Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
Пока они поют, на сцену справа выходят Медведи. Они переваливают через вершину Горы и появляются у них из-за спины. Медведи идут на двух ногах, они одеты в белое, на них радужные маски и специальные головные уборы Дома Дождя. Они опираются на волшебные посохи.
Аву и Бодо говорят:
Вот провожатые наши,
но мы их боимся.
Хейя, о, хейя!
Медведи поют вместе с Аву и Бодо, приплясывая на месте:
Дождь идет,
наступил сезон дождей,
наступил сезон дождей,
наступил сезон дождливый,
дождь идет в сезон дождливый,
дождь идет, дождь идет,
дождь идет в сезон дождливый.
Барабаны бьют пять раз, потом четыре, и звучит Мелодия Завершения.
Эта пьеса написана Ясным из Дома Обсидиана, жителем Телины.
Табетупа
Табетупа существовала преимущественно как устная фольклорная форма, однако не запрещалось и записывать ее. Это очень короткая история/драма; исполнялась она обычно двумя, реже одним или тремя непрофессиональными рассказчиками ночью у костра, возле летней хижины или в сезон дождей у горящего очага (другое ее название «пьеса для очага»). Исполнители даже не вставали со своих мест, изображая героев, а просто говорили их голосами: такая пьеса предназначалась прежде всего для слуха и ума.
Некоторые табетупы считались классическими, их на каждом представлении повторяли слово в слово; «Большой кролик» – пример такой пьески. Ее исполняли обычно два рассказчика, игравшие двух главных героев, или один, который просто говорил разными голосами. Слова в данном случае никогда не менялись и не переставлялись, а последние строки пьесы стали крылатым выражением.
Большой Кролик
– О Кролик! У тебя, конечно, нет такого ума, как у меня, зато ты такой красивый!
Итак, Человек с Кроликом обменялись.
– О муж мой! Каким ты стал красивым! Все женщины города захотят спать в твоих объятиях и станут завидовать мне!
И Человек стал совокупляться со всеми женщинами подряд.
А жена Кролика убежала от своего мужа – слишком он стал безобразен. Но и жена Человека убежала от своего мужа – слишком он стал хорош собой.
– Эй, Человек! Отдавай обратно мои уши. Отдавай обратно мои ноги. Что хорошего в твоем большом уме? Но Человек прыгнул и ускакал прочь.
В основном табетупа являлись импровизациями на широко известную тему, а порой представляли собой чистый экспромт. Следующая пьеска, например, была исполнена двумя довольно еще молодыми женщинами, возможно, ее авторами, у очага в Чукулмасе.
Чистота
– В чем дело?
– Дело в этом отвратительном канюке. Он ест одну лишь падаль. Он забрасывает меня костями, он гадит и словно роняет дурные сны в мою голову. От моей души уже исходит вонь, как от канюка-падальщика. Соверши надо мной обряд очищения, о, Койотиха!
– Но я и сама ем овечий послед и собачий кал, не брезгую.
– Ты – это ветер, что дочиста обдувает весь мир.
– Ах, так ты хочешь стать чистой? Ну это нетрудно! – говорит Койотиха и напрочь выдувает запах канюка из души той женщины, и женщина очищается, напрочь освобождаясь от всех Девяти Домов, и душа ее превращается в ничто. – Люблю я в своем доме убраться, ох люблю! – говорит Койотиха. – А что, если я перестаралась?
Обычно в табетупе тон комический, даже если сама тема серьезна; многие из них – длинные анекдоты с абсурдными концовками или просто грубоватые шутки. Из всех известных единственная действительно серьезная табетупа написана отчасти прозой, а отчасти стихом и славится своей концовкой. Эта история значительно старше предыдущих. Ее сыграл нам житель Унмалина по имени Перемены; играя за женщину, он говорил тихим шепотом. Он назвал эту историю своим собственным именем: «Перемены».
Перемены
ОНА:
Помни, любимый мой,
помни: ни разу
не взгляни на меня,
не смотри на меня.
ОН:
Буду я помнить!
Останься со мною,
усни, любимая,
ночь наступила.
ОНА:
ОН:
Во тьме приходит, исчезнет с рассветом. Не видел ее я, не мог разглядеть. И такая она застенчивая, такая пугливая, что не дает мне полюбоваться своей красотой. Она пришла ко мне как-то ночью, когда я охотился в горах, и привела меня сюда. Она не позволяет зажигать ни лампы, ни огня в очаге, которые могли бы осветить эту комнату, где я целый день провожу в ожидании ее. И в этот прекрасный высокий дом она приходит лишь ночью, во тьме.
Свою красу скрывает,
но знают мои руки
и знает мое тело,
сколь мне она желанна!
И разум мой стремится
познать ее очами!
В тот день я плотно занавесил все окна; ни один лучик света не смог бы пробиться сквозь плотные занавеси. Она не поняла даже, что рассвет уже наступил – вот как долго любили мы друг друга в ту ночь! Сейчас она спит со мною рядом. Я тихонько встану и подойду к окошку. Сорву запоры, раздерну занавеси и впущу сюда свет – хоть на мгновенье!
ОНА (почти неслышно):
ОН:
Но где же ты?.. Неужто…
Мелькнул олень, я видел!
А ложе – травы,
увлажненные росою.
Вокруг – лишь стены гор,
да небо, да восходит солнце,
олень бежит вдали!..
Пернатая вода
Это пример хураваш, или пьесы для двух исполнителей – пантомимы или драматического балета, имеющего весьма строгую форму. Хураваш исполняют только две труппы актеров: одна из Ваквахи, а вторая – путешествующая по другим городам Долины, из Кастохи. Пьесы-хураваш ставились на сцене обычно осенью, между Танцами Вина и Травы. Как содержание, так и стиль их исполнения оставляют куда меньше возможностей для импровизации и подчинены строгим канонам. Это наиболее ритуализированный и имперсонифицированный вид драмы в Долине.
В «Пернатой Воде» прославляется пульсирующий Великий Гейзер, находящийся к северу от Кастохи в священном месте. Данный текст получен в Кастохе, в театральной труппе хураваш; сценографические и режиссерские ремарки дополнены и разъяснены переводчиком.
Никаких декораций на сцене нет. Хор из девяти человек образует полукруг, проходящий через центр сцены, то есть «Стержень» – в данном случае под «Стержнем» подразумевается некий водоем.
Музыканты играют Мелодию Начал. Начинает бить барабан.
Служитель купален выходит из-за спин хористов навстречу Путешественнику из Унмалина, который появляется на сцене слева.
СЛУЖИТЕЛЬ:
– Итак, ты здесь, человек из Долины, здравствуй.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 154
