Великий герой (СИ) - Котов Евгений Викторович

Аккуратная дорожка вела меня дальше за дом. На заднем дворе, скрывшись за живой изгородью, показался знакомый фонтанчик. Его белая заострённая верхушка еле-еле выглядывала из-за стриженых кустов, ограждавших это место от посторонних глаз. Я не спеша двинулся дальше.

Солнце уже начало опускаться и приобретать темно-жёлтый, почти оранжевый оттенок, так что сейчас его разгорячённые лучи путались в моих темных растрёпанных волосах и так приятно нагревали лоб.

Журчание воды стало громче. На самом деле кольцо из живой изгороди было не таким уж кольцом, а точнее оно было неполным, в одном месте его концы расходились, это и был проход к фонтану, обращённый в сторону поместья.

Вообще на всей территории, не считая многочисленных цветочных клумб, не было ничего примечательного, сплошные темно-зелёные поля, усаженные сочной ершистой травой. Впрочем, если взглянуть за забор, вид точно такой же. Именно поэтому этот фонтан здесь был чем-то особенным.

Я зашёл за ограду, рухнул на ближайшую лавочку и откинулся на спинку, наслаждаясь мелодичными переливами прозрачной воды.

Вдруг, на секунду перед глазами мелькнуло нечто чёрное, а точнее человеческий силуэт, но меня это ни капельки не насторожило, ведь я знал того, кто сидел передо мной.

– Здравствуйте, господин Себас! Время идёт, а мы с вами все так же встречаемся у этого фонтана, прямо магия какая-то! – Сказал я даже не открывая глаз и невольно улыбнулся.

– Пожалуй! Но думаю это потому, что поблизости лучше места просто не найти.

– Хах, вы правы!

Затем мы почти минуту наслаждались тишиной.

– Все прямо как раньше, не так ли? – Сказал дворецкий.

Как раньше...

Как раньше? Нет.

Я уже давно позабыл, как мы жили раньше... Все вокруг мне знакомо, но я будто вижу это впервые. Дом, тяжёлые двери, цветочные клумбы, ребята – никак не могу привыкнуть. Это путешествие сильно изменило меня, и похоже, я до сих пор не могу простить себе то, что бросил их…

Посмотрев на Себаса я слабо произнёс лишь одно слово:

– Простите. – Мой голос дрожал.

Старик в чёрном костюме тяжело вздохнул, а после заговорил так, как говорил со мной отец:

– Не стоит извиняться за то, что уже произошло – это бессмысленно... – Он ненадолго замолчал. – Когда ты ушёл, госпожа не переставала лить слезы, она собиралась отправиться за тобой, ведь нигде не могла найти себе места, даже все мы будто стали чужими для нее, много времени и сил понадобилось, чтобы ее отговорить. И с тех пор, как она успокоилась, так ни разу и не улыбнулась, до сегодняшнего дня... – Он замолчал и еще раз тяжело вздохнул, очень тяжело.

– Я и не думал, что она так волнуется за меня.

Не знаю, что именно я сказал, но глаза Себаса округлились, каменное лицо зашевелилось и сильно разозлилось, он смотрел на меня суровым взглядом и вдруг закричал:

– Идиот! Подумайте сами, госпожа Мия любит вас!

Что-то снова кольнуло моё сердце, но на этот раз "по-хорошему".

– Мия... меня... любит?

– Конечно! Только слепец мог не заметить этого!

Сердце забилось еще сильнее, а мозг, казалось, и вовсе отключился, в голове ни одной мысли. Я не мог поверить его словам. Девушка, которую я поклялся защищать любит меня?

– Ты все еще здесь, Тоя?!

Слова Себаса влетели в меня словно удар, и внутри осталось только одно: «– Мия меня любит!». Эта фраза звучала как припев самой любимой песни, как музыка сотни тысяч божественных арф, я ведь тоже люблю тебя, Мия!

Тогда что же я здесь сижу? Мне нужно бежать к ней и рассказать о своих чувствах! Эта девушка спасла меня в Вариосе, нет, она спасала меня всегда, только благодаря ее улыбке, которая осталась в моей памяти, я держался все это время, когда ушёл, когда сражался, когда заставлял себя двигаться дальше и становиться сильнее, даже когда встретил Лиру, я не забывал эту прекрасную улыбку, и она придавала мне сил, чтобы двигаться дальше. Я стал тем, кто я есть сейчас, только благодаря Мие, она подарила мне «меня», и за это я буду любить ее вечно, буду защищать ее и больше никогда не оставлю одну!

