Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара

Охитека нахмурился. Слишком серьезной выглядела Кэтери в этот момент. Нет, он все понимал, но… это же он – и какая-то пыль своротит его с дороги в трясину?!

- Самое паршивое – я ведь даже не могу потребовать с тебя обещания больше такого не творить, - мрачно заметила она. – Вот что: раз уж надышался – изволь пожаловать на обследования! Будешь подопытным и испытуемым.

- Ага! Опыты на мне проводить будешь, - хмыкнул он.

- Сам виноват. Опыты на себе решил ставить ты. Я только собираюсь изучать результаты. В конце концов, должна же я видеть разницу в поведении пыли разной концентрации в организме человека!

- Ну, с такими условиями я согласен! – Охитека повеселел.

- Ты же понимаешь, что я увижу, когда ты вздумаешь повторить опыт? – вкрадчиво осведомилась Кэт и нахмурилась, оглядев его лицо. – Нет, ты не понял, - проговорила она после некоторого молчания. – Я увижу, что ты снова летал к фабрике. Что снова надышался пылью. Увижу – и буду не в восторге.

- Кэт, - окликнул он. – А почему мистические практики запрещены?

- Ты с ума сошел? – она сощурилась. – Потому что от них мозги превращаются в кашу из плесени!

- Да ладно. Кто может об этом знать – действие пыли никто никогда не изучал!

- Почему ты думаешь, что я что-то знаю? – она устало вздохнула.

- Ну, почтенный Токэла мог тебя посвятить. Опять же – ты сможешь сама отыскать ответ на этот вопрос. Ты станешь первой на трех континентах, кто изучит ее действие на живых мыслящих существ!

- Ты безнадежен.

- И в этом мы с тобой похожи – не зря ведь Токэла выбрал именно тебя.

- Слушай, - она нахмурилась. – Если я найду конкретный и однозначный ответ – почему их запретили. Или даже составлю какую-нибудь гипотезу – я тебя непременно просвещу на этот счет. Но только при условии, что ты больше не станешь летать в окрестности фабрики! Договорились?

Охитека раскрыл рот – и захлопнул его.

Кэтери ждала, буравя его скептическим взглядом. Да, он собирался еще не раз слетать к фабрике, чтобы вдохнуть немного пыли. Охитека сам себе не хотел до сих пор признаваться в этом – но слова Кэт сделали это явным и для него самого.

А вот она с самого начала все поняла. Потому что знала его едва ли не лучше, чем он сам знал себя.

Вот только нарушит он слово – и она немедленно узнает об этом. Она же врач! И он сам согласился стать объектом для исследований.

Да и какие могут быть исследования без тех данных, что она может получить от него? Без этого они будут неполными. А он и сам хотел видеть всю картину.

- Охитека! – окликнула проникновенно Кэт, положила руку ему на плечо, заставив вздрогнуть. – Оно того не стоит, - заглянула пристально в глаза. – Не стоит, понимаешь?

- Ну вот откуда ты знаешь?

- Я знаю. Я все знаю, - на ее лбу обозначились складки.

- Слушай, вот зачем мистики постоянно вдыхают эту пыль, если она так долго и неохотно выветривается? – он вспомнил-таки, что ему еще давно казалось неправильным.

- Не заговаривай мне зубы! Идем, - она кивнула. – Ты же сам только что изъявил полнейшую готовность отдаться на опыты. Вот и идем.

Н-да. И не поспоришь ведь. А Кэт потом без труда поймет, если он снова вздумает посетить окрестности фабрики. С другой стороны – оно ему точно нужно? Сейчас Охитека не ощущал никаких последствий своего демарша. Кэт уверяла, что в его мозгу сейчас все пропитано кристаллической пылью. Но он этого не чувствовал. Ну, если не считать странного не то сна, не то видения там, в машине.

Ладно, может, аппараты что интересное покажут?

Он не слишком охотно последовал за ней. Шагая по коридору, отмечал перемены. С появлением Кэтери многое изменилось – она крепко взяла госпиталь со всем персоналом в свои хрупкие, но цепкие руки.

Врачи и санитары носились туда-сюда с озабоченным видом. Пациенты не шатались по коридорам и не сидели в закутках, играя в вероятности или напольный наваджик. Смирно лежали в своих палатах на койках, даже не переговаривались.

- Ты всех запугала, - не удержался он.

