Драконьи долги (СИ) - Танжеринова Янтарина

Пару миль дорога была в сносном состоянии — её явно подновляли, засыпая образовавшиеся ямы и вырубая кустарник по обочинам. Дорогой пользовались, потому что в этих местах по осени вели заготовки целебной болотной ягоды журавики, как рассказали обозники. Действительно, через какое-то время наезженная колея сворачивала вглубь леса, к болотам, обозначенным на карте Айриэ, а нужная им дорога превратилась в одно название. Остатки мощёной дороги едва угадывались сквозь пучки жёсткой травы, пробивавшиеся среди булыжников, да ещё ивовые кусты беззастенчиво заполонили почти всё свободное пространство. Впрочем, по ней изредка кто-то ездил, об этом явно говорили следы подков, отпечатавшиеся в подсохшей грязи, вытоптанная местами трава и частью сломанные, частью срубленные кустарники в тех местах, где они образовывали совсем уж непроходимые дебри.

Продвигались медленно и до темноты до места доехать не успели, пришлось ночевать в лесу. Айриэ поставила вокруг стоянки мощную защиту, хотя вокруг на первый взгляд всё было спокойно. Лес как лес, зверушки как зверушки, нечисти и следа нет. Всё равно на всякий случай драконна развесила в лесу побольше «сторожевиков».

За ужином Фирио принялся заинтересованно выспрашивать у Айриэннис про магическую оболочку и её состояние, про то, когда можно будет открывать порталы в любое время и свободно пользоваться собственной магией. Драконна охотно отвечала, с ним вообще всегда было интересно поговорить, он и в юности был умненьким и любознательным.

— Айрэ, я понял, что ты со своим… Саэдраном лечишь мир в «драконьи дни», но это же только над Аэданиром, я правильно понимаю? А как тогда с Полярными материками и со Стайфарром? Или ты и там бывала? — спросил Фирниор любопытно, доедая из походной миски остатки гречневой каши с мясом. Запнулся немного на имени дракона, но свою ревность, если она и имелась, больше никак не обозначал.

Айриэ, чуть подумав, положила себе из котелка ещё пару ложек каши — проголодалась за день, обедали ведь кое-как — и ответила:

— Над Полярными не летала и не собираюсь, слишком холодно. И нужды никакой нет, там магические потоки в полном порядке, ими же никто не пользуется. На Стайфарре другая картина. Я там ещё не бывала, но зато эльфы туда изредка заглядывают — силовые нити проверить и вообще посмотреть, что там делается. Говорят, не всё в порядке, конечно, но ничего критичного. Удивительное дело, серпентесы же постоянно воюют друг с другом, они жестоки и безжалостны, люди считают их варварами, дикарями — и не без оснований. Но при этом чёрные «узлы» у них образуются намного реже, чем у таких вот цивилизованных людей.

— Я в юности интересовался Стайфарром и его обитателями, ты знаешь, почему, — улыбнулся Фирниор. — Так вот, насколько я понимаю, у серпентесов очень развито понятие чести — своеобразной, конечно, отвечающей их понятиям и жизненным ценностям. Но они не предают своих, не бьют в спину и не делают подлостей. Но при этом могут убить за паршивую безделушку или часами пытать взятых в плен врагов.

— Да уж, свирепая раса, что и говорить, — хмыкнула драконна. — Однако они настолько близки к природе и миру вообще, что все сами же и исправляют причинённое зло. Они как-то подпитывают силовые нити мира своей жизнью и смертью, так что получается этакий самоочищающийся замкнутый контур. Хочу изучить его ближе, интересно же!

— Я тоже всегда мечтал побывать там. Поедем?

— Пойдём порталом, — поправила драконна. — Не в этот «драконий день», конечно, сейчас надо с демонской тварью наконец разобраться. Но осенью, если не будет срочных дел, прихватим с собой Конхора и отправимся. Стационарный портал оставлять не буду, но временный сделаю, на сутки — гномам на радость. Спорим, целый день товары взад-вперёд таскать будут!

Фирио рассмеялся, очевидно, представив себе вереницу трудолюбивых бородатых с мешками за спиной, по очереди ныряющих в портал.

— А как ты портал открывать будешь, если никогда там не бывала?

