Демоны ее прошлого - Шевченко Ирина

— Милорд Райхон, мистер Адамс на линии, — доложил секретарь.

Прозвучавшее имя заставило встряхнуться.

— Соедините.

— Минуточку.

Голос Флина сменился треском коммутатора, ставшим с недавнего времени неприятнейшим из звуков. Через несколько секунд он стих, и удалось расслышать дыхание на другом конце провода.

— Джереми?

— Доброе утро, Оливер.

— Что-то случилось?

Джерри не звонил без повода. Как правило, повод был условно-приятный: день рождения, Новый год, очередной выпуск в академии, но в ближайшие дни ничего подобного не ожидалось.

— У меня? — удивленно переспросили в трубке. — Нет. Я слышал, что произошло. Вернее, прочел в газетах. Вчера пытался пробиться на твой домашний номер…

— Меня не было весь день. Но все в порядке, не стоит беспокойства.

Повисло молчание. Если Джерри хотел лишь убедиться, что газеты не врут и дядюшка-ректор жив, говорить уже не о чем.

— Как дела у тебя? — спросил Оливер. — У вас?

— Хорошо.

— Как Камилла?

— Передает привет.

Джерри умел избегать ответов, при этом не отмалчиваясь. Это у них семейное.

— Оливер… — Неловкая пауза. — Мы… Я и Камилла, мы подумали, что было бы замечательно, если бы у тебя получилось выбраться к нам на несколько дней. Возможно, захочешь отдохнуть…

— Я не устал.

— Конечно. Ты же у нас двужильный. Но и тебе хотя бы иногда нужен отдых. К тому же Джинни давно хочет познакомиться с дедушкой Олли. У нее есть твое фото в альбоме…

— С дедушкой? — опешил Оливер.

— Я же должен был как-то тебя назвать? А учитывая степень нашего родства…

— Нет-нет, все верно. — Взгляд упал на блестящий диск телефона. Стягивающая волосы лента, кое-как завязанная с утра, ослабла, и седая прядь, кажется, уже не такая тонкая, сползла на расчерченный морщинами лоб. — Дедушка. Передай малышке, что я тоже буду рад с ней познакомиться. Постараюсь приехать на зимние каникулы.

— Обязательно передам, — понятливо пообещал Джереми.

— И мои наилучшие пожелания Камилле.

— Обязательно. Я понимаю, что ты занят. Не стану отвлекать. Только… Будь осторожен. И сообщи, если вдруг…

— Угу.

Положив трубку, Оливер криво усмехнулся. Потом представил себе лицо Флина, если тот увидит еще один разбитый телефон, и рассмеялся в голос.

Фарфоровый уродец, цел и невредим, стоял на столе, бесстыже поблескивая диском-зеркалом.

Заглянул секретарь, напомнил о встрече с юристами. Дело касалось фонда помощи бывшим сотрудникам, и заниматься им сейчас не было никакого желания, но согласование учредительной документации откладывалось уже не раз, и отменять его снова просто неприлично.

Оливер затребовал еще кофе и документы по фонду, дабы перед встречей освежить в памяти подробности. Но у памяти были другие планы, и в итоге он бесцельно просидел перед открытой папкой, уставившись на украшавшую первую страницу размашистую подпись главы юридического отдела. Постепенно набирая скорость, оббегал взглядом плавно скругленные буквы и срывался с длинного острого росчерка в белую пропасть листа, чтобы повторить весь путь сначала.

— Милорд Райхон. — В приоткрытую дверь просунулся Роберт Флин. — Инспектор.

— Прислал бумаги?

Секретарь замер с удивленно приоткрытым ртом, а потом без слов указал на телефон. Не так уж противно звонил этот чайник, если Оливер умудрился его даже не услышать.

Он поморщился в преддверии ненавистного треска и снял трубку.

— Спишь? — раздраженно буркнул Крейг. — Просыпайся и дуй на полигон, если интересно на подрывника полюбоваться, пока его парни Арчи к рукам не прибрали.

Юристам катастрофически не везло.

К полигону, на котором студенты отрабатывали практические навыки, Оливер вышел порталом. Негатива от перехода, взбудораженный новостью, он не чувствовал, как и порывов холодного ветра, от которого скрипели сооруженные из досок и бревен снаряды полосы препятствий.

