Тригон. Изгнанная (СИ) - Дэкаэн Ольга

— Я в деле. Говори, что нужно?

— Для начала убедиться, что пожирателей нет поблизости, — не теряя времени, даёт наставление Тилия и с опаской заходит в воду. Дыхание тут же перехватывает. — С ума сойти!

— В чём дело? — слышит она встревоженный голос за спиной.

— Вода почти горячая! И дно относительно чистое.

— Это хорошо?

— Пока не знаю, — честно отзывается Тилия и, погрузившись в воду по шею и вытянув вперёд руки, плывёт. Рой насекомых без устали кружит над её торчащей из воды макушкой и ей то и дело приходиться отмахиваться от надоедливых существ. Каждая клеточка её травмированного тела протестует против новых физических нагрузок, но она старается отгородиться от мыслей о боли и думать только о том, как добраться до сокровищ, что скрывает чернеющий остов искорёженной машины.

Чего Тилия сейчас больше всего боится, так это столкнуться лицом к лицу с мертвецами. Она отчётливо помнит, что прямо перед тем, как отпустила ремень, двое карателей сидели спереди и были пристёгнуты.

«Значит они всё ещё на своих местах», — тщетно успокаивает она себя, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом. Думать о том, что раздувшиеся от жары и влаги тела могут сейчас плавать где-то поблизости, словно ожидая пока она на них наткнётся, не хочется. Про Станума и его участь она старается вообще не вспоминать.

Наконец, когда пальцы касаются холодного металла, Тилия с трудом, но всё же забирается внутрь. Ещё во время взлёта она заметила и пристёгнутую ремнями небольшую аптечку с красным крестом на металлической крышке и огромные милитарийские рюкзаки их плотной хампы, и сейчас только надеялась, что хоть что-то в этой зловонной жиже осталось пригодным для использования.

Даже когда, упираясь головой в жёсткий потолок и пытаясь дышать через раз, Тилия вслепую водит руками под водой, натыкаясь то на спинку кресла, то на какие-то провода, её сердце всякий раз проваливается в пятки, идя на поводу у разбушевавшегося воображения.

— Ну как? — едва различимый голос гоминидки эхом разносится над поверхностью воды.

— Мне придётся нырнуть, — тут же отзывается Тилия и, зажмурившись, набирает полные лёгкие воздуха. Стоит только тёплой воле сомкнуться над головой, как она почти сразу же нащупывает идеально-ровную поверхность аптечки и один из рюкзаков. Тилия ликует. Но впереди остаётся самое сложное: отстегнуть ремни, что удерживают всё это богатство на своих местах и переправить на сушу. На это у неё уходит ещё пару минут и несколько повторных погружений. Когда всё кончено она, придерживая находки одной рукой, плывёт обратно.

— Всё? — с надеждой спрашивает гоминидка, помогая ей выбраться из воды.

— Нет, — отплёвываясь, качает Тилия головой, пытаясь выровнять дыхание и тут же начиная дрожать от холода. При каждом новом вздохе в груди щемит. Скорее всего, трещина в ребре. Но останавливаться она не станет. — Придётся сплавать ещё раз.

— Зачем?

— Нужно достать оружие, — стуча зубами, отзывается Тилия, озвучивая лишь часть правды. — Оно где-то там. Без него нам не пройти каннибалов.

— Тогда тебе стоит поспешить, — торопливо говорит Рука, с тревогой поглядывая на небо. — Темнеет. Нам ещё нужно время, чтобы вернуться обратно.

Второй заплыв даётся ей с огромным трудом. Почти все свои силы она уже потратила и теперь чувствует дикую усталость и ломоту во всём теле. Наконец преодолев расстояние до вертушки, она, отдуваясь, снова забирается внутрь и, глотнув воздуха насколько позволяют лёгкие, ныряет, руками шаря под водой. Когда пальцы натыкаются на что-то мягкое, Тилия в ужасе отдёргивает руку, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. Лёгкие начинают гореть, в голову лезут ужасные мысли: об оживших мертвецах, о рыбах-убийцах с острыми, словно иглы зубами и ещё кучей всего, что могут скрывать эти мутные воды. Больше не в силах сдерживать дыхание, она всплывает на поверхность, отплёвываясь и убирая прилипшие к лицу короткие пряди, в панике озирается по сторонам.

