Царь Каменных Врат - Геммел Дэвид

— Нет.

— Тогда я не понимаю.

— Я же не взрослым встал из гроба, Магир. Я рос, как и все прочие дети.

— Все равно я многого не понимаю. Однако оставим это на будущее — сегодня надо готовиться.

Муха кивнул, дивясь собственной глупости. Как легко человеку выдать себя.

Магир посмотрел, как Муха облачается в черные доспехи. Чейям был неглуп — он чувствовал смущение князя и догадывался, что дело с ним обстоит не совсем чисто.

Но дух Иоахима признал своего побратима — этого достаточно.

Муха затянул подпругу вороного мерина и сел в седло, нацепив шлем на луку.

— Прощай, мой друг, — сказал он.

— Да пребудет с тобой бог удачи.

Муха ехал около часа, пока впереди не показалась высокая стена, ограждающая перевал, а в ней — южные ворота Дельноха. Давненько он не бывал дома.

Двое часовых отдали ему честь, когда он проехал в ворота и свернул налево, к замку. Подошедший солдат принял поводья, и Муха спешился.

— Проводи меня к гану, — приказал он часовому.

— Ган Палдин спит, сударь.

— Так разбуди его, — холодно и властно бросил Муха.

— Слушаюсь, сударь. Следуйте за мной.

Солдат провел Муху через длинный, освещенный факелами коридор, через Зал Героев, уставленный статуями, и вверх по мраморной лестнице в покои Палдина. Прежде здесь жил дед Мухи. Солдат несколько раз постучал в дверь — наконец сонный голос ответил ему, и дверь отворилась. Перед ними предстал ган Палдин в шерстяном халате — невысокий, средних лет, с большими, выпуклыми темными глазами. Мухе он сразу не понравился.

— Это не могло подождать? — раздраженно осведомился Палдин.

Муха протянул ему свиток — Палдин вскрыл его и быстро прочел.

— Это все, или вы должны еще что-то передать на словах?

— Да, я должен передать вам личный приказ императора. Он ожидает помощи с севера, и вы должны впустить в ворота надирского полководца. Вам ясно?

— Странно. Впустить, говорите вы?

— Точно так.

Палдин, резко повернувшись, схватил кинжал со столика у постели и приставил его к горлу Мухи.

— Тогда не потрудитесь ли разъяснить мне смысл вот этого послания? — сказал он, держа свиток перед глазами Мухи. Письмо гласило:

Следите, не покажется ли надирская армия. Держитесь всеми средствами.

Цеска.

— Я не намерен стоять здесь с ножом у горла, — отрезал Муха. — И мне не хотелось бы убивать генерала. Уберите кинжал немедленно — или вас постигнет гнев Храмовников.

Палдин побелел и убрал клинок. Часовой тем временем обнажил меч и стал позади Мухи.

— Хорошо. Теперь прочтите письмо еще раз. Фраза «Следите, не покажется ли надирская армия» предваряет слова, которые я вам передал. «Держитесь всеми средствами» относится к мятежникам и проклятым сатулам. Император требует от вас повиновения. Он нуждается в помощи надиров — понимаете вы это или нет?

— Мне это недостаточно ясно.

— Зато мне совершенно ясно. Император заключил договор с надирами, и они шлют сюда войско, чтобы помочь ему подавить бунт — и этот, и все последующие.

— Я должен в этом удостовериться.

— Вы что же — противитесь приказу императора?

— Ничего подобного. Я всегда был верным подданным. Но это так неожиданно...

— Стало быть, вы порицаете императора за то, что он не посвятил вас в свои планы заранее?

— Не нужно говорить за меня. Я ничего такого не высказывал.

— Как по-вашему, Палдин, похож я на дурака?

— Нет, что вы...

— Мне сдается, нужно быть полным дураком, чтобы явиться к вам с письмом, изобличающим меня во лжи.

— Да, верно...

— Третьего тут не дано. Либо я дурак, либо...

— Понятно, — пробормотал Палдин.

— Мне тоже понятны ваши опасения, — смягчился Муха. — Я могу оказаться предателем.

— Вот именно.

— Поэтому я разрешаю вам обратиться за подтверждением.

— Благодарю вас.

— Не за что. Славно вы здесь устроились.

— Да.

— Вы внимательно осмотрели свои покои?

