Зов Колдовского ущелья - Марселлас Диана

Меган села на кровати, послушно обхватила Брилли за шею, позволяя поднять себя и поставить на пол.

Брилли надела на нее платьице, висевшее на спинке стула, наклонилась и нащупала на полу маленькие туфли.

— Возьми их, Меган, — вновь обратилась она к девочке, и та взяла свои туфельки в руку.

Они тихо вышли из комнаты и направились к лестнице. В голове Меган роилась сотня вопросов, но Брилли чувствовала, что ребенок воспринимает действительность как нечто нереальное, поэтому не пугается.

— Где кладовые, Меган? — поинтересовалась Брилли. Меган безмолвно указала на открытую дверь справа от основания лестницы.

В нос Брилли ударил запах кожи, краски и сушеных фруктов. Вдоль стен тянулись длинные ряды деревянных полок. Сквозь крошечные треугольные окошки наверху лился серый свет раннего утра. Брилли торопливо осмотрелась по сторонам. На полке с женской одеждой она нашла кое-что для себя и для Меган, а внизу среди множества пар обуви выбрала туфли, подошедшие ей по размеру. Взяла и еще одни, маленькие, почти новые, — для девочки.

«Что нам еще может понадобиться? — подумала она, суетливо К рутя головой. — Следует запастись всем необходимым, пока есть такая возможность».

Достав два больших кожаных седельных вьюка с верхней полки, она нагрузила один из них одеждой и двумя теплыми одеялами, а во второй положила фрукты, хлеб, увесистую головку желтого сыра, сушеную рыбу, завернутую в бумагу, лампу с маслом, два ножа и кремень.

Меган помогала, бегая от полок к сумкам на своих тонких ножках, принося то, что просила Брилли, и то, что сама считала нужным добавить. Таким образом, в итоге во вьюке оказались также небольшая лопатка, мужской пояс, коробочка с пуговицами, моток бечевки, старая кукла и пакетик липкого печенья. В последний момент Брилли еще раз метнулась в сторону полок с одеждой и взяла два теплых плаща с капюшонами: один для себя, другой — маленький — для Меган.

— Пойдем, Меган, — мысленно сказала она девочке, связала ручки вьюков веревкой и, перекинув их через плечо, взяла Меган за руку.

Теперь им предстояло самое опасное: выбраться отсюда, не привлекая внимания проснувшейся прислуги. В любом случае Меган здесь все знают, и ее еще не уличали в колдовстве. Она может просто вернуться на кухни, если попытка бегства не удастся. Брилли надела плащи на себя и на ребенка и надвинула на глаза капюшоны.

— Где конюшни, дитя мое? — спросила она у Меган.

Та молча показала нужное направление рукой.

К этому моменту проснулись и другие слуги. Гул внутренних голосов окружающих становился все громче. Брилли чувствовала, как мысли отошедших ото сна людей начинают работать ясно, готовясь к предстоящему дню.

Ступая как можно тише, Брилли и Меган продвигались вперед. В конце одного из коридоров они увидели стражника и Брилли, замирая от страха, резко свернула влево. Заметив повариху, деловито направившуюся в чулан, они притаились за углом и, дождавшись, пока та скроется из виду, осторожно, но торопливо прошли мимо оставшейся приоткрытой двери чулана.

Спустившись по лестнице и пробежав по двум длинным коридорам, они очутились перед массивной дверью, ведущей в конюшни. Запах сена и лошадей действовал успокаивающе. С одной стороны здесь тянулись несколько десятков стойл, с другой на прочных деревянных колышках висели седла и другие лошадиные принадлежности.

По словам Меган, которая знала эти места, как мышка — каждую щель в своем амбаре, деревянная дверь в самом конце конюшни вела в небольшой дворик, а оттуда можно было выйти на городскую улицу. Данная конюшня предназначалась не для лошадей герцога, даже не для лошадей придворной знати, а для тех животных, что использовались прислугой и курьерами.

Мальчик-конюх, мирно спавший в одном из стойл, услышав скрип закрывавшейся внутренней двери, поднял голову.

— Ты ничего не видишь, — послала Брилли сигнал его сознанию. — Спи спокойно.

Конюх сладко зевнул и поуютнее устроился на своей кровати. Когда он вновь крепко заснул, Брилли осмотрела лошадей. Меган указала на черного жеребца в третьем стойле.

