Царство сумеречных роз - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Проклятая дубрава, вот удовольствие смотреть на вампирский секс! Как я могла забыть, что они наблюдают за нами?!

Выбравшись из душа, я наспех завернулась в махровое полотенце и вышла в гостиную. Ненадолго задержавшись у окна, попыталась угадать, где конкретно засели охотники. Но не преуспела, потому показала средний палец на случай, если они смотрят прямо сейчас. А потом отыскала у двери свою сумочку и подошла к компьютерному столу. Я не знаю, сколько у меня времени, так что стараюсь действовать быстро, благо компьютер Яна оказался последним словом техники.

Дождавшись запароленного окна, я вставила флешку и уставилась на экран. Сначала ничего не происходило, потом открылось новое окно передачи данных. Компьютер ощутимо загудел и через несколько секунд в окошке отобразилось время: три минуты до конца операции.

Потирая руки, я отхожу от компьютера к лифту, прикладываясь ухом к холодным дверям, чтобы услышать, когда он начнёт подниматься вверх, параллельно считая про себя секунды. Минута, вторая, а на третьей заработал лифтовый механизм, и я опрометью бросилась обратно к компьютеру, чуть не поскользнувшись от оставленных мокрых следов.

Есть! Файл успешно загрузился, а вот времени, чтобы нормально отключить компьютер, – нет, как и вернуться к сумке, так что я вставила флешку в грунт искусственного растения, закопав поглубже, а компьютер просто выключила из сети.

И уже как есть вернулась на диван, заложив ногу на ногу и приняв скучающую позу.

Когда двери отворились и показался Ян, я сразу ощутила перемену. Видимо, новости и правда дурные, настолько хмурой стала складка между бровей вампира.

– Решила помыться? – недоумённо спрашивает он, заметив мокрые волосы и полотенце.

– Стало жарко, – якобы смущено отвечаю я, пряча глаза.

– Да, так бывает, – к нему стремительно возвращается весёлое расположение духа. Он оглядывает квартиру, а потом его взгляд останавливается на холодильнике. – Я знаю, что поднимет нам настроение.

Жестом Ян приглашает меня к кухонному островку. Из холодильника мужчина вытаскивает крайне пузатую бутылку с чем-то красным внутри. Её он ставит в микроволновку, чтобы подогреть.

– Это семейная настойка. Травки, виноград и секретный ингредиент, – вампир лукаво усмехается, разливая напиток по бокалам. – Такого ты нигде не отведаешь.

Это должно было меня насторожить, но его взгляд уже влез ко мне под кожу и притупил осторожность, заново разбудив вожделение. Я даже облизнулась в предвкушении, когда он протянул мне бокал.

– На брудершафт? – хрипло спросила я, и Ян рассмеялся, кивая.

Мы одновременно сделали глоток. Пряная жидкость обожгла горло, разом ухнув в живот, разнося по венам искрящееся тепло. Как пузырьки шампанского. Очень-очень сладкого игристого вина. После первого глотка, я разом опрокинула в себя остатки и даже облизнула края бокала, настолько вкусной оказалась настойка.

Освежающей. Живой. Яркой. Настоящей. От неё всё вокруг расцвело. Тусклые белые тона окрасились всевозможными оттенками, а скрывшееся за горизонтом солнце будто приподнялась напоследок, вновь высветляя комнату, делая её сочной. Я увидела, какой красивый Ян. Его кожа светится в сумраке, а зелень глаз пьянит, расцветая невероятными красками.

– Хочу ещё, – прошептала я, потянувшись к нему за поцелуем, даже не заметив, как вампир впал в ступор. – Можно мне ещё? Я никогда такого не пробовала! Это как искра жизни на кончике языка. Что это такое? – говорила я, пьянея на глазах. Не дожидаясь ответа, потянулась к бутылке, но Ян, очнувшись, меня остановил.

– Это моя кровь, Дарья.

А потом он ударил меня по голове, и всё погрузилось во тьму.

Глава 4. Обманчивый бутон

Быть подвешенной к потолку на крюк через наручники – это больно. Очень больно. Но моя гордость болит ещё сильнее. Хотя казалось бы – сколько её там? Горсть отсыпали при рождении, а по пути до юности растратила на еду и внимание?..

Почему-то мне стало легко. Хотя умом понимаю, что положение плачевно и, после допроса с пытками, меня освежуют, а потом медленно сольют кровь, отчего я умру. Вариабельны ментальные издевательства, ведь Ян чётко дал понять, что знает, кто я, значит попытается перебить асколь, чтобы я выложила всё начистоту.

