В погоне за артефактом - Сурикова Марьяна

— И язык не повернется назвать его ребенком, но разве его увидишь серьезным? — продолжила говорить сама с собой и вздохнула: — Может, овец посчитать?

Подобный способ мне обычно не помогал, но, вконец утомленная, я не знала, что еще придумать.

— Одна овца, две овцы, три… — я зевнула, — три артефакта, четыре артефакта, тьфу!

Сев в постели, потерла лоб.

— Выходи из моей головы, невыносимая личность, — велела прочно засевшей в мыслях сиятельной занозе.

И вдруг моя комната ярко осветилась, и пришлось зажмурить глаза, а когда открыла их, сияние уже померкло. Рассмотреть удалось только мужскую фигуру, темнеющую на фоне окна.

— Это еще что?

— Жар-птица, — ответил предмет не дающих уснуть раздумий, — я летал проветриться и случайно перепутал комнаты по возвращении.

— Да ты что?

— Давно не был во дворце, лапочка, заблудился. А ты не спишь?

— Меня разбудил свет твоей птицы, — соврала я и не покраснела.

— Разумеется, — в голосе Кая послышался смешок, — их перья очень ярко сияют, особенно ночью.

— Твоя спальня дальше по коридору, — сделала милость, указав принцу направление.

— А давай я все же расскажу тебе сказку, упрямица. Ты непременно уснешь, обещаю.

— Я что, маленькая девочка — сказки слушать?

— Большие девочки тоже их любят.

— Хых, — высказала свое мнение на этот счет, хотя предложение показалось заманчивым. Все равно ведь не сплю. Суровая выдержка дала большую трещину, а несносный предсказатель уже угадал, каким будет ответ, и уверенно оккупировал мою кровать. — Рассказывай оттуда. — Я указала на кресло.

— Сам знаю, где лучше рассказывать, — ответил воплощенный дух и, схватив меня в охапку, затащил к себе на колени. Наряд его высочество так и не сменил, остался в тех же штанах и с тем же обалденным обнаженным торсом. На мне, как это повелось во дворцах, было лишь банное полотенце. Ну не отдал Кай сумку, а вызванный мной сумрачный дух пожал плечами и заявил, что отыскать сей предмет в покоях принца не может.

— Слушай и не перебивай.

Предсказатель устроил меня поудобнее, еще и голову к себе на плечо положил. Одна рука бережно поддерживала спину, а вторая поглаживала по волосам. Ловкие пальцы пробегали по спутавшимся прядям, ласково касались головы, а голос, то набирающий силу, то опускающийся до шепота, обволакивал и завораживал. Я положила ладонь на теплую грудь, туда, где под рукой билось сердце, и закрыла глаза, вслушиваясь в чарующие звуки и наслаждаясь приятным низким тембром голоса. Куда деваться? Артефакт действительно обладал сильной харизмой, проявлявшейся абсолютно во всем. Оставалось только расслабиться и получать удовольствие. Он ведь пообещал, что усну.

— Жил-был король Солнце, — начал Кай.

— Ты как закончишь, сразу домой, — перебила я.

— Как хочешь, Аленушка, — слишком покладисто пообещал предсказатель.

— Очень любил король своих подданных, — продолжил он, — всяко помогал им и заботился о них. И было у короля три сына. Первого звали Небо, и во всем он батюшке помогал, и был опорой отцу. То в засушливую пору дождик с неба прольет, то скитальцу в ночи звездой путь укажет. Второго сына звали Воздухом, и не такой он уродился серьезный, как Небо, но тоже батюшке подсоблял чем мог. То попутным ветром по морю пройдется, паруса наполнит, то поможет семена разнести, землю засеять. Ну а третьего сына Солнечным Лучом называли. И больше прочих сыновей лежало к нему батюшкино сердце, и радовал он, и развлекал, и много важных вестей приносил, поскольку был Луч быстрее всех на свете и раньше прочих обо всем узнавал. Однако из-за нрава веселого и смешливого много хлопот доставлял он людям.

— Это про тебя, — вмешалась я в ровную речь Кая.

— Слушай молча, а то не уснешь. — Для верности принц прижал к моему рту ладонь и продолжил: — То скакнет с вышины, ослепит кого-нибудь на мгновение, и оступится путник, в грязь попадет. А то вдруг молнией в грозу обратится и пойдет баловаться, честной народ пугать. Вздыхал батюшка, вздыхал, глядя на проделки Луча, а затем призвал младшего сына и велел ему за горы отправляться, среди людей пожить, на себя жизнь людскую примерить. Наказал ему служить верой и правдой, делиться даром своим, а как познает, каково человеком ходить по земле, дозволено ему будет в родные края возвратиться.

