Надежда мира (СИ) - Воронина Тамара

– Ты понимаешь, что будет, если твой ответ меня не удовлетворит? Итак, ты привел девушку и узнал, что заказ сорван. Что ты подумал?

– Разные неприличные слова, – признал Тарвик. – Разозлился, хотя злюсь редко. Я рассчитывал после этого задания отойти от дел, потому что больше информации моя голова может не принять, я сгожусь уже только на местные задания и сугубо земные, в тех странах, чьи языки мне уже знакомы. Мне было обещано пятьдесят тысяч, и я понимал, что этого хватит на любой образ жизни.

– Что ты подумал о девушке?

– Поначалу – ничего. О себе я думал охотнее.

Маг не стал продолжать уроки анатомии. Поверил.

– Хорошо. Но в конце концов ты все же подумал о ней? Или решил, что заниматься ею должен твой начальник?

Велик был соблазн свалить на босса, но кто знает, какая у них была информация на него… Тарвик пожал плечами, забыв, что правую руку лучше оставить в покое, потому отвечал слегка подсевшим голосом.

– Начальник бы отправил ее на списывание сознания. А мне этого не хотелось. Нет, я не добрый и не великодушный, но девушка точно ни в чем не виновата… ну и хорошая девушка. Живая такая, веселая. Я подумал, что надо как-то приспособить ее к жизни на Гатае – дать ей язык…

Ему продемонстрировали (очень сенсорно), где находится желудок. Продышавшись, он начал лихорадочно соображать: что же не устроило в ответе…

– Фир, наш техник, Тафирмас Кинст, был мне должен крупную сумму, одиннадцать тысяч семьсот золотых. Проиграл в карты. Конечно, вернуть деньги он никогда бы не смог, но мог отплатить услугой. Для хорошего техника нетрудно втихую использовать аппаратуру, это и в Гильдии магов…

Сердце действительно находилось слева. Изначально. Его передвинули вправо, посжимали в кулаке, как детский мячик, и Тарвик потерял способность соображать и тем более говорить. Допрос продолжился на следующий день, потому что Тарвик не только стоять, но и сидеть не мог: его усаживали на табурет, а он валился на пол. И ведь что интересно: прекрасно все помнил, ему даже не то чтоб больно было… то есть было очень больно, когда он падал на правый бок, руку снова начинало ломить невыносимо, а сердце – нет, не болело. Останавливалось.

Получалось, Гильдию магов задевать нельзя. Тарвик это, конечно, и так знал и вообще старался обходить гильдейцев за милю, кроме разве что тех, кого купила «Стрела». Маги тоже люди, им тоже хочется пожить красиво, и либо на это нужны деньги, либо на этом можно поймать. Не вся красивая жизнь соответствует законам и уложениям Комрайна. Однако гильдейские маги свято блюли репутацию своего профсоюза, не позволяя такой вот гнусной клеветы. И даже то, что «Стрела» имела в своем пользовании абсолютно запретные вещи, и в частности порталы, комментировать не стоило. А ведь и тот самый скартум, из которого Тарвик положил пару стражников, под него настраивал именно маг. Женя не знала? Скартум бесполезен без мага. Можно укокошить стражника и обзавестить оружием. А потом можно и, к примеру, гвозди им забивать или бутылки с кимсой открывать – скоба для этого очень подходит. Но вот стрелять – никак. Он просто не отреагирует на незнакомую руку. И нужен маг, причем очень недурной маг, чтобы перенастроить оружие. «Стрела» покупала скартумы на черном рынке по дешевке, ну а обожающий десятилетних мальчиков маг подгонял их под руки агентов. И не знать этого маг-допросчик не мог, но ведь, скотина такая, даже не интересовался, кто именно из Гильдии им помогал. Шеф ведь с собой покончил именно потому, что знал много, в том числе и имена и адреса купленных магов. Но ведь и Тарвик нескольких знал… Впрочем, еще спросят. Пока их интересовала рыжая женщина с Земли.

