Свита Мертвого бога - Мазова Наталия Михайловна

– Как все-таки прекрасен мир, крокодил нас всех задери! – вдруг произнесла Тай с воодушевлением, прежде совершенно ей не свойственным. Помолчала и после паузы добавила куда более мрачным тоном: – Только люди вместо того, чтобы радоваться, что боги поселили их в таком замечательном месте, почему-то все время портят его. Или страдают какой-нибудь непонятной ерундой… как мы, например…

Вайлэзия…

Некогда – империя, теперь же, утратившая вслед за Таканой еще и Лаумар – с трудом смирившаяся и куда чаще зовущая своего владыку просто королем. Все еще огромная и могущественная – но словно подтачиваемая изнутри незримой болезнью, название которой неведомо ни врачам, ни даже магам-целителям. Исконная земля Единого Отца, не имеющего имени и не воплощенного в лике, главная цитадель Порядка – вот только даже лаумарская истовая набожность казалась приятнее здешнего вседневного ханжества. Вера здесь не мешала ни убивать, ни обманывать, ни блудить – на все был ответ «я потом покаюсь».

Земля тенистых широколиственных лесов, напоенных горькими ароматами, и бескрайних полей, на которых гнут спину крестьяне, долгих осенних дождей и короткой чарующей зимы, спускающейся на землю, как серебристый сон. Земля, вот уже одиннадцать лет безраздельно лежащая под властью королевы-матери, в родном Лурраге носившей имя Зивакут, здесь же почтительно именуемой Вороной Кобылицей. Земля, чьей всеобъемлющей осенью хотелось упиваться, как дорогим вином, если бы оно не горчило так сильно…

В первый же день в Кинтане синяя двубортная куртка Тано сменилась камзолом из дешевого бархата с кожаными перетяжками на рукавах, а салнирские башмаки на высокой шнуровке – замшевыми сапогами для верховой езды. Впрочем, о Тано речь уже не шла – теперь Берри покидал его тело лишь ночью, ради Замка, и Джарвис как-то даже поймал себя на том, что скучает по мальчику. Но иначе было никак нельзя. Лишь близость истинного вайлэзца, прекрасно знающего как язык, так и обычаи, удерживала местных жителей от враждебности по отношению к женщине в мужской одежде и беловолосому исчадию Хаоса. Пару раз лишь вмешательство Берри избавило Джарвиса от необходимости пускать в ход меч.

От остановок на постоялых дворах пришлось отказаться. В придорожных трактирах лишь закупались едой и другими нужными вещами, вроде приобретенного Тай в последнем городишке бруска самодельного мыла. На ночлег же останавливались где-нибудь на лесной поляне – в шатре Джарвиса вполне хватало места для троих. Хорошо хоть погода раздобрилась на излете августа – дни стояли солнечные, но не слишком жаркие, тягучий мед лучей сочился сквозь листву, и вся земля была как щедрая женщина, готовая поделиться зрелостью своих плодов с любым, кому захочется их вкусить…

– Книга у меня, – сообщил Арзаль прошлой ночью, вызвав троих друзей-Ювелиров в одно из мест категории «секретный уровень», некогда оборудованное им самим – просторную комнату с небольшим бассейном, в котором вместо воды бурлил серебряный порошок, более тонкий, чем любая пудра мельчайшего помола. Среди тех, кому удавалось тут побывать, это именовалось «ванна с лунной пылью». – В принципе, прекрасная Нисада, если вас так серьезно поджимает время, я мог бы заняться вашим исцелением уже следующей ночью.

Нисада оскалилась.

– Больше не поджимает. Вчера до нас королевский особый гонец доскакал, ну, знаете – «всем князьям, суверенам и иным держателям доменов»… Королишка наш наконец-то дорос до совершеннолетия, поэтому милейшая королева-мать Зиваада слагает с себя регентство и соизволит передать всю власть в его руки, по какому поводу созывает Генеральные Штаты для подтверждения законности прав государя и принесения ему присяги. Словно они уже не проделывали все это одиннадцать лет назад!

– И какую связь это имеет с вашим временем? – не понял Арзаль.