- Им нельзя шастать туда-сюда! – тут же среагировала Кэт – впрочем, не выказав обиды. – А они привыкли, что их гоняют в любом состоянии. Вот и не чувствуют, когда организм требует отдыха. Не лежат. Пришлось обходить все палаты и чуть не каждому лично разъяснять, что, кто станет бродить, а не отлеживаться, будет наказан!

- Сурово, - Охитека хмыкнул.

- Приходится, - она вздохнула. – Рабы есть рабы! Безответственность в чистом виде. Эти люди не дорожат своими жизнями – и их трудно за это винить.

Он промолчал. Из-за этих безответственных тварей они когда-то разругались вдрызг. Вот только Кэт почему-то оправдывала их безответственность.

Точнее – нет. Не оправдывала. Он попытался мысленно подыскать правильное слово. Она не видела в этом их вины. И даже… сочувствовала им?

Нет, лучше не думать об этом. Снова впадет в ярость. Или примется в который раз перетряхивать давно истлевшие воспоминания в тщетных попытках решить – как же следовало поступить, чтобы… чтобы все сложилось иначе? Как именно иначе – он и сам сказать бы не мог. Просто – иначе. Не так, как оно было теперь.

Глава 32

Охитека вздохнул с облегчением, когда дошли до процедурного кабинета, и Кэтери принялась гонять его по разным аппаратам. Она самолично выкачала из него четыре полные шприца крови.

«Так надо – для исследований», - в разъяснении ему почудилось практически неприкрытое ехидство.

Оставив его лежать на кушетке, отходя от ощутимого кровопускания, Кэт принялась возиться с аппаратурой и микроскопами. Охитека бездумно таращился в потолок, ощущая редкое умиротворение.

Кажется, мог бы целые сутки вот так валяться здесь, ничего не делая. Поразительно умиротворяющая обстановка.

- Говоришь, нормально себя чувствуешь? – подала голос Кэтери спустя три четверти часа.

- Ну так, - хмыкнул он. – Вполне сносно. Если не считать чудовищной лени после того, как ты из меня почти всю кровь выкачала.

- Не прибедняйся, - фыркнула она. – Значит, нормально, - покачала головой. – Ну, наслаждайся пока что. Судя по показателям – в четный оборот тебя ждут яркие галлюцинации! Я тебе, к слову, позвоню в следующий оборот бодрствования – мне интересно, что ты увидишь. Расскажешь. То, что ты рассказывал о голосе в голове – мелочи в сравнении с тем, что тебя ждет. Мне любопытно!

Он только вздохнул. Сам ведь согласился на роль подопытного хомячка!

- К слову, - она отвернулась от микроскопа, развернулась к нему на вертящемся стуле. – Что это за место, где ты так нахватался? Если бы не твои слова – я бы никогда не подумала, что есть места, где так можно надышаться. Решила бы, что ты нарочно экспериментировал с мелкой пылью, чтобы заняться мистикой.

- С пылью я экспериментировал, - хмыкнул он. – Для гранат.

- Это не то, - она покачала головой. – Там пыль слишком грубая – даже после взрыва. А ты надышался очень качественно измельченной взвесью. Настолько качественно, что я даже не берусь сказать, какое современное оборудование могло бы выдать настолько мелкодисперсные частицы.

- Ну, показать-то я могу, - он развел руками.

- Покажешь, - она энергично кивнула. – И отвезешь – я возьму пробы для исследований, - во взгляде заблестел азарт.

Он только головой покачал. Сразу видно, Кэт в своей стихии!

- Слушай, что значит – грубая? – он сообразил, что в ее словах показалось ему неправильным. – Эта пыль висит в воздухе, и оседать не собирается! Вон, в здании в центре она уж почти сутки висит. Если не больше, - он попытался посчитать, сколько времени прошло.

- Ну, ты сравнил – сутки и три сотни лет! – фыркнула Кэтери. – Ты ж не думаешь, что следы от твоих гранат станут болтаться в воздухе три века?

- Да уж надеюсь, что нет! – искренне ужаснулся Охитека.

На это она только фыркнула и вернулась к своей аппаратуре. Вот тебе и раз! Оказывается, пыль от его гранат слишком грубая. А он-то нервничал по поводу их применения. Хотя – три или не три столетия, но пару-тройку лет облака вполне могут провисеть. Это тоже немало – во всяком случае, слишком много для того, чтобы можно было позволить себе взрывать их почем зря.