Я выпрямился. Такое предложение даже больше, чем я ожидал.
— Почему именно я?
Джон Д. Роквуд отставил свой стакан и посмотрел на меня тем особым взглядом, который, должно быть, заставлял дрожать конкурентов на протяжении полувека.
— Потому что у вас особый взгляд на вещи, Стерлинг. Вы видите то, что другие упускают. За последний год вы продемонстрировали удивительное понимание не только финансовых механизмов, но и человеческой психологии. А в нашем деле второе не менее важно, чем первое.
— Льщу себя надеждой, что мои скромные успехи…
— Перестаньте, — перебил меня старик с неожиданной резкостью. — Ложная скромность — один из видов лжи, а я ненавижу ложь. Вы увеличили свой капитал с нуля до пятидесяти миллионов за неполный год. Это не «скромные успехи». Это результат экстраординарного финансового мышления.
Я кивнул, принимая упрек.
— Прошу прощения. Итак, что конкретно предполагает роль финансового архитектора?
Дэвид открыл еще одну папку, извлек из нее схему корпоративной структуры.
— Вы разработаете финансовую модель объединенной компании. Определите справедливую стоимость акций каждой из трех целевых компаний. Создадите схему финансирования сделки, используя комбинацию прямых инвестиций и долгового финансирования. И, что самое важное, спроектируете структуру таким образом, чтобы минимизировать налоговые последствия и избежать проблем с антимонопольным законодательством.
— И каковы условия моего участия? — поинтересовался я, хотя уже просчитывал потенциальную прибыль от такой операции.
— Двадцать пять миллионов личных инвестиций, — ответил Роквуд-старший. — Десять процентов в United Petroleum Corporation после завершения процесса консолидации. И пять процентов от чистой прибыли в случае последующей продажи корпорации более крупному игроку.
Цифры кружили в моей голове. Если все пойдет по плану, мои двадцать пять миллионов могут превратиться в сто или даже больше. Особенно если продажа состоится до октябрьского краха.
— Временные рамки? — спросил я, стараясь скрыть возбуждение.
— Агрессивные, — признался Дэвид. — Вся операция должна быть завершена до конца августа.
Конец августа. За два месяца до начала Великой депрессии. Идеальный момент для продажи нефтяных активов по пиковой цене.
— А что насчет Continental Trust? — спросил я как можно более непринужденно. — Не станут ли они препятствием?
В комнате повисла тишина. Огонь в камине потрескивал, бросая причудливые тени на лица обоих Роквудов. Отец и сын обменялись быстрыми взглядами.
— Проницательный вопрос, — произнес наконец Роквуд-старший. — Continental Trust проявляет определенный интерес к нефтяной отрасли. Но их внимание сейчас сосредоточено на других секторах. В частности, на металлургии и железных дорогах.
— Тем не менее, — добавил Дэвид, — мы предпочли бы действовать максимально… незаметно. По крайней мере, на начальных этапах.
Я медленно кивнул. С Continental Trust у меня установилось хрупкое перемирие, но рисковать не стоило.
— Понимаю. Структура будет спроектирована с учетом необходимой конфиденциальности.
— Превосходно, — Роквуд-старший слегка улыбнулся, что у него случалось крайне редко. — Я знал, что мы не ошиблись в вас, Стерлинг.
Дэвид извлек еще один документ из папки.
— Здесь предварительный договор о вашем участии. Взгляните, если условия вас устраивают, мы можем подписать его сегодня же.
Я принял документ, пробежал глазами основные пункты. Все было именно так, как они озвучили. Прозрачно, честно, без скрытых условий. Нетипично для финансового мира, где каждый стремится переиграть партнера.
— Подписываю, — я достал из внутреннего кармана вечное перо Waterman и поставил подпись на обоих экземплярах договора.
Дэвид тоже подписал документы, один вернул мне, второй убрал обратно в папку.
— Добро пожаловать в операцию «Черное золото», — он протянул мне руку.
— Рад присоединиться, — я пожал ее. — Когда мы начинаем работу?
— Немедленно, — ответил Роквуд-старший. — Дэвид предоставит вам доступ ко всем необходимым данным. Первые наброски финансовой структуры ожидаем через неделю.
— Они будут готовы, — заверил я.
