Черным по черному - Пауэрс Тим

– Я, – задыхаясь, вымолвил Даффи, – подумал, что отступление будет более правдоподобным, если один-двое отстанут.

Швейцарский ландскнехт приподнял запыленную бровь и смерил Даффи пристальным взглядом.

– Да ну?

Еще одна волна акинжи захлестнула разгромленные укрепления на гребне насыпи, но уже боевой дух их был сломлен. Едва два новых пушечных залпа опрокинули первые ряды, уцелевшие быстро отступили, и вскоре дозорные на стене прокричали, что акинжи отходят к своим позициям.

– Ну а как еще? – ответил Даффи. – Или, по-твоему, я просто забыл?

Эйлиф ухмыльнулся.

– Прости. – Указав в сторону новых трупов на насыпи, он пожал плечами. – Видно, и вправду удачная мысль. – Он поплелся к насыпи и начал взбираться наверх, чтобы поглядеть, в какую сторону отошли турки. Ирландец почувствовал, как горячая кровь стекает по его боку и собирается за ремнем, и вспомнил о своей ране. Зажав рану рукой, он побрел сквозь вновь строящиеся шеренги, высматривая лекаря. Впрочем, мысли его были далеки от полученной раны – он еще раз перебирал в памяти короткий разговор с Эйлифом, неохотно отдавая должное своей находчивости. “Потому что, в самом деле, – думал он, – первое твое подозрение, Эйлиф, было верным. Я действительно забыл. И каким это меня выставляет?”

Солнце показалось над восточным горизонтом, но пока что громада разрушенной стены отбрасывала достаточно темную тень, чтобы без труда различать дозорные костры вдоль всей улицы. Даффи то и дело спотыкался, пока глаза не освоились с полутьмой, и, к своему удивлению, он увидел Аврелиана, греющего руки у одного из костров. Их взгляды встретились, и ирландец неохотно прошел в центр освещенного круга, где стоял волшебник.

– Следишь, чтобы очаг не потух, а? – произнес Даффи с вымученной усмешкой. – И что же заставило тебя столь неосмотрительно приблизиться к полю боя?

– Знаешь, это достаточно глупо и без твоих жалких попыток разыгрывать полное неведение, – с горечью произнес волшебник. – Ты что же, решил… Ах, у тебя кровь! Давай-ка сюда.

Недавно проснувшиеся солдаты спешили со стороны казарм, протирая глаза и поеживаясь в холодных доспехах, навстречу им другие волокли раненых внутрь. Даффи присел у костра Аврелиана. Волшебник достал из сумки свою медицинскую шкатулку и извлек оттуда мешочек с желтым порошком.

– Ложись, – скомандовал он.

Даффи подчинился, предварительно смахнув с земли камешки и сор. Аврелиан расстегнул его камзол и завернул ржавую кольчугу.

– Какого дьявола ты не чистишь кольчугу? – проворчал он. – Ладно, хоть рана не слишком глубокая. Верно, неудачный выпад. – Он присыпал рану порошком.

– Что это за дрянь? – нахмурился Даффи.

– Тебе что за дело? Главное, она предохранит от заражения, вполне заслуженного при такой ржавой кольчуге. – Взяв из шкатулки моток льняного полотна, Аврелиан уверенно наложил повязку вокруг туловища. – Вот так, – заключил он. – Это поможет душе удержаться в теле. Вставай.

Даффи последовал приказанию, не переставая дивиться на непривычно резкий тон волшебника.

– В чем… – начал он.

– Помолчи. Лучше поговорим о твоем трюке вчера ночью. Ты что же, решил – око за око, девушку за девушку?

Ирландец начал чувствовать, как в нем закипает нешуточный гнев.

– Что-то я не понимаю, – с расстановкой проговорил он. – Ты это про… о том… как умерла Ипифания?

– Я, черт побери, о том, что ты стащил мою книгу, пока я наводил порядок в часовне. И ты ее отдашь.

Внезапная догадка потушила гнев Даффи, как будто его окатили водой.

– Господи боже, ты о Суматошном Гамбите Дидлио, или как его там? Слушай, я не…

– Нет, не о Гамбите Дидиуса. – Аврелиан все еще хмурился, но в окруженных морщинами глазах мелькнула тревога. – Прошлой ночью, после разговора с тобой, я его перепрятал. Нет, я о книге Беки.

