Золотая свирель - Кузнецова Ярослава

— Найгерт намекнул?

— «Ютер, отвези ее в гостиницу или куда она скажет». Это его приказ. Я могу посадить тебя на корабль.

— Нет, — я упрямо опустила голову. — Если мне понадобится уехать, я уеду сама.

— Как знаешь. Но на глаза Дирингу тебе лучше не попадаться. Он тебя узнает.

— Дирингу? Я не помню его. Нет, не помню.

— Зато тебя многие помнят. Кадор Диринг точно помнит. Брата его так и не нашли. К о ролева тогда вернулась, а Стел — нет.

— Стел?

— Стел Диринг, телохранитель молодой королевы. Помнишь?

(…- Стань прямо, — велел молодой рыцарь, сурово хмурясь. — Руки покажи. Ты воровка!

— Стел, тонто, но! — крикнула Каланда, выламываясь из кустов.

Рыцарь глянул на нее, залился краской, повернулся и отбежал на несколько шагов.

— Эхто эх ми араньика, — кричала Каланда, потрясая кулаком. — Стел!)

— Да… — пробормотала я, — был такой… А что с ним случилось?

— Это тебя надо спросить.

— Но я не знаю… Я не помню, Ю! Я ничего не помню!

— Так ничего и не помнишь?

Я горестно помотала головой.

— Хорошо же тебе память отшибло. Если до сих пор не вспомнила.

— Да. Отшибло. Я и тебя не сразу узнала. Позавчера ходила на наш хутор… Кустовый Кут… От него только яма осталась. Все заросло.

— Хутор сожгли, — жестко сказал Ю. — Вместе со старухой.

— Что? — мне показалось, я ослышалась.

— Сожгли хутор, — раздельно проговорил Ютер. — И старуху твою с о жгли.

— Левкою сожгли вместе с домом?!

Я тупо моргала, не в силах осознать. Быть того не может. Левкою-то за что?

— Увы. Так говорили, хотя сам я этого не видел, конечно. Однако я знаю, что это было сделано не по приказу старого короля, и Толстый Минго тут вроде как ни при чем. Это мес т ный самосуд. Но дело замяли, ни виновников, ни зачинщиков не нашли. Списали на случа й ность — мол, само заг о релось.

— Какая случайность? Ты что? И в Лещинке и в Торной Ходи Левкою знали и любили. Она там половину народа в руки приняла, другую полов и ну от болячек выхаживала…

— Угу. Только когда королева пропала, кому-то из селян пришло в голову у бабки тв о ей на хуторе поискать. Вот и поискали.

— Но там же не было Каланды. Или была?

— Не было. Там была упрямая старуха с кочергой. Впрочем, я уже сочиняю. Не знаю, что там было. Сожги хутор, и весь сказ.

Пауза. Я закусила губу, чувствуя, как веки наливаются горячей тяж е стью.

— Сволочи… Сволочи бессердечные. Если бы узнать, кто…

— И что бы ты тогда сделала?

— Голыми руками…

Ютер хмыкнул. Покачал головой.

— Ну, ну. Одну такую сволочь бессердечную топили в реке. Как ни странно, помогло. Хотя, если бы меня спросили, я бы сказал, что не приве т ствую продолжение сей практики. Чудо единично. Да и Толстого Минго с нами больше нет.

— Толстый Минго — это кто?

— Ну как — кто? Архипастырь ордена перрогвардов, Псов Сторожевых. Лет эдак… если не ошибаюсь, лет тринадцать назад Толстый Минго преставился, а преемник его сейчас — сэн Терен Гройн из Холодного Камня.

— Погоди, погоди… Минго, говоришь… Минго Гордо! Как же! Это он меня судил и допрашивал, и велел испытать водою. Только он архипастырем тогда не был. Он этим был… как его… слово такое заковыристое… короче, помощником у старого епископа он был… Его Каланда с собой привезла, из Андалана, разве нет?

— Ну, кто кого с собой привез — это отдельный вопрос, — Ю покачал головой. — Примас покойный в охрану королевской невесте собственного гвардейца отжалел, кальсаберита, не абы что. Сперва Толстый Минго коадьютером был при старом Ганоре. А потом расцвел пышным цветом. Твое дело у него первым было. Он тогда отличился, он ведь, считай, чудо сотворил. Примас как раз после этого расследования прислал ему назначение и архипасты р ский жезл. А кальсаберит на радостях новый орден организовал. Теперь у нас тут собстве н ные Сторожевые Псы завелись, такой геморрой. Монахи при мечах. В том самом Холодном Камне и сидят теперь.

— Какое такое чудо?

— Королеву вернул — вот какое. Из колдовского плена, считай, вызв о лил.

— Погоди, Ю. Ты что, правда считаешь, что я Каланду похитила и к у да-то упекла?

Пауза. Незнакомый мужчина, которого я называла детским именем своего старого дружка, молчал, кусал губы и разглядывал свои сплетенные пальцы. Потом вздохнул и спр о сил:

— А что еще мне остается думать? У тебя был зуб на королеву и все про это знали.

— Зуб на королеву? — я напрягла память, но тщетно. Я когда-то злилась на Каланду? Бред… Такого никак не могло произойти. Она для меня почти божеством была. Высшим с у щес т вом…

Ютер покачал головой:

— Я не знаю, что там между вами произошло. Ты мне не докладывалась, королева тем более.

— А что все знали-то?

— И этого не помнишь? Королева с тобой поигралась и бросила. Ты пыталась с ней встретиться, но в замок тебя не пускали. Пару раз даже плеткой вытянули, когда ты лош а дям под ноги полезла. Когда я пришел к тебе на хутор, ты мне там устроила истерику с криком и слез а ми…

— Я устроила истерику?..

Вот это да… Вот это новости… Проклятье, не помню! Ничего не помню!

— Ты, кто же еще… Я тоже как дурак расклеился, размяк, пообещал тебе, что буду сл е дить за ними…

— За кем?

— За Каландой и этой ее дуэньей, госпожой Райнарой. Следить и ра с сказывать, что они делают. И ведь следил, как дурак, и как дурак бегал к тебе рассказывать! А в один прекра с ный день пришел, рассказал, а ты словно с цепи сорвалась. Вскочила и унеслась куда-то в ночь. Я тебя подождал, п о дождал, а наутро твоя бабка меня вытолкала. Я вернулся в замок и узнал, что принцесса пропала. Ну и что я после этого должен был подумать, скажи пожалу й ста?

Я сидела ошарашенная. Экие страсти… Я, конечно, любила Каланду, но не до такой же степени, чтобы разобидеться на невнимание и прирезать ее где-то темной ночью… Нет, погодите, она же вернулась, значит я ее не резала. Значит, я сделала что-то другое. Вот ведь… я и не предполагала, что во мне кроется такой темперамент…