Крейг в окружении нескольких подчиненных стоял рядом с припаркованным у стартовой черты полицейским автомобилем и, периодически приподнимаясь на цыпочки, вглядывался вглубь полигона. Заметив ректора, пошел навстречу.

— Почему тут? — коротко спросил Оливер.

— Бомба. — Инспектор кивнул в сторону деревянных снарядов. — Где ж ее еще обезвреживать? Столичные ребята занимаются, мои только щиты держат.

— А террорист?

— В машине.

Старик поморщился, и Оливер почуял неладное.

— Все так плохо?

— А что хорошего в студентах, которые своих наставников норовят прахом развеять?

Известие, что подрывником оказался студент академии, стало неприятной неожиданностью. Чужак в этой роли был бы предпочтительнее.

— Что говорит?

— Ничего. — Крейг сплюнул сквозь зубы. — Даже имя называть отказывается, а всерьез за него не брались. Сперва бы бомбу… Так там устройство мудренее первого. И неясно, что за дрянь в заряде, а то подорвали бы уже от греха подальше.

— Можно? — Оливер указал взглядом на автомобиль.

— Нельзя. Спецы засланные сказали, лично допросят. Сам понимаешь, парень-то наш.

— И дверцы запечатали? А то… холодно как-то.

— Ну ежели замерз, то в машине всяко теплее, — с простоватой улыбкой согласился инспектор. — Посидим, погреемся.

Он первым забрался в салон, перед этим подав знак одному из своих ребят: когда эксперты закончат с бомбой, подозреваемый по-прежнему будет сидеть в авто в одиночестве.

Оливер посмотрел на полигон, но за лестницами и брусьями рассмотрел лишь свечение защитного купола. Открыл дверцу и сел рядом с инспектором.

Ссутулившийся на сиденье напротив парень вскинул голову, что-то прошептал беззвучно, как бы не «здравствуйте, милорд», и вновь погрузился в изучение наручников на своих запястьях. Особенно его занимали вплавленные в браслеты артефакты, мешавшие задействовать дар.

Оливер со значением откашлялся, заставляя студента опять поднять голову.

— Вот, — невнятно отрекомендовал парня Крейг. — Он.

— Он, — угрюмо согласился уверившийся, что не обознался, ректор. — Мистер Тэйт Тиролл. Шестой курс. Алхимик.

Полицейский и бомбист посмотрели на него с одинаковым удивлением. Первый, кажется, заподозрил, что версия о личном друге-террористе не лишена оснований, а второй подумал, что гуляющие по академии байки о вездесущем и всезнающем ректоре совсем даже не байки.

А Оливер думал о женщине, которая вчера простилась с ним навсегда, и руку готов был отдать на отсечение, что Нелл каким-то образом связана с происходящим.

— У вас серьезные проблемы, мистер Тиролл, — проговорил он с расстановкой. — И, как мне сказали, облегчить свою участь чистосердечным признанием вы не желаете.

— Не-а, — с ленцой протянул парень. — Какой смысл?

— Смысл в том, что методы мои и господина инспектора разительно отличаются от методов господ из столицы. В лучшую сторону. И если вы не хотите побеседовать с нами, упомянутые господа, как только разберутся с вашим творением…

— Не разберутся, — самоуверенно перебил алхимик.

— Сомневаетесь в компетентности военных экспертов?

— Ага.

— И чем вызваны эти сомнения?

— Мое устройство нельзя отключить. Не предусмотрено конструкцией. Распутать активирующее плетение тоже нельзя.

— Можно выбрать из него энергию, — пожал плечами Оливер.

— Не-а. Можно пару лет подождать, пока само рассеется.

Занятно, если так.

— Вывезти подальше и взорвать, — буркнул Крейг и отвернулся к окну, продолжая демонстрировать, что разговор его не интересует.

Физиономия у алхимика стала самодовольная донельзя.

— Тоже не получится? — предположил Оливер.

Хотелось врезать мальчишке пару раз и от души повозить его мордой по дверце, размазывая бесстыжую ухмылку по затемненному стеклу. А можно было без явного членовредительства заставить его говорить, но людям лорда Арчибальда подобное самоуправство не понравится.

— Почему? — спросил Оливер, приняв выражение лица алхимика за ответ на предыдущий вопрос.