Женька везучая, потому что удивительным образом с ее появлением в Комрайне совпало и появление еще одной рыжули, фигуристой девахи красоты неописуемой, но вот с головой у девахи были проблемы, так что всякий, кто с ней говорил, обязательно бы подтвердил неадекватность ее поведения, что вполне можно было списать на незнание обстановки нового мира и наложение одной психики на другую. Потому что Тарвик рассказал, как Фир долго (минут пятнадцать) кочевряжился, но все ж записал Грете Хансен не совсем качественное сознание, которое он должен был вообще-то стереть, однако на всякий случай сохранил. Вот случай и представился. И Грета получила сознание местной шлюхи. Нет, Тарвик особенным гуманизмом не страдал, точнее никаким не страдал, но что оставалось? Просто удавить девушку? Нерационально и противоречит политике «Стрелы», не одобряющей бессмысленные убийства. Списать ее сознание? Ну а зачем здесь нужна психика девицы из другого мира, если искателей-женщин не бывает? Не мужчине же писать… Знал ли шеф о махинациях Тарвика и долгах Фира? Сказать трудно, что знал и чего не знал шеф, неизвестно было даже самому шефу…

После этой фразы Тарвику показали, где у него находятся легкие. Репетиция перед повешением. Только вот повешенному легче – он что, помер и все дела, а Тарвик, когда смог дышать, обнаружил, что это крайне утомительный и болезненный процесс. Один плюс – от ощущений в руке отвлекало.

В общем, Тарвик заставил Фира записать Грете знание языка – вторая программа, уровень примерно дочки богатого крестьянина – и скопировать ей сознание шлюхи. На сколько должно было этого сознания хватить, не знал и Фир. Может, на несколько месяцев, а может и на очень долгую жизнь, потому что сама Грета была девушка очень уравновешенная и ее сознание вполне могло исправить дефекты записи. Можно ж проверить…

Ну куда можно девать ненужную и красивую девушку? Тарвик отвел ее в очень хороший бордель. «Серебро звезд», может, знаете…

Лучше уж изучать анатомию традиционно: по чужому скелету и качественно слепленным муляжам, как студенты-лекари, чем по собственным внутренностям. Тарвику, кажется, перемерили все семь или сколько там метров кишечника, после чего он лежал в своей камере не на тюфячке, а поблизости от дырки в полу, уж простите за физиологические подробности. Хотелось просто сесть на эту дырку и не вставать вовсе, потому что процесс казался непрерывным, даже когда во всех этих метрах уже ничего оставаться не могло… Очень эффективно для потери веса.

Насчет борделя Тарвик рассказывал все оставшееся время. И как привел, и как с хозяином разговаривал, и как с девушкой расставался. Ну конечно, она в восторг не пришла, но Грета была весьма здравомыслящей особой, понимала, что выбор у нее невелик, а в этом борделе она за несколько лет могла заработать столько, что спокойненько дожила бы до глубокой старости, не зная никаких проблем. Дела в этом бизнесе ведутся неизменно честно, ну кроме как в нелегальных заведениях, но ведь «Серебро звезд» официально зарегистрировано, имеет хорошую репутацию, посещается состоятельными людьми, исправно платит налоги. Пять-шесть лет – и можно уходить. Только редко уходят, работают до тех пор, пока пользуются спросом.

Везучесть Жени доказывается еще и тем, что бордель сгорел. Дотла. Вместе с девушками и хозяином. Но Тарвику этого знать было не положено, он вроде как уже в бега пустился, пожар случился уже после штурма «Стрелы», да только вот знал он. Нет, сам не поджигал. Вообще думал тогда не о Жене, а о себе, любимом, но вот потом уже сопоставил и тщательно продумал новый вариант истории. Пока маг выматывал из Тарвика душу, кто-то проверял бордель, отыскивал клиентов, и те, поломавшись для вида, начинали колоться – против Гильдии магов не попрешь, даже если ты состоятельный и высокопоставленный. Кто-то и пользовался услугами рыжули с родинкой на верхней губе. Кто-то и заметил ее странности. Кто-то и сам пожар видел. Может, и того, кто поджег, нашли, Гильдия искать умеет – «Стрела» могла бы позавидовать. Кто и зачем поджег, Тарвик не знал, скорее всего банальщина, и, разумеется, девочек жалко, но как же удачно они погибли.

Вот эти недели были самыми неприятными. Именно тогда Тарвик переставал соображать и осознавать себя, именно тогда мог бы проговориться или спутать что. Воля волей, подготовка подготовкой, продуманность продуманностью, но силы человеческие имеют предел.