Потомки джиннов - Гамильтон Элвин

— С ним всё в порядке?

— Не совсем, — с иронией хмыкнула Имин, — он в тюрьме, так что всё никак не может быть в порядке. Живой, и то хорошо, а если верить дворцовым слухам, то его и не казнят. Рахима очень уважают в армии, это подорвало бы моральный дух солдат и уважение к власти. Отправят куда-нибудь на рудники, чтобы сам тихо загнулся от непосильной работы.

Новости были скорее хорошие, впервые за долгое время, но я не позволила своим надеждам слишком воспарить.

— Когда его отправляют, не знаешь?

Имин закатила глаза.

— Думаешь, я для собственного удовольствия от абдалов бегала? Завтра вечером!

Ахмеда я нашла в кабинете командующего. Ещё в коридоре был виден свет, пробивавшийся из-под двери, и я вспомнила сказку о злом джинне, который мерцающим огоньком в ночи выманивал детей из родительского дома и обращал в рабство.

За дверью слышались голоса.

— Далила, — устало произнёс Ахмед, — тебе нельзя…

— Нет, надо! — воскликнула она, и я замерла у порога, прислушиваясь. — Это тебе нельзя! Не будь меня, ничего вообще бы не случилось. Всё началось, когда я родилась, и маме… то есть Лин, пришлось бежать, а вам с Жинем — работать, чтобы нас прокормить, когда вы были ещё моложе, чем я сейчас. Из-за меня вы с ним выросли не здесь, а в Сичани, и потому началось восстание, погиб Бахи и Махди, и Саида, и все остальные! Я заварила всю эту кашу, мне и расхлёбывать. Почему ты не разрешаешь помочь?

Распахнувшаяся дверь ударилась о стену с грохотом, который мог перебудить полдома. Я едва успела отскочить. Далила побежала по коридору, даже не заметив меня. Подождав, пока она удалится, я шагнула в освещённый кабинет.

Ахмед сидел, облокотившись на стол и положив голову на руки. Заметив мою тень на полу, он вскинулся и прищурил глаза, вглядываясь. Рядом стояла пустая бутылка из-под спиртного.

— Амани… — Он устало потянулся, и огонь свечи упал на лицо сбоку, оставляя другую половину тёмной. Казалось, на меня смотрят двое. Прежде я ни разу не видела Ахмеда пьяным. — Если ты пришла жертвовать собой ради армии Билала, то, боюсь, моя сестра тебя опередила.

— Такие жертвы не вполне в моём стиле. — Не дожидаясь приглашения, я присела на стул напротив.

— Жинь никогда не простит, если я тебе разрешу… — Он тяжело покачал головой. — Если отпущу Далилу, не простит тоже, да и я себя сам… куда ни кинь, останусь виноват.

Он сказал: «Разрешу». Не «прикажу»! Вот почему мой правитель — Ахмед. Мог бы заставить, послать вместо своей сестры, но ему это даже в голову не пришло. То ли дело султан, его отец.

В плену меня не раз посещали опасения, что Ахмеду не хватает решительности и опыта дворцовых интриг, необходимых сильному правителю. Он идеалист, сказал султан, так и есть. Теперь я была убеждена, что Мираджу нужен как раз такой идеалист. Оставался лишь страх, что сами душевные качества мятежного принца помешают ему отобрать у отца трон.

Принц словно думал о том же самом.

— Казалось бы, выбрать легче лёгкого, — вздохнул он. — Что значит один человек по сравнению со всем Мираджем? С одной стороны, моя сестра, с другой — армия.

— Нет, — возразила я, невольно вспоминая, с какой лёгкостью убивал султан, — править страной вообще не должно быть легко!.. А что, если поискать другой путь?

— Вести войну без армии? — горько усмехнулся он. — Снова бунты? Мы уже потеряли Сарамотай, а у отца теперь в руках машина смерти, жертв станет всё больше.

— Нет, найти другой способ привлечь на свою сторону гарнизон Ильяза! — объяснила я, и в глазах принца блеснула надежда. — Рахим командовал войском ещё при старом эмире, его знают и уважают. — Стоило лишь вспомнить, как его солдаты не подчинились султиму, когда галанский посланник чуть не задушил меня. — Думаю, армия пойдёт за ним даже без согласия Билала!

— Ты предлагаешь послать Имин…

— Нет, — покачала я головой, — Имин принимает только внешний облик, но заменить Рахима никак не сможет.