— По карте, разумеется. Намечу примерную точку выхода, магия доделает остальное. Драконам не нужно сознательно оперировать силовыми нитями, мы сами и есть — магия. Это так же легко и естественно, как дышать. Поэтому я не впечатаюсь в древесный ствол или не приземлюсь на спящего под тем деревцем серпентеса, точка выхода сама откорректируется и, если необходимо, сдвинется в сторону, в безопасное место.

— Удобно, — признал он. — К серпентесам пойдём или будем изучать их на расстоянии?

— С воздуха, — поправила Айриэ. — Вступать с ними в контакт особого смысла нет. С женщиной они вообще разговаривать не станут, по их мнению самки — существа низшие. Я, конечно, могу и в мужском облике, мне несложно, но зачем? Их интересует обмен, ничего больше. Ни личность собеседника, ни его мысли, ни его любопытство и вопросы, ни обычаи чужой расы. Только торговля — и честная цена, по их мнению. С гномами они кое-как уживаются, серпентесам весьма по душе зачарованное оружие и некоторые амулеты.

— Ну да, а взамен — лучшие сорта кофе и бобов какао. Змеиный кофе и змеиный шоколад, — напомнил Фирниор.

— Вот-вот. Они потому такие дорогие, что на Аэданире их вырастить не удавалось даже эльфам. То, что получается в итоге — весьма посредственного вкуса, совсем не то. Обычные сорта здесь прекрасно прижились, а вот те, самые ценные и лучшие, способны расти только в самом сердце Стайфарра и нигде больше. Наверное, из-за особого климата, почвы и… природной серпентесской магии, я уверена.

Они ещё немного поболтали перед тем как лечь спать: строить совместные планы оказалось неожиданно весело и приятно, как-то это всё… грело душу. Айриэ, пожалуй, к подобному не привыкла, хотя с тем же Саэдраном сколько в своё время приключений пережили, а уж планов было, выполненных и нет — не перечесть. С Фирниором всё было по-другому, как-то ближе, теснее, серьёзнее. Может, потому, что у него не было впереди столетий жизни или люди вообще всё чувствовали острее, насыщеннее, кто знает. Люди привыкли отбрасывать прочь мысли о смерти и старости, вот и ей, похоже, придётся научиться это делать. Ради него.

Ночь прошла вполне спокойно, а около пяти утра Айриэ разбудил «письмоносец», назойливо тычущийся в щёку. Сонная драконна попыталась отмахнуться от послания, но где там!.. Да ещё Фирио проснулся, оценил обстановку и, нежно пощекотав подругу губами за ушком, прошептал:

— Айрэ, просыпайся.

— Отстань!

Её снова поцеловали и ласково, но настойчиво потормошили:

— Ну, Айрэ, сама же понимаешь, что если «письмоносец» прилетел в столь несусветное время, это может быть важно.

— Тьфу на вас обоих! — злобно буркнула драконна и приоткрыла один глаз. — Ненавижу вставать в такую рань!

— Я сейчас кофе сварю, если ты костёр разожжёшь.

Услышав о кофе, Айриэ слегка подобрела. Она уселась, откинув одеяло, и небрежно ткнула в костёр заклинанием. Язычки пламени бодро затанцевали среди пепла, выискивая остатки прогоревших за ночь головней. Фирио тут же подбросил в огонь заготовленных с вечера сучьев, а драконна наконец соизволила открыть письмо. Белый магический голубок-«письмоносец», оказавшийся дорогой многоразовой штучкой, послушно завис в воздухе рядышком, ожидая ответа.

— Корррявое Равновесие!..

— Что там, Айрэ? — тут же вскинулся Фирниор.

— Кофе отменяется, — мрачно сообщила она и сунула ему в руки письмо. — Читай.

Сама протянула руку к костру и «впитала» свой огонь обратно, а потом принялась быстро писать ответ.

«Письмоносца» прислал Эйбин Броннишен. Нынешней ночью на ферму, где остановился обоз, напали. Стая нечисти отвлекала внимание сражающихся мужчин, а шайка действовавших с ними заодно бандитов в это время проникла в дом, где укрывались женщины и дети. Похитили девочек Броннишена и шестнадцатилетнюю дочь хозяина фермы, а также обозного мага. Погибли пятеро людей, и ещё несколько было ранено.

— Что ты ему написала? — спросил Фирио, мельком взглянув на улетающего прочь голубка. Он сноровисто собирал их вещи, пока Айриэ седлала лошадей.