Призыв Нергала (СИ) - Сугралинов Данияр

    Я же оседлал мехастрауса и нырнул в просторный тоннель, пробуренный боссом-прислужником. Вскоре иконки гвардейцев замигали красным: их атаковали. Остановившись возле Акулона, я глянул на мини-карту. Метки прислужников находились метрах в ста от меня — караван не успел добраться до точки, где находились мы.

    — Копай в ту сторону, — приказал я прислужнику, ожидавшему команду.

    Следуя по тоннелю, я посматривал на иконки гвардейцев. Они непрерывно мигали красным, но очки жизни отнимались медленно, и вывод я сделал обнадеживающий: у двух сотен превентивов огромные проблемы в бою с четырьмя прислужниками. И это без Акулона.

    Бум! Бум! Капнули очки опыта сразу за два килла. Бум!.. И серия, как очередь из автомата: шесть раз «Бум!» — отработали Кермит и Зубастик по оглушенным Птичкой. Перекати-поле Оно кого-то поглотило и сейчас переваривало заживо — я такое пережил, и в моем топе худших впечатлений это заняло все три первые строчки.

    Итого минус девять превентивов, отлично. В сумке зашуршало — из кого-то выпал эпик, моя первая добыча в этой официально стартовавшей Священной войне.

    Болея за своих, я всматривался в темноту и выжидал нужный момент. Рядом замер Акулон. Дважды апнулось Ночное зрение.

    Превентивы потеряли еще четверых, но потом, видимо, разобрались с тактикой: танки собрали агро, и дела у них пошли на лад. Здоровье Кермита опустилось в желтую зону. У остальных дела обстояли не лучше. Пора было выпускать сухопутную бронированную акулу.

    — Копай, Акулон! — я показал вверх.

    Снизу я не видел, какой эффект произвело его появление, но уверен, что весьма яркое. Бывший босс буквально вывинтился из песка, выпрыгнув в самую гущу боя. Выждав три биения сердца, я по осыпающемуся песку выбрался следом и занялся выцеливанием. Акулон, не обращая внимания на танков, по моей команде влетел в кучку кастеров и устроил им игру «Кусалки и давилки». Те играть не хотели, но пришлось. «Тряпки» рвались с двух-трех ударов босса. Облик одного из них я и сымитировал, оставаясь под Сокрытием сущности.

    — Акулон! Акулон! Тот самый! — раздавались крики вокруг, а босс сеял смерть.

    Кулаки, облаченные в Косы Жнеца, со свистом рассекали воздух, когда я, раздавая серии ударов, рвался сквозь массу милишников. Бойцы окружили моих гвардейцев, вгрызлись в них, профессионально ротируя танков, а те преграждали путь прислужникам, защищая дамагеров. Отточенный механизм рейдеров испортился, когда я взорвал среди них один свиток Чумной ярости. Повторять фокус не стал, выдерживая легенду о длительном откате способности.

    Пустыня полнилась истеричными воплями, в которых чаще всего слышалось слово «угроза», призывами о помощи в амулеты связи, криками рейд-лидеров и стонами умирающих. Гвардейцы уже разобрались с первоначальными целями и снова начали драться согласно агро-листу. Я пометил последовательность атак — с выживших рейд-лидеров на остатки кастеров и рейнджей, а сам помчался к драгоценному грузу превентивов.

    Караван прилично растянулся, чуть ли не на двести метров, и мой путь лежал в его конец. Здесь игроков уже не было, все стянулись отбиваться от моих гвардейцев.

    Огромная повозка размером с двухэтажный дом, окруженная грузчиками из расы гигантов, была покрыта тканью, похожей на брезент, с вплетениями сияющих магических нитей, и мобильным защитным куполом. Силовое поле переливалось отраженным солнечным светом.

    Метрах в тридцати от повозки я остановился. Не желая рушить репутацию с гильдией перевозчиков, я решил уклониться от конфликта. Взял в фокус Старшего бригадира грузчиков — самого большого гиганта, пятиметрового великана, косматого и бородатого, в униформе гильдии, и активировал Подчинение разума.

    Поле зрения расщепилось на две отдельные картинки: я видел все как Скиф и в то же время смотрел на мир глазами гиганта. Голова пошла кругом, но я на удивление быстро приспособился, переключился на правое — чужое — поле зрения. Одна часть моего мозга продолжала контролировать Скифа, другая занялась гигантом.