— Она уже выручала нас…

— Только ненадолго. Ну ты представь, что она явится в лагерь под видом тебя и станет отдавать приказы — все мигом догадаются! Нет, нам нужен настоящий Рахим. Никаких подмен, его надо освободить!

Ахмед прищурился, откинувшись на спинку стула.

— Ты хочешь его освободить только поэтому?

— Я не люблю бросать людей… — «Особенно тех, кому обязана жизнью».

— Амани, весь город в страхе, абдалы обходят улицы по ночам… Ты хочешь предложить людям идти на верную смерть! Так или иначе, если уж планировать нечто подобное, то вместе. Зови всех!

Глава 44

Уже наступал рассвет, а мы всё гадали, как ухитриться не сгореть под огнём абдалов.

Сначала долго решали, где напасть на тюремную карету, в которой повезут Рахима. Перехватить её надо было ещё в городе. На узких улочках Измана мы ещё могли на что-то надеяться, тогда как бой на открытом пространстве шансов не оставлял.

Мы стояли вокруг стола, склонившись над картой города, когда из стены вдруг появился Сэм. Под глазом у него расцвёл синяк, которого в нашу последнюю встречу я не замечала.

— Где такой отхватил? — поинтересовалась Шазад, обернувшись.

— Встреча с другом… — Он пожал плечами, метнув на меня выразительный взгляд, но я не поняла. — Чем занимаетесь, подыскиваете местечко получше?

— Подыскиваем местечко для засады, — объяснила я.

Главная трудность состояла в другом. Карету сопровождали не только простые стражники, но и абдалы. Солдаты нас не пугали, Хала могла справиться с ними легко, а если не она, то наши пули. Абдалы — дело совсем другое.

А значит, без Лейлы не обойтись.

Заспанная и растрёпанная, она всё так же панически таращила глаза и, стоя в наручниках напротив моей подруги, казалась совсем ребёнком, хотя по годам немногим ей уступала.

— Лейла, я прошу тебя подумать очень серьёзно, прежде чем ответить! — Шазад наклонилась, опёршись на стол, и заглянула девочке в глаза. — Как остановить абдала? Хоть какой-нибудь способ есть?

Лейла в страхе окинула взглядом лица — наши с Имин и двоих её братьев, хоть и не считала их настоящими.

— Я… я не знаю… — сбивчиво пролепетала она. — Боюсь, скажу неправильно, и кто-нибудь пострадает.

Голос её дрожал от подступивших слёз. Хотелось обнять её и утешить, но я сдержалась. Пусть жалеет Рахим, если удастся его спасти.

— Лейла, речь идёт о жизни твоего брата, — строго нахмурилась я. — Сам он сделал бы что угодно, лишь бы тебя спасти. Постарайся и ты!

Она нервно закусила губу. То ли искала ответ, то ли уже знала и думала, стоит ли говорить. Наконец еле слышно выдавила:

— Можно попытаться уничтожить Слово…

— Что за Слово? — насторожился Ахмед.

— Которое даёт им жизнь… оживляет огнём джинна их искру. Я поместила его в пятку. — Лейла смущённо потупилась. — Самое безопасное место… они похожи на людей, и целиться им станут в голову или в сердце, о пятке никто и не подумает.

— Хитро придумано, — кивнула Шазад, — и очень неудобно для нас.

— А иллюзией их нельзя обмануть? — спросила я. — Не лезть в голову, как Хала, а просто отвести глаза?

Как Далила, но имени я называть не стала. Если окажется можно, то начнётся спор, брать ли Далилу с собой, а Лейле такого слушать не стоит.

— Наверное, можно, — задумалась девочка. — А что, у вас и такие есть?

— Спасибо, Лейла! — поспешно бросил Ахмед. — Ты очень помогла. — Он сжал зубы, глядя, как её уводят.

Сдаваться я не собиралась.

— Ты не сможешь вечно её оберегать, Ахмед! Без Далилы нам не обойтись…

— Я знаю. — Он остановил меня жестом. — Сам не смогу, поэтому положусь на вас… А теперь нам всем надо отдохнуть.

Когда все отправились спать, Сэм задержал меня. Жинь оглянулся в дверях, но я махнула ему, чтобы не ждал.

— Нашёл я твою тётку, — усмехнулся альб. — Устроилась роскошно, в квартире над лавкой ювелира. Для простой торговки снадобьями широковато живет, так что искать долго не пришлось.