Башня Ласточки - Сапковский Анджей

Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98

— Однако я знаю немного больше, чем все остальное общество, — сказала Кантарелла. — Ваттье рассказал мне все, раскрыл весь ход совещания у императора. К тому же приволок целую кипу карт, а когда уснул, я их просмотрела… Продолжать?

— А как же, — прищурилась Ассирэ. — Обязательно, милая.

— Направление главного удара — разумеется, Темерия. Рубеж реки Понтар, линия Новиград — Вызима — Элландер. Наступает группа войск «Центр» под командованием Мэнно Коегоорна. Фланги прикрывает группа войск «Восток», наступающая из Аэдирна на долину Понтара и Каэдвен…

— Каэдвен? — подняла брови Ассирэ. — Получается: конец хрупкому миру, заключенному при дележе добычи?

— Каэдвен угрожает правому флангу. — Картия ван Кантен слегка надула полные губки. Ее кукольная мордашка страшно контрастировала изрекаемым премудростям стратегии. — Наступление имеет превентивный характер. Перед отборными частями группы войск «Восток» поставлена задача связать армию короля Хенсельта и выбить у него из головы мысли о предполагаемой помощи Темерии.

— На западе, — продолжала блондинка, — ударит специальная оперативная группа «Вердэн», которая должна захватить Цидарис и плотно замкнуть кольцо осады Новиграда, Горс Велена и Вызимы. Генеральный штаб считает необходимым блокировать эти три крепости.

— Ты не назвала имен командующих обеих групп войск.

— Группа «Восток» — Ардаль аэп Даги, — слегка улыбнулась Кантарелла. — Группа «Вердэн» — Иоахим де Ветт.

Ассирэ высоко подняла брови.

— Любопытно. Два князя, оскорбленные тем, что их дочерей вычеркнули из матримониальных планов Эмгыра. Наш император либо очень уж наивен, либо чертовски хитер.

— Если Эмгыр что-то и знает о заговоре князей, — сказала Кантарелла, — то не от Ваттье. Ваттье ему ничего не сказал.

— Продолжай.

— Наступление будет иметь невиданные до сих пор масштабы. В сумме, считая линейные подразделения, резервы, вспомогательные и тыловые службы, в операции примет участие свыше трехсот тысяч человек. И эльфов, разумеется.

— Дата начала?

— Не установлена. Все упирается в снабжение, снабжение же — в проходимость дорог, а никто не в состоянии сказать, когда окончится зима.

— О чем еще поведал Ваттье?

— Плакался, бедняжка, — сверкнула зубками Кантарелла. — Император опять его облаял и изругал. Принародно. Причиной опять было таинственное исчезновение Стефана Скеллена и его отряда. Эмгыр публично обозвал Ваттье недотепой, начальником служб, которые вместо того, чтобы беззвучно и бесследно изымать людей, сами оказываются захваченными врасплох такими исчезновениями. При этом он произнес какой-то ехидный каламбур, который, однако, Ваттье не сумел точно повторить. Потом император шутливо спросил Ваттье, а не означает ли это, что возникла какая-то другая секретная организация, укрытая даже от него? Умен наш император. Почти по цели бьет.

— Почти, — проворчала Ассирэ. — Что еще, Картия?

— Агента, которого Ваттье держал в отряде Скеллена и который тоже исчез, звали Нератин Цека. Ваттье его, видимо, очень ценил, потому что сильно удручен его исчезновением.

«Я тоже, — подумала Ассирэ, — удручена исчезновением Иедии Мекессера. Но, в отличие от Ваттье де Ридо, я скоро буду знать, что случилось».

— А Риенс? Ваттье больше с ним не встречался?

— Нет. Не говорил.

Обе долго молчали. Кот на коленях Ассирэ громко мурлыкал.

— Госпожа Ассирэ?

— Да, Картия?

— И долго мне еще играть роль глупой любовницы? Хотелось бы вернуться к занятиям. Посвятить себя научной работе…

— Недолго, — прервала Ассирэ. — Но еще и не очень скоро. Держись, дитя мое.

Кантарелла вздохнула.

Они окончили беседу и попрощались. Ассирэ вар Анагыд согнала кота с коленей, еще раз прочитала письмо Фрингильи Виго, отдыхавшей в Туссенте, и задумалась, поскольку письмо беспокоило. Между строк в нем угадывались какие-то мысли, которые Ассирэ улавливала, но не понимала. Уже миновала полночь, когда Ассирэ вар Анагыд, нильфгаардская чародейка, привела в действие мегаскоп и установила телесвязь с замком Монтекальво в Редании.