– А-а… о той книге, что дала тебе подружка-ведьма триста лет назад? Так я ее не брал. – Даффи пожал плечами. – К чему мне эта проклятая книжка?

Теперь лицо Аврелиана выражало неподдельное беспокойство.

– Я тебе верю. Проклятие! Я надеялся, что это сделал ты.

– Почему?

– Во-первых, потому, что тогда я получил бы ее назад без особых хлопот. Ты ведь не стал бы сильно упираться? Пожалуй, нет. Да и тогда я знал бы точно, что никто не мог пройти мимо моих стражей.

Даффи вздохнул и снова сел у огня.

– Каких стражей?

– Маленьких, похожих на птичек созданий, что живут в кукольном домике над дверью. Они великолепны – с тонкими кожистыми крыльями, блестящими, точно жемчуг, свирепые, как цепные псы, и быстрые, как стрелы. – Аврелиан присел рядом на корточки. – Их у меня дюжина, и они натасканы не нападать на меня или посетителей, что бывают в комнате с моего очевидного соизволения. Когда пять или шесть месяцев назад ты появился там, я особыми знаками передал им, что тебе позволено заходить в комнату одному. Не слишком обольщайся, я просто подумал, что в пылу предстоящих сражений, быть может, придется отправить тебя за чем-либо, самому оставаясь на поле боя.

– А, – кивнул Даффи. – Не беспокойся, я не обольщался. И никого, кроме меня, им не позволено было впускать? – Волшебник покачал головой. – Выходит, стражи твои не годятся, – заключил ирландец. – Кто-то их обошел. Ты проверял, они по-прежнему в гнезде, живы-здоровы?

– Да, они там, в полном порядке. – Аврелиан устало потер глаза. – Выходит, злоумышленник был посвящен в особые тайные обряды или служил кому-то посвященному. Эти создания из другого мира, и знают о них очень немногие. Ибрагим, наверное, знает, и, кто бы ни залез ко мне, это был его шпион, о чем я должен был заранее подумать. И почему я наступаю на одни и те же…

– Как мог этот кто-то их обезвредить? – прервал Даффи.

Солнечные лучи уже перебрались через насыпь, и он прикрыл глаза ладонью.

– О, существуют две ноты, слишком высокие, чтобы их различало человеческое ухо, но в то же время способные отключать мыслительный процесс этих существ. Ноты соответствуют пульсациям в мозге, но прямо противоположны, и получается так, как если бы потянуть колечки ножниц в противоположных направлениях. Я видел, как это делается, – с помощью крохотной дудочки с одним отверстием, в которую дуют, быстро зажимая отверстие пальцем и отпуская. Сидевшие в клетке голубчики попадали замертво, но стоило прекратить дудеть, и они вновь ожили.

– Можно ли сделать то же, вдыхая? – быстро спросил Даффи.

Вопрос застал Аврелиана врасплох.

– Сказать по правде, вряд ли. Тон выйдет слишком низким, пожалуй, даже слышимым. Нет.

– Говоришь, быстрые как стрелы? И насколько сильно ты преувеличил?

– Так, самую малость, – застенчиво улыбнулся волшебник. – Понимаю, куда ты клонишь. Дабы не ограничиться первым, что попалось на глаза, пришлось бы действовать вдвоем, по очереди – один дудит, другой переводит дыхание и работает руками.

Даффи поднялся и шагнул в сторону, чтобы солнце не мешало видеть волшебника.

– Но ты точно уверен, что к тебе кто-то залез? При том беспорядке, что у тебя в комнате, потеря одной книги, можно сказать, неотвратима.

– Я уверен. Я точно помню, где ее оставил. Да были и другие признаки, что в комнате кто-то побывал: вещи взяты и положены назад немного иначе, несколько книг просматривали, что видно из стертой на полках пыли, а одну из моих змей надкусили. Не иначе, кто-то подумал, что это конфета.

Даффи содрогнулся, представив реакцию лакомки на свою оплошность.

– Это был Вернер, – сказал он.

– Вернер? Не сме…

– На столе в его винном погребке я видел дудочку с единственной дыркой и помню, что никаких слышимых звуков она не издавала. Его приятель поэт, этот Кречмер, наверняка турецкий шпион. Погоди, не перебивай! Превознося бездарные сочинения Вернера и ублажая его благосклонностью некой женщины, которая притворялась женой Кречмера, тот сумел привести твоего бедного трактирщика в такое состояние, когда для “друга” он готов на все.

Несколько мгновений Аврелиан безмолвствовал.