Негатор магический обыкновенный (СИ) - Творцова Аня "Optemus"

— Одень меня, — произнёс получивший, теперь уже собственное, тело некогда получивший имя Том Марволо Реддл. Более известный как Лорд судеб или же Волан-де-Морт.

И как только его приказ исполнили, не без интереса принялся за осмотр.

Вышло, надо было признать, не так уж и плохо. Скорее даже вполне себе ничего так. Но в отсутствии зеркала опредѣлиться было не так чтобы просто. И тем не менее, глазам его предстали вполне себе человеческие, пусть и неестественно белые, зато пятипалые, с длинными, опять-таки вполне себе человеческими пальцами, руки. С ногами тоже всё в порядке было. Как и с ростом, если оценивать его, опираясь на высоту надгробий, то что-то около ста семидесяти, ста восьмидесяти. Но вот налюбовавшись вновь созданным собой, мужчина, а это был именно он, ибо все признаки, положенные этому, у него так же имелись, несколько зябко поёжился от пробивающего его, не по-июньски прохладного ветерка. Опустив свою руку в карман накинутой на него верным слугой мантии, вытянул оттуда столь знакомую ему, верой и правдой служащую ему волшебную палочку. Нежно погладил её, а потом поднял и направил на тихо сбившегося в комок Квирелла.

И… ничего, вообще ничего, взмахнул, но никакого эффекта, как и прежде, не последовало. Это заставило мужчину свести пока ещё лишённые какой бы то ни было растительности брови. После чего он попробовал ещё несколько раз, вот только результат оказывался прежним. При этом магию он прекрасно чувствовал. Она текла вокруг, вихрилась. Что, в общем то, было не так чтобы удивительным, если учитывать, что именно тут только что произошло.

— Не подходит, — разочарованно пробормотал убравший свою верную подругу обратно в карман Волан-де-Морт, после чего, не обращая внимания на то, что его слуга банальным образом кровью истекает, потребовал у того уже его палочку. Эффект правда был практически тот же. Разве что чуждая ему, ещё и в руке не так удобно как родная ощущалась.

О том, что причиной всему этому было то, что за несколько дней до этого, Гарри и прибывший за ним ради этого Дэрек Олливандер врача посетили никто из присутствующих на кладбище и подумать не мог. Посещение было плановым. Дирекция школы о нём знала, и декан лично разрешение на выход подошедшему к ней с письмом дяди, Гарри вручила. Именно так за день до испытания, Гарри и побывал в Лондоне. Тихо, спокойно.

Частная клиника, привычные уже, но от того не добавляющие и капли радости анализы. На этот раз до неприличия болючие. Ведь в начале врач три раза в вену не попал, в итоге справился, и четыре пробирки крови заполнил. А затем на месте укола и вовсе напугавшая Гарри шишка налилась. Оказалось, что ему в процессе вену повредили. Извинялись администраторы долго. Но да не зря натерпелся, так как врач в итоге сказал, что всё и в самом дѣле совсем хорошо. А что может быть лучше, чем узнать о том, что теперь ещё и пиццу разрешили. Маргариту только, и исключительно на бездрожжевом тесте. Но это же всё равно пицца. Большая, круглая, с тонко нарезанными помидорками. Пока до машины шли, дядя пообещал, что по приезде домой ему её с тройной порцией моцареллы сдѣлают.

О том, что бравший у него кровь под империусом был, а также и о том, что одна из пробирок была, как говорится, лишней, ни Гарри, ни его опекуны так никогда и не узнали. Как не узнал и мïръ магической Англии о том, что его самый большой страх, в основном посредством газет созданный, воскреснуть изволил. Ведь изволить то и в правду изволил, и даже не напортачив нигде. От чего тело у него получилось вполне себе человеческим. Человеческим, зато без магии, точнее, как без магии. Ведь видеть-то он её видѣлъ и даже в себе самом вполне себе ощущал. Вот только наружу выплеснуть никак не получалось. И палочка в его руках не более чем простой деревяшкой была, как впрочем и для любого другого сквиба.