— Он самый хороший, — безмолвно сообщила она.

— Ты каталась на нем? — спросила Брилли.

— Нет, конечно. Но я часто прячусь тут, у Друга, — ответила девочка. По-видимому, жеребца звали Друг.

— Он нечасто разговаривает со мной, но мы с ним знакомы.

Жеребец задумчиво посмотрел на обеих, шевеля бархатными губами. Меган прищелкнула языком. Друг заинтересованно дернул ушами и спокойно уставился на девочку. Брилли он понравился.

Действительно друг, решила она, подошла к нему, тихо вывела из стойла, постоянно наблюдая за спящим конюхом, надела на коня седло и привязала к нему вьюки. Никогда в жизни ни ей, ни Меган не доводилось еще ездить верхом, но жеребец знал, что делать. Брилли чувствовала разум животного, но не понимала значения его мыслей.

Зато Меган вовсю общалась с ним, энергично жестикулируя и улыбаясь. Брилли, боявшейся, что их хихиканье, фырканье и чмоканье разбудит конюха, пришлось даже дважды шикнуть на них. Проверив, крепко ли держится седло, она подняла Меган на руки, усадила ее на коня и неуклюже забралась на него сама, устраиваясь позади девочки. Вытянула руки, пытаясь достать поводья, но у нее ничего не получилось. Пришлось спрыгнуть вниз и повторно забираться на спину Друга. Зато теперь она поняла, что поводья следует брать в руки еще на земле.

— Ездить верхом не так-то просто, — заметила Меган.

— Помолчи, ребенок, — проворчала Брилли и легонько ударила в бока жеребца каблуками.

Он послушно двинулся вперед. Ей это показалось настоящим чудом.

«Сколько раз мне доводилось сидеть на лошади?» — задумалась она и, усмехнувшись, вспомнила: сотни раз! Конечно, все происходило не совсем по-настоящему, но ощущения ездивших верхом людей ей действительно приходилось переживать постоянно. То были ощущения проезжавших мимо путников, лесников, благородных особ, пахарей — все они чувствовали себя в седле как рыба в воде.

Брилли сильнее ударила коня ногами, и он быстро пошел к широким деревянным дверям впереди. Она спрыгнула на пол и раскрыла их. В конюшню проник утренний свет. Мальчик-конюх продолжал спокойно спать.

Брилли прикрыла глаза, с наслаждением глотая свежий воздух. Начинавшийся день очень походил на тот, когда она приняла свой дар, стоя на песчаном пляже, залитом солнцем.

У двери внутри конюшни стояли деревянные посохи. Брилли взяла один из них и уверенным жестом воткнула его в сено.

«Сегодняшний день — особенный, — подумала она. — Именно сегодня я вновь обрела свой дар и поверила в друга из снов. И я готова бороться за продолжение рода шари'а. Я делаю это ради тебя, спокойно спящий мальчик. Ради Клары и Гармона. Ради Мелфаллана и его нежной леди Сари. Ради всех своих друзей, которых люблю, которых всегда буду любить. — Она взглянула на Меган, тихо сидевшую на спине Друга. — И в особенности ради тебя, моя маленькая колдунья, мое будущее. Я пока не знаю, что обрела сегодня, но уверена, что начинаю что-то очень важное».

Брилли просунула посох под веревки, которыми были привязаны седельные вьюки к седлу, вновь взобралась на жеребца, выехала на нем из конюшни во двор и повернула налево.

Здесь уже суетились люди, человек шесть. Все они занимались своими делами и даже не глянули в сторону Брилли, приняв ее за прислужницу придворной дамы, отправившуюся в город по делам. Об этом Брилли узнала из промелькнувших головах мыслей. Направлявшийся в конюшню главный конюх проводил ее хмурым взглядом, и Брилли поспешила затуманить его сознание.

Служанка, рассеянно подумал он и переключился на более важные для него раздумья.

Подъезжая к воротам, Брилли заметила трех стражников на высокой стене. Все они смотрели на нее, но без особого интереса. Исчезновения пленницы еще никто не обнаружил. Все благодаря секретности, в которой герцог проворачивал свои махинации. У нее в запасе каких-нибудь несколько часов. За это время нужно удалиться как можно дальше от замка.