Только мои знания бесполезны, ведь я самое слабое звено своей дубравы. Охотники наверняка снялись с места, и Ян их не найдёт. Более того, он не сможет пойти с этим в Совет, ведь без разрешения вампирам нельзя так обращаться с охотниками.

Круг мыслей замкнулся как змеиный уроборос, повторяясь вновь и вновь.

Между делом немилосердно чешется спина. Отекают ноги. В голове разлился дурацкий туман. Я со скукой смотрю на своего сторожа, того самого огра, что встретила в вестибюле Кристалла. Он невозмутимо читает книжку в мягком переплёте и, хоть пыточная погружена в полусумрак из-за слабых флюоресцентных ламп под потолком, я могу разглядеть название – «Последняя невеста горца». Специфические нынче вкусы у вампиров.

– Эй, болезный. Я хочу пить, – голос предательски дрогнул от боли в связках.

Тотчас запершило в горле, и я кашляю, пытаясь выплюнуть сладкую слизь, оставшуюся после угощения. Теперь оно чувствуется как настоящая гниль.

– Отвали, – отмахнулся он, облизнув палец, чтобы перевернуть страницу.

– Ты не мог бы мне спинку почесать между лопаток? Так чешется, что с ума скоро сойду! – вновь молю я, стараясь, чтобы голос звучал не шибко ехидно.

Огр оторвался от книги и невозмутимо уставился на меня. Видимо ему не раз приходилось видеть обнажённых молодых девушек, подвешенных на крюке, раз в его глазах не отразилось и тени сомнения. Что сказать – настоящий вампир.

– Ты нарываешься?

– Я дама в беде. Мне положено нарываться, – фыркнув флегматично, я запрокидываю голову, тоскливо и фальшиво засвистев.

– Прекрати.

Шепелявый свист усилился, и теперь можно было различить мелодию из буктрейлера Горца.

– Не смешно! – бурчит вампир, захлопывая любовный роман и поднимаясь с места. Кажется, его намерением было как следует угомонить меня, но позади громилы отворилась дверь, впуская яркий свет, и на пороге появился Ян.

– Правда, она чудо? Настоящая заноза в заднице! – усмехнулся Хозяин давинского клана, входя в помещение и вставая рядом со своим подчинённым.

Ян сменил костюм на чёрный в тонкую, белую клетку. Волосы вновь уложил кверху, возвращая образ джентльмена. Его зелёные глаза особенно ярко и многообещающе сияют под фиолетовыми лампами, а ярко-красные перчатки довершают экзотичный образ, намекая, что сейчас мне станет очень весело.

– Переходим к вкусненькому? – шепчу я, пытаясь подтянуться.

Подмышками что-то хрустнуло, и вампиры поморщились. А вы попробуйте остаться целыми, когда вам ломают руку забавы ради. А потом бьют по бокам, чтобы точно исключить из выпускной команды, а потом и с Псарни. Удивительно, как я вообще умудрилась выжить после такой-то учёбы!

– Ты сладенькая с ног до головы, но я здесь не за этим, – Ян демонстративно смотрит на часы на своём запястье. – Моя кровь уже должна была подействовать, так что скоро по-другому запоёшь. Кстати, ты первый человек, кому она понравилась. Люди фанатеют от её эффекта, но сам вкус не нравится.

– Ну, я та ещё извращенка.

– Это я уже заметил.

Ян подошёл вплотную, и я жалею, что мои ноги привязаны к полу, а так наподдала бы ему изо всех сил!

– Что скажут твои коллеги, если узнают, в чью постель ты легла?

Я вытягиваю голову, чтобы быть ближе к нему. Огр, словно почувствовав что-то, оставил нас наедине, и я говорю спокойным тоном:

– Это тебя волнует больше всего? – в голосе звучит игривая издёвка, намекающая на вопросы, которые он пока не рискнул озвучить.

Ян с притворной нежностью ведёт ладонью по моей щеке, задумчиво разглядывая моё обнажённое тело.

– Те, кто направил тебя ко мне, потрясающе небрежны. Или глупы, раз думали, что я не успею раздеть тебя. Только посмотри на своё тело! Оно потрясающее, – Ян трогает мой живот, и я рефлекторно вздрагиваю. – Какие мускулы, какой рельеф. Долгая работа в спортзале? Или же в сражениях с нечистью?.. Ну какой из тебя искусствовед? Я уж не говорю о более впечатляющих следах, – он очерчивает круги вокруг сигаретных ожогов, задевая старые шрамы, побелевшие от времени. – Тебя не жалели. Я слышал, что охотники свой молодняк воспитывают на псарнях. Тяжело было?