Человек, которого не было (СИ) - Кросс Элис

— Привет, — тихо и удивленно ответил незнакомец. Голос его был невероятно мягким. — Что ты здесь делаешь, малышка? Ты заблудилась?

— Я играю в прятки, — смутившись, сказала девочка. Ей всегда говорили, что в темницы попадают только очень плохие люди, но отчего-то этот человек ей таковым не показался. Она никогда его прежде не видела: его не выводили из камеры и не заводили туда, как это несколько раз делали с другими людьми.

— Тебе лучше вернуться. Это не лучшее место для укрытия, — продолжил человек, возвращая голову в прошлое положение.

— За что ты здесь? — несмело поинтересовалась внезапная гостья, показавшись полностью. Она присела на корточки в метре от решетки, с интересом наблюдая за необычным человеком.

— Это долгая история, — вздохнул незнакомец. — Тебе не стоит её слушать…

— А как тебя зовут? — не унималась с вопросами любопытная особа. На этот вопрос собеседник лишь пожал плечами. — Меня зовут Морриган, — представилась девочка, — но для краткости все называют Риган.

— Приятно познакомиться, леди Моргхарт, — сказал незнакомец, будто осознав, с кем имеет честь говорить и, взглянув на девочку, почтенно склонил голову. — Риган, значит… — едва слышно продублировал он, выпрямив шею. Словно чтобы запомнить.

      За входной дверью кто-то крикнул: «Морриган?», после чего в дверном проёме появился старый усатый стражник Клодвин. Он, казалось, до последнего надеялся, что девочка окажется не здесь, но все его надежды разбились, когда он увидел красноволосую леди, мирно сидящую у одной из камер. Той самой камеры, где…

— Леди, отойдите, пожалуйста, от решетки… — слегка взволнованно, но больше укоризненно сказал страж. — Вам не следует разговаривать с этим… человеком.

— Почему? — удивилась Риган. — Он мне ничего не сделал!

— Ваш отец будет в ярости, когда узнает…

— А мы ему не скажем! Ты же не расскажешь ему, Клодвин? — с надеждой спросила девочка. Ей не хотелось бы злить отца.

— Не скажу, миледи, — поспешил заверить её усач. Неудивительно, ведь это он должен был охранять темницу сегодня ещё как минимум несколько часов, пока его не сменят. Однако решил почему-то именно сегодня пренебречь своими обязанностями и перекусить, наивно полагая, что ничего не случится. — Но это было в последний раз! Пообещаете?

— Обещаю! — уверенно ответила Морриган, поднимаясь и расправляя подол платья. — Пока, — сказала она пленнику на прощание и поспешила пойти вслед за Клодвином, который милостиво согласился не закладывать её.

— Пока, — ответил пленник и отвернулся от решетки, пытаясь полностью скрыться за коротким лоскутом ткани.

      Ночью отчего-то храп старого стражника на несколько секунд стал слышен отчётливее обычного. Кто-то открыл и запер тяжелую дверь. Пленник слегка развернулся в сторону решетки, но какого же было его удивление, когда за ней появилась та самая девочка, которую он видел днём. Она держала подол платья двумя ручками, а затем отпустила одну и поднесла палец к губам, попросив молчать. Потом она опустилась на колени и выложила из подола пару ломтей свежего хлеба, небольшую походную флягу и несколько кистей красной смородины. Девочка взяла в руку флягу и доверчиво протянула её через прутья решетки. Пленник же осторожничал куда больше, чем она. Он очень неуверенно, словно боясь спугнуть, развернулся и подвинулся ближе, чтобы достать до предложенной милости, но всё же, едва расстояния сократилось до вытянутой руки, остановился. Он всё ещё переживал, что юная леди испугается. Она же в ответ придвинулась к решетке ещё плотнее и предложила флягу настойчивее.

— Бери, — сказала она, слегка тряхнув её в воздухе. Пленник наконец забрал предложенное, после чего принялся пить свежую колодезную воду, вкус которой, как он полагал, забыл.

      Риган следом протянула ему и хлеб, и ягоды — единственное, что ей удалось стащить с кухни и найти в саду. Она была рада, видя, что её «подарки» пришлись пленнику по душе. Он совсем не пугал её, да и с самого начала показался вовсе не плохим человеком. И всё отец врал! В темницы сажают не только преступников. Клодвин же говорил, что сидел в такой темнице, когда всего лишь перепил на службе, а её отец пил постоянно. Его тоже стоило посадить в темницу? Но это же не преступление! Риган была уверена, что и этот человек не мог совершить ничего ужасного. К тому же, пусть он и сидел в правом ряду камер, его не приковали, а даже выдали одеяло. Может, его проступок не так плох?