    — Уходим, ребята! Баста! — громко объявил бригадир басом. — Этот контракт аннулирован гильдией.

    Грузчики соображали туго, но, приняв решение, уже не сомневались. Увидев, как их бригадир бежит прочь от повозки, побросали груз и ломанулись следом. Быстро обернувшись, я увидел, как за мной-бригадиром бегут грузчики; а за мной-Скифом рассыпаются выжившие превентивы. Один из них, изрядно побитый маг, с удивлением уставился на меня, протянул руку и послал фростболт. Освобождение отразило морозящее заклинание, и маг застыл, покрывшись льдом.

    Чумная энергия утекала на Подчинение разума, но я был уверен, что в ближайшие секунды не буду испытывать в ней недостатка, и приступил к делу — начал пробивать защитный купол, используя чумное Комбо. Время истекало, в любой момент могли появиться основные силы превентивов.

    — Все на «угрозу»! — раздался за спиной истошный вопль.

    Мое тело задергалось под ударами превентивов. Длинное копье с зазубренным лезвием проткнуло меня и пригвоздило к повозке. Спину утыкали стрелы, арбалетные болты и дротики. «Как дикобраз», — мелькнула мысль, но уже в следующее мгновение тело вспыхнуло от Адского огня, плоть слезала и осыпалась угольками, кости зашипели под воздействием кислоты… Чьи-то воздушные клинки, острые как лезвие бритвы, располосовали позвоночник так, что череп отломился и повис, сдерживаемый только проклятием нежити.

    Превентивов все еще было больше сотни, они, рассредоточившись, окружали меня со всех сторон, и одной Яростью их было не убить. Решил не отвлекаться — слетевшую Алмазную кожу справедливости сменило Бессмертие, а Отражение работало как надо.

    Под гнетом моих ударов угас купол, еще одно Комбо ушло на то, чтобы пробить защитное брезентовое покрытие, поглощавшее урон, а когда магия ткани выдохлась, она превратилось в обычную тряпку, которую я сдернул.

    Позади творился бардак. Акулона каким-то образом приковали к месту и безнаказанно расстреливали издали. Перекати-поле Оно ушло, не успев переварить последнюю жертву, Птичку прихлопнуло небольшим метеоритом, лайтовым аналогом Армагеддона, Кермит доживал последние мгновения. Зубастик еще цеплялся и выстоял, вовремя подняв уровень за счет погибших гвардейцев и прибавив немного здоровья, жаль, что с левелапом жизнь у прислужников не восполнялась. Все это мозг отмечал отстраненно и мимоходом.

    Повозка разломалась на части, алтарь Нергала — несколько монументальных блоков и плит с вырезанным ликом Лучезарного бога, уложенных друг на друга, — рухнув, поднял горы песка и вспыхнул холодным светом.

    Великий переносной алтарь Нергала Лучезарного нанес вам урон (Сияние): 30 000!

    Вы нанесли урон Великому переносному алтарю Нергала Лучезарного (Отражение): 90 000.

    Прочность: 299 970 000 / 300 000 000.

    Я стоял, впитывая радиацию активной защиты. Печенег ошибся, знаменатель прогрессии урона алтаря был выше двойки. Уже седьмой тик прожарил меня на двести двадцать миллионов урона, сокращенных Устойчивостью до двадцати двух. В алтарь влетело шестьдесят шесть.

    Девятый тик стал для алтаря последним. По нему разбежались ширящиеся ручейки трещин, он едва заметно уплотнился, сжался и… разлетелся на куски.

    «Нет!» — оглушенный, я не сразу разобрал разочарованные вопли выживших превентивов.

    С небес донесся рассерженный божественный вопль. Небеса расчертила вспышка, будто ткань пространства рассекли космическим лезвием, и энергия алтаря унеслась туда, словно дым, затянутый в кухонную вытяжку.

    Дело сделано. Оставались мелочи.

    Сначала я снял Подчинение разума с бедного бригадира грузчиков, который без оглядки бежал вперед, сагрил пару злобных пустынников и сейчас истекал кровью. Надеюсь, он выживет.

    Затем помог единственному оставшемуся гвардейцу, Акулону, добить превентивов, обескураженных разрушением алтаря. Кто-то сбежал в портал, кто-то унесся на маунте, преследовать я никого не стал. То, что задумано, было выполнено. По крайней мере, первая часть плана.