Чистый лист - Кузнецова Дарья Андреевна

— Как вам будет удобно, — обреченно вздохнул Май, закрыл дверцу и, обойдя автомобиль, сел за руль.

— Обалдеть… Роскошно! — пробормотала я, озираясь и поглаживая то кожаную обивку, то лакированные деревянные вставки, то блестящие латунные ручки. — Красота какая!

Пока я восхищалась внутренним великолепием вороного авто, Май пробудил его ото сна, и салон наполнился басовитым урчанием двигателя. А потом монстр с рычанием плавно тронулся с места.

Я поерзала. Ощущение было странное: вроде сидеть удобно, но чего-то все равно не хватало. Неспокойно.

— Слушай, мне кажется, тут еще должен быть ремень, — сообразила я, рассеянно ощупывая бока сиденья.

— Какой ремень? — не понял Недич.

— Ну… такой, для удержания себя в кресле. Чтобы, если вдруг авария, не улететь вперед.

— Очень странно, — пробормотал мужчина, покосившись на меня с уже знакомым недоверчиво-растерянным выражением.

— Что именно? — так и не дождалась я продолжения.

— Это экспериментальное приспособление, которое не то что не пошло в серию, оно пока толком не опробовано, не доказаны его эффективность и необходимость. А ты ведешь себя так, словно это нечто привычное. Пристежные ремни, ракеты… Может, Стевич вытащил тебя из будущего? Версия, конечно, из модного авантюрного романа, но… Признаться, она единственная что-то объясняет.

— Из будущего так из будущего, — беспечно пожала я плечами. Собственное происхождение по-прежнему занимало меня куда меньше, чем окружающий мир. — А откуда ты все это знаешь? Все экспериментальные разработки, и даже закрытые, специальные…

— Люблю технику и интересуюсь новинками, — ответил Май рассеянно.

Авто плавно плыло по дороге, мерно покачиваясь и вальяжно, с чувством собственного достоинства, заходя на повороты. Шелестела под колесами мостовая, рычал мотор, золотистый свет фар таял в лучах фонарей — с тем чтобы возродиться в ближайшем темном переулке и внезапно выхватить из мрака что-то неожиданное. Пару гротескных, причудливых бронзовых статуй в углах небольшого портика, закрытые кованые ворота в арке — изящное чугунное кружево, шаткую фигуру припозднившегося прохожего, метнувшуюся в подвальное окошко быструю серую тень — то ли кошку, то ли крысу.

При последней мысли меня передернуло.

Так. Крысы. Я что, их боюсь?

Представила — серую, усатую, с длинным голым хвостом… И поймала себя на попытке закопаться в кресло целиком.

— Майя, что с вами? — Даже Недич заметил, а он внимательно следил за дорогой и в мою сторону как будто не смотрел.

— Все нормально, — отмахнулась я и затрясла головой, пытаясь отогнать очень навязчивое видение длинного извивающегося розового хвоста. — Блин! Я, кажется, крыс боюсь. Даже мыслей о крысах! Бр-р! Май, срочно отвлеки меня чем-нибудь, зачем я о них подумала?!

— У меня дома их точно нет, — неуверенно попытался подбодрить меня мужчина. — И в Зоринке тоже.

— Где? — заинтересовалась я.

— В университете, — пояснил Май. — Его так называют для краткости.

— А, точно, он же имени Зорича! — вспомнила я. — А кто это был, если его именем назвали такое большое и почтенное заведение? Просветитель, основатель?

— Нет, — хмыкнул тезка. — Основал его один из ольбадских владык за несколько веков до Объединения, тогда университет был единственным на всю страну и назывался просто — Ольбадский.

— А Объединение — это?..

— Сто с небольшим лет назад было подписано соглашение о вхождении Гмарры в состав Ольбадской империи, и на землях по эту сторону океана не осталось других государств.

— И что, все сто лет живут душа в душу? И никто не пытался отделиться? — не поверила я.