Глава двадцать девятая "Дамблдор и министр, начало"

Лето пролетело как не было, на этот раз в Италии. И как и в прошлом году, семейство Олливандеров арендовало весьма уютную виллу на берегу Средиземного моря. Следствием чего стало это самое море, а также прилагающиеся к нему солнце и едва ли не безконечное количество пиццы. Обалденной, практически умопомрачительной, особенно после двух лѣтъ практически полного воздержания. Домой возвращались загоревшими до состояния головёшки, все, за исключением дедушки. Мастер от солнца в этом году под зонтиком спрятался. Урока прошлого года ему, как он сам это всё пояснил, более чем хватило. А потому застать его врасплох у младших так и не вышло. Ну да не больно-то и хотелось, вот то ли дѣло петь песни у разведённого под ночным небом костра. В итоге, Гарри к Адэйну в ученики напросился и к августу уже вполне сносно себе на гитаре бренчал. Собственно, так она в Хогвартсе и оказалась, гитара в смысле.

А пока дорвавшиеся до лета и солнца подростки отдыхали, в магической Англии творилась история. Лишился своего места, ни с того ни с сего заявивший о якобы возрождении неназываемого, Альбус Дамблдор. Доказательств он, разумеется, ни Визенгамоту, ни лично министру не предоставил. Чем собственно готовящегося к выборам в следующем году действующего министра магии Корнелиуса Фаджа и разозлил. Ни при чём был Малфой и его деньги. Он вообще за последние три месяца в министерстве появлялся лишь дважды, и с министром не видѣлся. Последствиями же стало то, что профессора ЗОТИ в этом году назначили напрямую из министерства. Предшествовало всему этому то, что по окончании учебного года предыдущий преподаватель данного предмета был обнаружен у себя в покоях мёртвым.

Произошло это через сутки после того, как ученики отбыли на каникулы. А потому осталось практически никем незамеченым. Никем, кроме министра, судя по всему. Итогом этого и стало то, что преподавателя в буквальном смысле назначили. Вначале, правда, никого так и не нашли, но да не без помощи министра это случилось. И все заинтересованные к пренеприятию Альбуса о судьбе всех предыдущих своих потенциальных коллег оказались весьма качественно просвещены. Один пропал, другой карьеры лишился. Дутой, на косметических заклинаниях построенной, но тем не менее карьеры. Чего-либо плохого в итоге разве что об Р.Ж. Люпине сказать было невозможно. Тихо-мирно уволился, сразу же после того как экзамены принял. И, как и все, не более года отработал. Грозный глаз и вовсе вот прямо в Хогвартсе умер. Тихо, как показало обследование, мирно, во сне. И тем не менее — именно умер. В итоге ни стращать, ни паче того, угрожать Фаджу никому не потребовалось. Кандидаты сами всей глубиной проблемы проникались.

Именно так и вышло, что двадцать девятого августа, когда Альбусу отказал последний из возможных претендентов на должность, министр его и обрадовал. Радости, правда, на лице Дамблдора как-то незаметно было, ну да подобное к дѣлу, как говорится, не пришьёшь. А тем врѣменем истлел последний в этом августе календарный листок и не успел его пепел осыпаться, как на его месте появился точно такой же, но уже сентябрьский.

До вокзала добрались без приключений. И, как и ранее, за руку с дядей пересекли барьер. В тележке чемодан, за левым плечом подаренная Адэйном на день рождения гитара. А на плече непосредственно кот, красивый, белый. Ничего необычного в общем, ну кроме гитары, разумеется. Диковинный, надо признать, для школы чародейства и волшебства музыкальный инструмент. Но вот в царившую по случаю отправления поезда в оную школу суету, ворвался дробный перестук колёс медленно набирающего ход паровоза. А вскоре и друзья подтянулись. Забежал Рольф, рассказал, что мол котятки из второго помёта что-то там юниорское на чемпионате мïра взяли. Вроде бы как даже все призовые места. И то только потому, что судьи не смогли их всех на первое место усадить. Банально площади тумбочки не хватило. Про призовые ещё, мол, а если точнее, то ту их часть, что ему как хозяину кота производителя причиталась. А также за двух нашедших своих хозяев зверей тоже упомянул. На счёте, мол, уже. После чего значком старосты сверкнул и в вагон для них выделенный унёсся.