На Филиппе Эйльхарт была коротюсенькая ночная рубашечка на тонюсеньких бретелечках, а на щеках и в вырезе декольте — следы губной помады. Ассирэ величайшим усилием воли сдержала гримасу отвращения. «Никогда-приникогда я не смогу этого понять, — подумала она, — и понимать не хочу. Этого».

— Мы можем говорить свободно?

Филиппа сделала рукой широкий жест, укрывая себя магической сферой тайны.

— Теперь да.

— У меня есть сведения, — сухо начала Ассирэ. — Сами по себе они ничего сенсационного не представляют, об этом болтают даже бабы у колодцев. Тем не менее…

— Редания, — сказал Эстерад Тиссен, глядя на карту, — в данный момент может выставить пять тысяч линейных бойцов, из них четыре тысячи — тяжелой конницы. Округляя, разумеется.

Дийкстра кивнул. Подсчет был абсолютно точным.

— У Демавенда и Мэвы была такая же армия. Эмгыр разгромил ее за двадцать шесть дней. То же случится и с войсками Редании и Темерии, если вы их не укрепите. Я поддерживаю вашу идею, Дийкстра, твою и Филиппы Эйльхарт. Вам нужны войска. Вам необходима боевая, хорошо обученная и прекрасно экипированная конница. И такую конницу вы хотите получить за какой-то жалкий миллион бизантов.

Шпион наклоном головы подтвердил, что и против такого расчета ему возразить нечего.

— Однако, как тебе, несомненно, известно, — сухо продолжал король, — Ковир всегда был, есть и будет нейтральным. С Нильфгаардской империей нас связывает трактат, подписанный еще моим дедом, Эстерилем Тиссеном, и императором Фергусом вар Эмрейсом. Буква данного трактата не разрешает Ковиру поддерживать врагов Нильфгаарда военной силой. Либо деньгами на… военную силу.

— Когда Эмгыр вар Эмрейс задушит Темерию и Реданию, — откашлялся Дийкстра, — тогда он обратит взор свой на Север. Эмгыр никогда не насытится. Может статься, что ваш трактат мгновенно перестанет стоить чего-либо. Только что мы говорили о Фольтесте Темерийском, который договорами с Нильфгаардом сумел купить себе всего-навсего шестнадцать дней мира…

— О, дорогой мой, — отмахнулся Эстерад. — Это, знаешь ли, не аргумент. С договорами о мире дела обстоят так же, как с супружескими пактами — их не заключают с мыслью об измене, а коли уж заключают, то не подозревают в измене противную сторону. А кому это не нравится, тот пусть не женится. Ибо нельзя стать рогачом, не будучи женатым, но, согласись, страх перед рогами — обидное и довольно смешное оправдание вынужденного целибата. А рога в семейной жизни не должны быть темой для рассуждений типа «что было б, если бы?». До тех пор, пока рога не выросли, и говорить не о чем… Кстати, о рогах: как чувствует себя супруг прелестной Мари, маркизы де Мерсей, реданский министр финансов?

— Ваше королевское величество, — натянуто поклонился Дийкстра, — располагает достойными зависти информаторами.

— А и верно, располагаю, — согласился король. — Ты удивился бы, узнав, сколькими и сколь хорошими. Но и тебе нечего стыдиться своих. Тех, которые отираются при моих дворах здесь и в Понт Ванисе. О, слово даю, любой из них достоин высочайшей похвалы.

Дийкстра даже бровью не повел.

— Эмгыр вар Эмрейс тоже не испытывает недостатка в хороших и удачно пристроенных агентах. Поэтому повторяю: государственные интересы Ковира — нейтралитет и принцип pacta sunt servanda. [22] Ковир не нарушает заключенных договоров. Ковир не нарушает договоров даже ради того, чтобы опередить нарушение договоров противной стороной.

— Осмелюсь заметить, — сказал Дийкстра, — что Редания не предлагает Ковиру нарушать пакты. Редания ни в коей мере не стремится заключить союз либо заполучить военную помощь Ковира против Нильфгаарда. Редания хотела бы… одолжить небольшую сумму, которую мы вернем…

— Мне известно, — прервал король, — как вы возвращаете. Но все это чисто академические рассуждения, ибо я не одолжу вам ни шелонга. А дурной казуистикой меня потчевать незачем, Дийкстра, поскольку она идет тебе, как волку слюнявчик. Есть у тебя какие-нибудь другие, более серьезные, умные и удачные аргументы?