Я помчался прочь от фонтана прямиком в сторону поместья. Возможно мне показалось, но позади я услышал что-то вроде облегчённого выдоха:

– Ну наконец-то. – Протянул он и растворился в пространстве.

Я бежал дальше на передний двор, ловко проскочил между клумбами, рукой отодвинул ветки ели, распахнул дубовые двери, взбежал вверх по лестнице и оказался в просторном зале с большим круглым столом.

Там, в полном одиночестве разрабатывала план грядущей битвы Мия.

Я не спеша подошёл к ней. Поначалу, она меня даже не заметила, ведь была увлечена другим делом; Ее тоненькая ручка сжимала красный карандаш, которым она что-то отмечала на карте. Плавным движением ее кисти на бумаге появился очередной красный круг. Длинные реснички хлопнули несколько раз, и она подняла глаза, все это время скрывавшиеся за пышной прядью рыжих волос.

– О, Тоя, т-ты здесь? – Робко произнесла она.

И ее сверкающие изумрудные глаза встретились с моими.

– Мия, я... – Моя фраза оборвалась, ведь все слова будто испарились из головы.

Ее задумчивый взгляд все пытался понять, о чем я хотел ей сказать, но, казалось, я и сам не знаю ответа. Теперь мысли беспорядочно вертелись в голове, пытаясь вырваться наружу, но получались лишь неясные звуки.

– Ты хотел о чем-то поговорить?

– Д-да. – С трудом выдохнул я.

– Тогда пойдём в мою комнату, там все обсудим.

Единственное, что я смог сделать – это нелепо кивнуть головой в ответ. Почему же мне так сложно?

…

Комната Мии была примером идеальной чистоты и невинности: небольшая кровать у окна, заправленная так, словно ее и вовсе никогда не касались, пустующие полки, на которых не было ни грамма пыли и деревянный столик под картиной, а на нем всего пара каких-то книг с заклинаниями. И сама комната была маленькая, меньше даже чем у Мари, а ведь Мия здесь главная.

Она усадила меня на кровать и устроилась рядом.

За окном я слышал, как Себас стрижёт кусты, а из них, спасаясь от острых лезвий ножниц, вылетают маленькие птички.

– Так, о чем ты хотел поговорить, Тоя? – Ее голос звучал нежнее чем обычно.

Я так хочу признаться ей в своих чувствах, но... Почему-то сейчас все слова перемешались в голове.

Вдох...выдох...вдох...выдох. Раз...два...три. – Надеюсь поможет.

Я открыл рот и фразы сами начали вылетать одна за другой:

– Помню, как мы встретились с тобой в Вариосе. Ты спасла меня от того гиганта с топором, он хотел убить меня, а ты его остановила. Я был таким трусом… А потом мы с тобой пошли в бар. До сих пор не могу забыть твою улыбку, в ответ на мой глуповатый вид и странную одежду...

– Да, нет, что ты...

– Мия, ты спасла меня, разрешила жить в этом доме, научила читать, натренировала в магии, ты сделала так много, а я…

– Т-тоя.

– Мы вместе прошли через радость, боль, обрели настоящих друзей и стали семьёй, мы столько пережили вместе… и я просто хочу сказать… Мия, я люблю тебя!

Наступила тишина.

Девушка вздрогнула, затем замерла, на щеках появился румянец, наши взгляды встретились, и я увидел, что ее глаза стали влажными. Она улыбалась.

Я никогда не забуду наш первый поцелуй…

…

В ту ночь мы остались только вдвоём, лёжа на кровати, и все время держались за руки.

Глава 11

С первыми лучами солнца все жители поместья уже собрались у круглого стола на втором этаже.

— Итак, я изучила всю местность в округе и могу смело предположить, что на нас нападут с северного холма! – Голос Мии звучал ровно и громко. – Мне доложили, что враг уже готов к наступлению, они прибудут сюда завтра, где-то после полудня! До их появления нам нужно хорошенько подготовиться, эта битва не будет лёгкой, поэтому каждый должен выложиться по полной!

Сегодня Мия была на удивление собранной и очень серьёзной, но в тоже время я чувствовал в ее голосе счастливые нотки, да и сам я испытывал что-то подобное, ведь вчера мы с ней признались друг другу в любви. После такого мне уже ничего не страшно, ведь эта девушка согласилась быть со мной, сейчас я самый счастливый человек во всем мире, чувствую, как по телу растекается и нагревает грудь жизнь. Хотя, есть кое-что, чего я боюсь, и не просто боюсь, одна мысль о том, что я могу потерять ее заставляет сердце сжаться изо всех сил и больше не разжиматься, ноги подкашиваются, а руки немеют – вот она, самая жестокая боль из всех существующих – боль от потери любимого человека.