Сага Гарри Поттера - Роулинг Джоан Кэтлин

В ту же секунду, словно услышав слова Гарри, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился рядом с Гарри, покосился на него и вдруг разрыдался.

— Это… всё… моя… чёртова… вина! — выдавил он сквозь слёзы, закрывая лицо руками. — Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И всё из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду! Меня вообще надо гнать отсюда к маглам, чтоб я с ними жил!

Гарри был потрясён видом плачущего великана. Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слёзы, скрываясь в густой бороде.

— Хагрид, успокойся, он бы всё равно узнал, — произнёс Гарри, пытаясь утешить Хагрида. — Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он всё у тебя, он бы нашёл другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.

— Но тебя ж убить могли! — простонал Хагрид. — И это… Гарри… не произноси ты его имя, ради всего святого!

— ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! — во весь голос прокричал Гарри. Хагрид был так поражён, что даже перестал плакать. — Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни…

Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.

— Ты мне тут напомнил кое о чём… э-э… подарок у меня для тебя есть.

— Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — обеспокоенно спросил Гарри.

И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.

— Не. — Великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я всё сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он… Короче, вот, держи…

То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплёте. Гарри с интересом раскрыл её. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.

— Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили… да и после неё тоже, — пояснил Хагрид. — Чтоб фотографий прислали, потому как нет у тебя ни одной… Ну что, нравится тебе?

Гарри не смог ничего ответить, но Хагрид понял его и без слов.

Гарри пришёл на банкет, когда зал уже был полон. Он хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала его планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда Гарри вошёл в Большой зал, все факультеты уже были там.

Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелёно-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея.

Стоило Гарри войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Гарри, не поднимая головы, быстро подошёл к своему столу и сел между Роном и Гермионой. Он пытался делать вид что не замечает направленных на него взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше его видеть.

К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.

— Итак, ещё один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнём наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовнёй. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас всё лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.

Дамблдор обвёл всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.

— А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнём с конца. Четвёртое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.

Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Гарри видел, как Малфой победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвёл глаза: ему не понравилось это зрелище.

— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий…

Зал затих. За столом Малфоя улыбались уже не так радостно.

Дамблдор громко хмыкнул.

— Итак, — продолжил он. — В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…

Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.

— Начнём с мистера Рональда Уизли…

Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.

— …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звёзды на потолке задрожали. Гарри отчётливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает:

— Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы МакГонагалл!

Наконец снова наступила тишина.

— Далее… мисс Гермиона Грэйнджер, — произнёс Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.

Гермиона закрыла лицо руками. Гарри не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал сто очков.

— И наконец, мистер Гарри Поттер, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.

Поднявшийся шум оглушил Гарри. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть столько же, сколько и у Слизерина. Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Гарри ещё одно очко…

Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать.

— Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Долгопупсу.

Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошёл взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон и Гермиона вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принёс факультету ни одного очка.

Гарри, продолжая аплодировать, ткнул Рона под рёбра и кивком указал на Малфоя. Вид у него был такой обескураженный и испуганный, словно Гермиона наложила на него заклятие, полностью парализовавшее его тело.

— Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Таким образом, нам надо сменить декорации.

Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелёно-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо неё появился гигантский лев Гриффиндора. Снегг протянул руку профессору МакГонагалл и начал трясти её с вымученной улыбкой. Гарри на мгновение встретился с ним взглядом и сразу почувствовал, что отношение к нему Снегга ни на йоту не изменилось. Но сейчас Гарри это не беспокоило. Главным было то, что в следующем учебном году он будет чувствовать себя куда лучше, чем в конце этого. Он будет чувствовать себя так же хорошо, как чувствовал, пока не подвёл своих друзей.