Недаром говорят, что у страха глаза велики. На поверхности всё кажется по-прежнему спокойным: Рука тихо бродит по берегу, зорко поглядывая по сторонам, рой мошкары, всё так же носиться над головой, в ожидании пиршества. Тилия переводит дух, после чего снова погружается под воду и нащупывает то, что так её напугало. Ткань! Она оказалась права. Там, под водой, всё ещё пристёгнут к креслу мёртвый милитариец и всё что ей сейчас нужно, это отыскать его ремень. Но едва она справляется и с этой задачей, как понимает, что всё было зря.

Когда она, наконец, выбирается на берег, силы на исходе. После тёплой воды, в которой она пробыла не меньше получаса, ледяной воздух пробирает почти до костей.

— Бледная, ты только глянь на всё это! — доносится до неё восторженный шёпот Руки, которая уже успела проверить содержимое рюкзака и запустить единственную конечность в стерильные недра аптечки. Тилии хочется отчитать гоминидку за последствия такого любопытство, но она лишь тяжело вздыхает: облучённых не изменить. — Здесь даже есть кое-какая еда. Нашла то, что искала?

— Т-т-только пару… д-дубинок-электрошокеров, — стуча зубами от холода, качает головой Тилия, пытаясь влезть в сухую одежду. Озябшие пальцы не слушаются и Рука, без слов, сначала помогает ей с рубашкой и штанами, а после, опустившись перед ней на колено, и пользуясь одной конечностью, ловко зашнуровывает ей ботинки. — И то не уверенна… что они будут р-р-работать… Думала, мне повезёт, и я добуду призму, но вода… её испортила.

— Такую? — слышит она участливый голос гоминидки и перед лицом появляется рука с зажатым в ней металлическим стержнем.

— Где ты её взяла? — от удивления Тилия на мгновенье замирает, забывая о холоде.

— Видела, как перед тем, как вы с Киром прыгнули, из вертушки вывалился каратель. Ну, я и отправилась посмотреть…

— Значит, он мёртв?

— Кто, каратель?

Тилия лишь кивает, не в силах произнести ни слова.

— Мертвее некуда! — самодовольно отзывается Рука, не замечая, насколько сильно ранит своими словами. — Только эта штуковина не работает. Я что только не пробовала.

— Что ещё нашла? — спрашивает Тилия, настойчиво глядя в огромные глаза гоминидки. Та усмехается, но всё же достаёт что-то из кармана штанов и протягивает Тилии. В кулаке зажат маленький капсульный шприц. Ей даже не нужно гадать, чтобы понять, что за зелье внутри.

Многие милитарийцы, лишённые привилегий иметь семью и детей, становились жертвой того единственного, что дарило им чувство эйфории. Зелья каннабиса. Станум как выясняется, не был исключением, хотя наблюдательная Тилия где-то в глубине души уже давно это поняла. Поняла, но не приняла. Так же, как не принял младший брат Станума. Постоянные словесные потасовки с её отцом за закрытыми дверьми кабинета, временами взвинченное состояние, расширенные зрачки — всё это давно стало частью её жизни.

— Ты должна показать мне то место, где разбился тот каратель, — кое-как справившись с захлестнувшими её эмоциями, просит Тилия, забирая капсульный шприц и пряча в карман. Не теряя больше драгоценного времени, она взваливает на плечо аптечку, оставляя тяжёлый промокший рюкзак своей спутнице.

— Это ещё зачем?

— А затем, что для того, чтобы активировать призму, нужен отпечаток пальца карателя. Я так понимаю, палец прихватить с собой ты не догадалась?

В ответ Рука лишь чертыхается и раздосадовано качает лысой головой.

Почти весь путь до места, где разбился её дядя, они идут молча. При каждом шаге что-то едва слышно звякает в аптечке и Тилия опасается, что большая часть медикаментов всё же пострадала при крушении. Её неутомимая спутница, видя, в каком она состоянии, вскоре молча забирает оттягивающую плечо металлическую коробку с красным крестом, и бодро устремляется вперёд. Постепенно глаза привыкают к темноте, опустившейся на Долину, и Тилия начинает различать силуэты: торчащие из земли корни, мерцающие холодным, лунным светом небольшие стоячие водоёмы почти идеально-круглой формы, отколовшиеся от стены огромные валуны, горбато замершие на чёрной от копоти земле.