Я широко зевнула и куснула артефакт за оказавшийся в пределах досягаемости палец.

— Сейчас я тебя укушу, — пообещал принц, и я быстро притворилась спящей.

— Прежде жили все люди в мире и согласии, — приступил Кай ко второй сказке, — правителя небесного почитали и дары солнечные с благодарностью принимали. И щедро батюшка Солнце всех одаривал, кого магией, кого процветанием. Кто о чем просил, то по заслугам своим и получал.

— Я поняла, — снова перебила тихую речь принца, — именно вас почитают в наших королевствах. В Романтии — это разные божества, в Просвещентии — культ предков, а в Тьмутьмии — божественное провидение. Скажи, это ты Аполлон? Принцесса оказалась права? Бухатус тоже ты?

Его высочество низко склонил голову и шепнул прямо в губы:

— А ну спи!

Ух! Мурашки по коже пробежали. Я заерзала, пытаясь устроиться поудобнее, Кай громко вздохнул, но терпеливо подождал, пока я успокоюсь, и продолжил:

— Короли, что во главе королевств стояли, каждый год созывались в Ирий, достижениями похвалиться, премудростями поделиться, об успехах и невзгодах рассказать, порадовать солнцеликого или же помощи у владыки попросить. И длилось счастье сие до тех пор, пока не появились на свет сыновья королей.

Оказался среди них один, шибко жадный до чужого счастья да добра. Все мнилось ему, что у соседей лучше, а царь Солнце на других благосклонней глядит. Ведал владыка небесный, что на сердце правителя таится, однако никогда он в судьбы людские не вмешивался, воли чужой не навязывал, силой неугодных со света белого не сживал, иначе не был бы он всемилостивым царем Солнце.

Послал царь людям предупреждение о том, чтобы чистые помыслы хранили, зависть в сердца не впускали, но не все мудрых указов послушались, зато прониклись речами жадного короля. И тогда между народами вражда вспыхнула, а огорченный владыка с тех самых пор закрыл врата в Ирий.

К концу второй сказки я заснула. Все же ирийские солнечные сказания и правда действовали на меня усыпляюще. Больше двух я вынести была не в состоянии, что в королевской библиотеке, что на руках ирийского принца. И Солнечный Луч точно знал, как меня убаюкать.

Утром проснулась в крепких мужских объятиях. Младший принц и не подумал покинуть мою спальню после того, как я заснула. Ну кто бы сомневался. Я даже могла предположить его ответ, что-то вроде: «Ты просила, чтобы я шел домой, Аленушка, а здесь я везде дома».

Вздохнув, позволила себе понаслаждаться всего несколько минут, а затем потихоньку вывернулась из рук обнявшего меня спящего высочества. Не смогла удержаться от того, чтобы замереть на секунду, вглядываясь в расслабленное лицо, и чуточку полюбоваться. Руку, потянувшуюся погладить его по щеке, я все же в последний момент удержала. Быстро отвернулась и сползла на пол, после чего увидела на кресле целую груду платьев.

Бросив еще один взгляд в сторону предусмотрительного предсказателя, не сдержала улыбки. Отдал сумеречным духам приказ доставить наряды в мою комнату к определенному времени! Теперь, кроме погладить, захотелось еще и поцеловать, но я снова сдержалась, помня, какими свойствами обладают поцелуи младшего принца.

Опустив взгляд на полотенце, убедилась, что оно за ночь даже не развернулось. То есть его высочество и пальцем не притронулся к спящей девушке, а судя по тому, как крепко он спал сейчас, перед тем, как заснуть, еще полночи бодрствовал. Ну что поделаешь (тут я снова не сдержала улыбки, причем довольно ехидной), тяжела жизнь в человеческом теле, пора привыкать.

Скинув полотенце, потянулась к местному нижнему белью, напоминавшему тонкий полупрозрачный купальник на завязочках из очень нежной и приятной материи. Натянула, посмотрела на себя в зеркало (заодно кинула взгляд на принца, но он крепко спал) и удивилась, зачем им вообще что-то под одежду надевать. По виду — что белье есть, что его нет, почти одинаково.