Артефакт острее бритвы (СИ) - Корнев Павел Николаевич

— Почему? — опередил меня с вопросом Огнич.

— А чего, думаете, схем на сто узлов нет? Сорок — это максимум, о котором я читал, и то там зерно абриса в родословную входит вместе с атрибутом и аспектом. А так не все тайнознатцы даже тридцать шесть узлов осилить могут. Они же влияют друг на друга, приходится согласовывать, а чуть какое отклонение — замучаешься выправлять.

Я бы напрягся даже после этих слов товарища, да только было не до разговоров. Всё больше по сторонам глядел. Тут ведь какое дело: ты можешь самым умным себя мнить и мухлевать мастерски, а тебе свинчаткой в висок шибанут, и все дела. Нет никаких гарантий, что меня по дороге в Тегос укокошить не попытаются. А не поехать — нельзя.

Не слушая возражений Дарьяна, я оплатил три места в дилижансе, а там и время отправляться подошло. На пропускном пункте не случилось никаких заминок, караульные лишь переписали пассажиров и разрешили проезжать. Прикатили быстро, а на станции сразу углядели босяков. Парни двинулись к ним, я задержался и спросил у кучера:

— Самый поздний дилижанс в верхний город когда уходит?

— В половине девятого.

— Ага, — кивнул я и поинтересовался: — Где-то рядом с портом забегаловка «Драный попугай» есть. Знаешь такую?

Бородатый дядька не знал, как не смогли помочь с этим ни лоточник, ни скучавший в будке продавец билетов. Но не беда. В ответе я и не нуждался.

— Боярин! — окликнул меня Вьюн. — Ну ты чего копаешься?

— Иду! — откликнулся я, подошёл к парням и поинтересовался: — Куда пойдём?

— В «Медную русалку», — сказал Ёрш и хохотнул. — Заведение не из дешёвых, Боярин! Придётся тебе раскошелиться!

— Это где-то у порта? — уточнил я.

— Там, — кивнул Вьюн, чем меня всецело удовлетворил.

Немного погодя мы чуть поотстали, и он шепнул:

— Передал твою наколку, деньги позже будут. Сколько — не знаю. Смотря кого там накроют.

— Нормально.

«Медная русалка» оказалась очень даже неплохой харчевней — как засели там, так никуда уже больше и не пошли. Особого интереса к себе со стороны других посетителей я не заметил, но всё же справился у полового, далеко ли отсюда «Драный попугай».

— Дурное место, — заявил худощавый паренёк из полукровок. — Беззаконное.

Гривенник разрешил его сомнения, и он в подробностях расписал дорогу до беззаконного местечка, располагавшегося в трёх кварталах отсюда.

У меня начали пошаливать нервишки, и я допил-таки кружку заморского светлого эля, показавшегося под конец не столь уж откровенно гадким, а как с улицы донеслись восемь раскатистых ударов, так и поднялся из-за стола.

— Схожу облегчусь! — заявил во всеуслышание, после наклонился и куда тише попросил: — Вы меня не теряйте, по делам отлучиться нужно. Уже не вернусь, наверное. Всё, до завтра!

На вопросы я отвечать не пожелал, сунул Вьюну три целковых и отправился на задний двор. В сарайчик с уборными не завернул и сразу перемахнул через забор. Приземлился в грязь и поспешил прочь по тёмному проходу меж домов. Вывернул на соседнюю улочку и оглянулся, на следующем перекрёстке вновь повернул. На глаза попалась подсвеченная призрачно-багряным сиянием пирамида, и я ругнулся вполголоса, хотя лучше ориентира сейчас было и не сыскать. Точно ведь не заблужусь!

И — не заблудился, пусть в голове даже мягко-мягко шумело из-за выпитой кружки пива. Пришёл загодя, минут десять простоял в тёмной подворотне, а как мимо покатил дилижанс, рывком нагнал его и заскочил на козлы.

— Ты чего ещё⁈ — возмутился кучер, потянувшись то ли за плетью, то ли за дубинкой, а то и чем поопасней.

У меня меж пальцев возникла крупная серебряная монета в двадцать пять грошей.

— Билет купить не успел. Столкуемся?

И — столковались.

В клуб тайнознатцев я заявился в самом начале десятого. Прошёлся, осмотрелся, приметил Доляна и Пяста, а вот ни Огнеяра, ни наставника Краса видно не было. Зато на глаза попался подвыпивший Девясил. И тут же подошла Беляна.

— Огнеяра не видела, Крас умотал куда-то два часа назад и больше не возвращался.