— Почему? Всякое случалось, но Младичи — хорошая династия, в роду было очень много талантливых правителей, так что пока существуем. А с полсотни лет назад…

Примерно полвека назад хитрый правитель грамотно перенаправил все агрессивные настроения подданных на заокеанского соседа, Регидон. Серьезных столкновений между двумя титанами не было и не предвиделось — очень затратно и бессмысленно воевать через океан, но наличие такой страшилки держало жителей в тонусе, подстегивало развитие вооружения, а следом за ним — и прочих отраслей производства. А ловля регидонских агентов стала любимой народной забавой и главной целью контрразведки. Иногда действительно ловили настоящих шпионов, что добавляло бодрости.

Тихомир Зорич, впрочем, к будням разведчиков никакого отношения не имел. Это был эксцентричный политический деятель, повеса и записной дуэлянт, который в момент своей смерти являлся фаворитом тогдашней вдовствующей владычицы. Лет за двадцать до окончательного Объединения, во время очередной попытки переворота Зорич был убит в драке с бунтующими студентами на ступенях центрального корпуса университета. Больше никакого отношения к славному учебному заведению погибший не имел, но владычица мстительно увековечила его имя.

То есть из-за одного фаворита закрывать славное учебное заведение — это слишком, а вот сделать такую мелкую гадость — самое то. Я считаю, очень по-женски. Мне понравилось.

Впрочем, нельзя сказать, что студенты очень уж сопротивлялись наименованию. Видимо, во время побоища Зорич сумел заслужить уважение противников.

— Изумительно, — со смехом подытожила я рассказ Недича. — Главное учебное заведение страны носит имя бабника и скандалиста. Не удивлюсь, если он любил выпить и вообще был тем еще раздолбаем, много чего можно прикрыть красивым словом «эксцентричный». Мне уже нравится этот университет.

— Зоринка — хорошее место, — согласился Май с легкой улыбкой. — С традициями.

Я задумчиво покосилась на строгий профиль мужчины. В салоне авто повисла тишина.

Я смутно представляла, как должны выглядеть родовитые аристократы, но почему-то казалось — Недич выглядит именно так. Строгий, аккуратный, подтянутый. Красивое лицо: прямой нос с легкой горбинкой, выразительные глаза, черные брови вразлет, высокие скулы. Может, для совершенства — губы тонковаты. Или все с ними хорошо, а впечатление портит горькая складка в уголках рта?

Он ведь почти не улыбается. Вот это выражение сейчас — живое, чуть рассеянное, явно вызванное какими-то приятными воспоминаниями бесшабашной студенческой юности, — пожалуй, самое яркое проявление радости и веселья за время нашего знакомства. Да, знаю я его всего несколько часов, но это не мешает делать выводы.

Обычная авария вряд ли привела бы к такому итогу. И совсем не верилось, что Май всегда был таким хмурым и замкнутым. Нет, дело вот в этом надломе, в черном цвете и абсолютной закрытости решительно от всего. Залез в раковину и закрылся. И мне становилось все интереснее, что же такое с ним произошло.

— Май, а что нужно делать, чтобы у меня поскорее возникла естественная защита?

— Представления не имею. — Недич пожал плечами. — Никогда не интересовался. Надо спросить у Горана, он должен разбираться в этом вопросе. Послезавтра буду в Зоринке — узнаю.

— А завтра?

— Завтра нам нужно что-то решить с вашей одеждой, обувью и документами. Утром позвоню своему портному, надеюсь, он сумеет подсказать какую-нибудь неболтливую мастерицу.

— Портно-ой, — протянула я. Стало неловко. — А что, готовая одежда не продается? Обязательно шить на заказ? Мне кажется, так дороже, нет?

— Во-первых, пока вы выглядите столь экзотично, ни о каких походах по магазинам в принципе не может идти речи, — спокойно ответил Май. — Так что хотя бы один наряд и некоторые другие мелочи нужны вам прямо сейчас, причем от человека, который не побежит сразу после встречи в первую попавшуюся газету — рассказывать, сколь необычная у меня появилась… содержанка. — Последнее слово мужчине явно претило, он запнулся и выплюнул его с отчетливой неприязнью. — А во-вторых, прежде магазинов нужно решить вопрос с вашими документами. Я пока достаточно смутно представляю, как это сделать, но точно могу сказать: это будет происходить не дома. Завтра поговорю с семейным поверенным, он подскажет.