— Зачем?

— На предмет тайников, где могут спрятаться шпионы.

— Здесь нет таких мест.

Муха улыбнулся и закрыл глаза.

— Сейчас проверим.

Палдин и часовой молча смотрели на Муху. Он медленно повернулся на каблуках и вытянул указательный палец.

— Там!

Палдин подскочил:

— Где?

Муха открыл глаза.

— Там, за стеной, есть потайной ход. — Муха подошел к резной дубовой панели и нажал на нее. Панель отошла вбок, и за ней открылся узкий проход с короткой лестницей. — Нужно быть поосторожнее. Сейчас я посплю, а завтра отправлюсь в обратный путь с вашим запросом. Или вы предпочитаете послать тотчас же другого гонца?

— Н-нет. — Палдин заглянул в затянутый паутиной ход.

— Как вам это удалось?

— Не ставьте под сомнение власть Духа!

23

Ананаис сошел со стены и сел на траву рядом с Торном, Лейком и Галандом. Кувшины с вином и тарелки с мясом были уже приготовлены, и собравшиеся в усталом молчании принялись за еду. Ананаис не видел, как растерзали его друга, зато понаблюдал, как обезумевшие звери расправлялись с Храмовниками.

После этого Легион опять ходил в атаку, но уже без прежнего пыла, и защитники с легкостью отразили его. Дарик объявил передышку, чтобы убрать тела: в эти страшные мгновения погибло пять тысяч полулюдов, триста Храмовников и еще тысяча солдат.

Ананаис увидел, что Балан сидит один у края рощи, и, взяв кувшин вина, присоединился к нему. Балан, воплощенное горе, смотрел в землю. Ананаис сел рядом с ним.

— Рассказывай! — приказал он.

— Что рассказывать? Они отдали за вас свою жизнь.

— Что они сделали с полулюдами?

— Я не могу тебе этого объяснить, Черная Маска. Если попросту — они показали зверям картину, которая пробудила в них дремлющее человеческое начало, и полулюды распались на части.

— А нельзя было это сделать из-за стены?

— Не знаю. Чем ближе, тем сильнее действует сила внушения. Они не хотели рисковать.

— И теперь остался только ты.

— Да. Только Балан.

— Что происходит в Тарске?

— Сейчас посмотрю. — Балан закрыл глаза и вскоре открыл их снова. — Все хорошо. Стена держится.

— Сколько человек они потеряли?

— Триста выбыло из строя, но убито всего сто сорок.

— «Всего», — проворчал Ананаис. — Ладно, спасибо тебе.

— Не благодари меня. Мне ненавистно все, что связано с этой безумной затеей.

Ананаис оставил его и углубился в рощу. Зайдя подальше, он снял маску и подставил пылающее лицо ночной прохладе. Потом дошел до ручья, окунул в него голову и напился. Райван увидела его издали и окликнула, дав ему время надеть маску.

— Как дела? — спросила она.

— Лучше, чем мы ожидали. Но в обеих долинах погибло больше четырехсот человек — и по меньшей мере столько же не вступит уже в бой.

— Сколько же нас осталось?

— Около трехсот тут и пятьсот в Тарске.

— Сможем мы удержаться?

— Черт его знает. День-два, может, и протянем.

— Всего-то одного дня не хватает.

— Да. Досадно, правда?

— У тебя усталый вид. Ступай отдохни.

— Отдохну, не беспокойся. Как твои раны?

— Шрам на щеке меня очень украшает, а вот нога болит.

— Ты держалась молодцом.

— Скажи это мертвым.

— Нет нужды. Они уже отдали жизнь за тебя.

— Что ты будешь делать, если мы победим, Черная Маска?

— Странный вопрос в наших обстоятельствах.

— Ничуть не странный. Так что же?

— Останусь солдатом, я полагаю. Создам заново «Дракон».

— И женишься?

— Кому я нужен? Под этой маской я отнюдь не красавец.

— Покажи! — велела она.

— Почему бы и нет? — И он снял маску.

— Да, — сказала Райван, — зрелище жуткое. Удивляюсь, как ты еще выжил. Он едва не разодрал тебе горло.

— Ничего, если я надену ее опять? А то мне как-то неуютно.

— Надень, конечно. Говорят, когда-то ты был самым красивым мужчиной во всей империи.