— Понял. Погоди немного.

Я заплатил за две кружки эля, подумав между делом, что прямо-таки сорю сегодня деньгами, и подсел к наставнику Девясилу.

— Вечер добрый! Не помешаю?

Тот от дармовой выпивки отказываться не стал, но, сцапав кружку, сразу предупредил:

— Об арканах даже речи не заводи!

— Не! — мотнул я головой. — О распределении спросить хочу.

— А что распределение? — удивился наставник и хлебнул пива. — Распределение завтра… Нет, послезавтра. Да! Послезавтра всех по новым местам раскидают.

— Уже известно, куда меня засунут?

— Не интересовался.

Я вздохнул.

— Понятно. — Затем огляделся и произнёс: — А Огнеяр или Крас не в клубе, часом? Что-то их не видно.

— Огнеяр в Тегосе, — сказал Девясил и пригладил усы. — Крас обещался подойти, да что-то никак не объявится. Ну его! Сплошное разорение с ним в карты играть!

Я посидел ещё чуток и покивал, а потом откланялся, оставив на столе пригубленную кружку пива.

Круг подозреваемых вроде как сузился, только сузился ли?

Непонятно.

Когда подошёл к Беляне, та сразу потянула меня на выход.

— Идём! Устала, сил никаких нет!

Да мне и самому не до танцев было — еле ногами ворочал. Пока шли до усадьбы, ещё держался как-то и по сторонам поглядывать не забывал, а в каморке сразу разделся и завалился в койку. Беляна же углядела лежавшее на столе письмо и радостно взвизгнула:

— Пришло!

Она тут же вскрыла конверт и достала из него исписанные убористым почерком листы.

— От Заряны? — догадался я и спросил: — И что пишет?

Беляна отмахнулась и углубилась в чтение, затем только оценивающе глянула на меня и с улыбкой произнесла:

— Заряна интересуется, не ходишь ли ты на сторону, не изменяешь ли нам.

Нам? Ну-ну.

— Не виновен, ваша честь!

Девчонка закрыла заслонку ночника и зашуршала одеждой.

— Вот напишу, что ты погряз в пороке и сожительствуешь с двумя шлюшками из школы Призрачных волков, будешь тогда знать! — Она улеглась ко мне, прижалась и легонько куснула за ухо. — Скажи, что у тебя с ними ничего не было!

— Не виновен, ваша честь! — повторил я и спросил: — Так что пишет-то?

— Ядро сформировала и даже выбилась в лучшие ученики внешнего круга. Цареслав в школу не вернулся, дворянчики от неё отстали. С некоторыми общаться начала.

— И всё? — не поверил я. — Там листов пять с двух сторон исписано!

— А остальное наши девичьи секреты, и не смей совать в них свой длинный нос! — отрезала Беляна, устроилась поудобней и шепнула: — Спи!

На следующий день Вьюн заявился в больницу уже ближе к полудню.

— Держи, Боярин! — протянул он мне пять золотых кругляшей. — Всё честь по чести: половина от того, что нам за наводку досталось.

— И как прошло? — полюбопытствовал я, пряча деньги.

Босяк только плечами пожал.

— Чего не знаю, того не знаю. Но накрыли кого-то, раз Шалый на сотню расщедрился. Он тот ещё выжига, лишнего сроду не заплатит.

— Погоди! — вновь придержал я его. — Знаешь, где Долян живёт?

Вьюн уставился на меня во все глаза, а после медленно кивнул.

— Знаю. Всех старших в дом на углу Восточной и Арсенальной заселили. Там ещё напротив ресторация «Золотая пальма». Это в двух шагах от форта.

Я прекрасно помнил тот перекрёсток, поэтому хлопнул босяка по плечу и сказал:

— Найду! Спасибо!

— Найти — найдёшь, — усмехнулся босяк, — только внутрь не пробраться. Незаметно — так уж точно. Пропускной режим, ага. Чужакам ходу нет!

Меня это известие нисколько не смутило.

— Да и нормально! — отмахнулся я.

Вьюн понимающе прищурился.

— По пути из клуба его прижучить думаешь?

Я покачал головой.

— Не прижучить. Поговорить надо с глазу на глаз.

— Как скажешь, Боярин! — подмигнул Вьюн. — Только имей в виду, Долян напрямки через квартал срезает. Из клуба он редко когда в одиночку возвращается, а вот туда обычно один идёт. Сам заскакивает в комнату переодеться, а вся шобла сразу в клуб чапает.