Старший Роквуд внимательно посмотрел на меня.
— Есть еще один аспект, который меня интересует, Стерлинг. Не связанный напрямую с операцией «Черное золото», но важный для меня лично.
— Я слушаю, — ответил я, ощущая легкое напряжение.
— Благотворительность, — произнес он неожиданно. — Я слышал, вы недавно начали создавать собственный фонд для поддержки различных программ.
Я удивленно моргнул. Как он узнал? Фонд находился на самой ранней стадии формирования, и о нем знали лишь несколько моих ближайших сотрудников.
— Да, это так. Но мой фонд только начинает свою работу.
— Прекрасная инициатива, — кивнул старик. — Немногие в вашем возрасте понимают истинную ценность благотворительности. Я потратил полжизни, накапливая богатство, и вторую половину — учась тратить его с умом.
— Я читал о ваших образовательных программах, — сказал я. — Они впечатляют.
— Образование — ключ к будущему, — Роквуд-старший подался вперед. — Мне бы хотелось, чтобы наши фонды сотрудничали. Возможно, даже создали совместную программу для поддержки одаренных детей из бедных семей.
— Это было бы честью для меня, — искренне ответил я.
Странное чувство возникло внутри. Передо мной сидел человек, практически создавший нефтяную индустрию Америки, чье имя стало синонимом богатства, и он говорил со мной о благотворительности с такой страстью, которую трудно было подделать.
Неужели все эти годы я неправильно понимал истинные мотивы Роквуда? Может быть, за маской безжалостного капиталиста действительно скрывался филантроп?
— Превосходно, — старик кивнул. — Дэвид свяжет вас с управляющим нашего фонда на следующей неделе. А теперь, думаю, самое время поужинать. Вы ведь останетесь?
— С удовольствием, — я кивнул.
— Отлично, — Дэвид поднялся. — Пойдемте в малую столовую. Сегодня только мы трое, без официальных церемоний.
Мы прошли через анфиладу комнат в малую столовую, помещение, которое в моем особняке считалось бы парадным. Темные дубовые панели, лимонное дерево, серебряные канделябры с горящими свечами.
Когда мы расположились за столом, и дворецкий начал сервировать первую перемену блюд, старший Роквуд неожиданно сменил тему.
— Между прочим, Стерлинг, у меня на следующей неделе встреча с губернатором Рузвельтом. Он выразил желание познакомиться с вами.
Я отпил воды, скрывая удивление. Франклин Делано Рузвельт, губернатор Нью-Йорка, чье имя все чаще упоминалось в качестве потенциального кандидата в президенты от Демократической партии на выборах 1932 года.
— Весьма неожиданно, — я позволил себе легкую улыбку. — Чем я привлек внимание губернатора?
— Он заинтересовался вашими идеями по модернизации финансовой системы, — ответил старший Роквуд. — Особенно после вашей статьи о необходимости более жесткого регулирования маржинальной торговли.
Дэвид негромко рассмеялся.
— Кто бы мог подумать, что финансист с Уолл-стрит будет выступать за более строгое регулирование? Вы полны сюрпризов, Стерлинг.
— Просто стараюсь смотреть на перспективу, — ответил я. — Текущая ситуация с кредитным плечом один к десяти на бирже неустойчива.
— Рузвельт придерживается схожего мнения, — кивнул старший Роквуд. — Он прогрессивный политик, даже если некоторые из моих друзей считают его почти социалистом.
— С удовольствием встречусь с губернатором, — сказал я. — Когда и где?
— В четверг, в моем городском особняке. Небольшой ужин для узкого круга. Приходите к семи.
Я кивнул, мысленно отмечая эту дату. Встреча с Рузвельтом могла стать ключевой для моих долгосрочных планов.
Человек, который через несколько лет возглавит страну в самый тяжелый период ее истории… Какие возможности открывались здесь!
Ужин продолжился обсуждением нефтяной отрасли, новых методов бурения и потенциала недавно открытых месторождений в Техасе. Роквуд-старший, несмотря на возраст, демонстрировал удивительную осведомленность во всех технических аспектах. Дэвид же больше опять говорил на свою излюбленную тему, о перспективах нефтехимии, отрасли, которая только начинала зарождаться.