— Ты же пообещала, что больше не придёшь, — припомнил пленник, дожевав предложенный ломоть хлеба.

— Соврала, — пожала она плечами, протягивая сквозь прутья последнюю кисть смородины.— Сам же рад, что я соврала! — шёпотом возмутилась девочка. Слова пленника показались ей укором.

— Рад, — согласился он, слабо улыбнувшись. — Спасибо. Но… не приходи сюда больше. У тебя будут проблемы из-за меня.

— Самайн, — шёпотом, еле слышно раздалось из темноты. — Самайн! Проснись!

— Риган? — потерев глаза, ответил пленник, чуть приподнявшись.

— А ты ожидал увидеть кого-то ещё? — удивилась красивая девушка, прищурив глаза. Длинные непослушные волосы скользили по плечам. Она давно уже перестала носить платья, променяв их на удобные рубашки и штаны из хлопка. — Смотри, что я тебе принесла!— сказала она, показав увесистый куль, в котором явно было что-то съедобное. Пленник протянул руки к прутьям, но девушка тут же игриво одёрнула куль подальше.

— Эй! — недовольно вскрикнул нареченный Самайном узник и поднялся на ноги. Он был на полторы головы выше гостьи, макушкой она едва доставала до его плеча. — Что ты делаешь?

— Пойдём погуляем? — предложила Риган, пытаясь что-то нащупать в кармане.

— Ты снова умыкнула ключ… — проконстатировал узник, догадавшись, что она ищет, и расплылся в улыбке. Морриган лишь самодовольно закивала головой.

— Клодвин оставил его в прачечной, представляешь? Вот дурачок! Надо же быть таким невнимательным! — усмехалась девушка, проворачивая ключик в замочной скважине. — Говорят, сегодня будет лунное затмение. Я хочу посмотреть!

— Так шла бы и смотрела… — пожал плечами Самайн, не сделав ни шага из раскрывшейся клетки.

— Но я хочу посмотреть с тобой! — возразила девушка, вытаскивая пленника за рукав.

      Он ныне уже был одет достаточно прилично. Надо признать, талант этой юной леди — воровать всякие «никому ненужные» вещицы. Она тащила к камере всё, что смогла спереть: еду, книжки, одежды. Правда, многое потом возвращала на прежние места. Ей, казалось, хотелось всё показать Самайну. Она носила ему цветастые атласы, старые книги в кожаном переплёте, карты… Пленник помнил, как они однажды принялись играть в шахматы. Идея казалась безумной, ведь перемещать фигуры на доске было очень неудобно, учитывая разность положения игроков, но Риган перемещала фигуры за двоих, пока узник лишь распоряжался, куда их поставить. А ещё он ясно помнил, как она целых два дня пыталась распутать его волосы, просунув руки с гребнями сквозь прутья. Битва окончилась победой. Девушка была очень горда собой, совершив этот героический поступок, и в конечном итоге к числу всяких вещичек прибавились шпильки и заколки.

— Вернёмся к рассвету, — предупредила она, положив кулёк с вкусностями в камере. — Не шуметь, не бегать и не прекословить!

— Да понял я, понял… — про себя он подумал: «А потом опять будешь спать весь день…»

      Непреклонный Клодвин постепенно смягчился, разрешая Риган посещать темницу по ночам. Фактически, запретить ей было невозможно, и он это понимал. Девчонка раз за разом проникала туда всеми правдами и неправдами, и в конечном итоге страж сдался. Однако попыток её остановить не прекращал. Из гордости. Лорду Моргхарту пару раз, конечно, докладывали о том, что его милая младшая дочурка то и дело общается с «опасной тварью», и ей, правда, доставались словесные выговоры и аресты. Но когда её это останавливало?

      Самайн для неё не представлял никакой угрозы. Она, конечно, удивилась, когда узнала, что этот загадочный узник и вовсе не является человеком, но ничуть не испугалась. Подумаешь, демон? Он был её другом, и только это ей было важно. Быть может, он общался с ней от скуки, ведь никого другого жизнь ему не предложила, но и это не имело значения для самой леди Моргхарт. Ей жизнь тоже не предложила никого другого!