– Очень простую. Лорш – крупнейший домен юга, князь Лорша – один из четырех Верховных Держателей. А князя-то у нас, как такового, и нет, даже какого-нибудь племянника из младшей ветви – отец мой был единственным сыном в семье. Есть только три женщины – маменька моя, безутешная вдовица, я и Калларда, которая еще ребенок. В общем, по закону представителем мог бы стать жених Калларды, раз они уже обручены, да только этому мозгляку самому еще год до совершеннолетия остался. Вот дядюшка и начал крыльями звенеть – кроме него, мол, некому, как брат нашей матери, он просто не имеет права не подставить свое плечо… Так что завтра он сваливает в Сэ’диль, а свадьба моей сестры естественным образом откладывается до его возвращения. Тай и Берри в любом случае успеют к нам раньше. Может, стоит подождать до их прибытия?

– Дело в том, что в мои интересы тоже входит не затягивать с этим действом, – Арзаль нервно намотал на палец конец пояса. – Сколько вам еще дней пути до Лорша, прекрасная Тайах?

– Пять или шесть, – вместо нее ответил Берри. – Но у меня есть план получше. Нисада, сможешь ты, уже ходя, несколько дней притворяться, что все по-прежнему?

– А зачем? – недоуменно вскинулась Нисада.

– Затем, что тогда Тай сможет разыграть свою комедию днем, на глазах у всех. Помашет руками, побормочет чего-нибудь, а ты раз – встанешь и пойдешь. Это будет очень сильно. А чтобы еще убедительнее вышло, за эти дни будешь понемногу ноги разрабатывать, пока никто не видит.

– Тогда, пожалуй, смогу, – улыбнулась девушка. – Ради дела можно и потерпеть чуть-чуть.

– Значит, завтрашней ночью попросите подежурить в вашей комнате кого-нибудь, кому всецело доверяете, – снова вмешался Арзаль. – Какую-нибудь преданную служанку, или даже вашу сестру. То, что я буду творить здесь, отзовется в дневном мире, и кто-то должен проследить, чтобы вы ненароком чем-нибудь себе не повредили.

– Сделаем, – кивнула Нисада.

– И есть еще такой аспект… – Арзаль чуть замялся. – Заклятие, которое я собираюсь применять, выражаясь грубым профанным языком, довольно темное. Попросту, чтобы убрать недуг Нисады, я обязан перекинуть его на кого-то еще.

– Это как? – не поняла Тай.

– Образно говоря, на того, кто это воспримет, падет проклятие, и самое позднее через несколько дней он получит повреждения, которые приведут к такой же неподвижности ног, как у нашей княжны.

– А раньше об этом предупредить ты никак не мог? – помрачнела Тай. – Так я и знала, что твое солеттское колдовство окажется с изрядным подвохом!

– Да что тут сопли в клубок мотать! – зло рассмеялась Нисада. – Скидывай на моего дорогого дядюшку, и дело с концом! Пусть с лошади упадет и до столицы не доедет!

– Увы, прекрасная Нисада, ваш дядя не годится по одной простой причине: воздействие я буду производить здесь, в Замке, и затащить его сюда вряд ли представляется возможным. Объект же обязан принять то, что я сниму с вас, непосредственно из моих рук.

– Еще того не легче! – теперь помрачнел уже и Берри.

– Успокойтесь, коллеги, – Арзаль поднял ладонь. – Я успел обдумать этот вопрос и, кажется, нашел кандидатуру, которая устроит даже вас. Что вы скажете насчет самой Урано, которая, по вашим словам, бывает здесь каждую ночь?

На минуту повисло молчание.

– А давай! – наконец отрезала Тай, и глаза ее полыхнули зеленой вспышкой. – Будет знать, как кошек в кипятке варить! Только как ты собираешься подманить ее к месту воздействия?

– И это я тоже обдумал. Если не ошибаюсь, уважаемый Берри как-то обмолвился, что эта женщина прямо-таки обожает всяческие эффекты в духе плохого театра…

Памятуя о важности предстоящей ночи, устраиваться на стоянку начали еще засветло, тем более что в стороне от дороги обнаружилась небольшая уютная полянка на берегу лесного озерца.

Едва управились с разбивкой шатра и разведением костра, Берри ускользнул в Замок, не имея больше сил ждать. Тано, впервые за несколько дней получивший свободу, начал было капризничать, однако, предельно утомленный долгой верховой ездой, к которой у его тела не было привычки, довольно быстро уполз в шатер и свернулся калачиком на одеялах. Тай тоже попыталась уснуть – но, как оно часто бывает во взбудораженном состоянии, сон бежал от нее.