Королевский гамбит - Скирюк Дмитрий Игоревич

Майк не нашёлся, что ему сказать.

«Вернусь домой, — решил он, шагая за старшим механиком, — отберу у Робби эти чёртовы „Катакомбы“. И Мелиссе накажу, чтоб не позволяла ему играть. Отберу. К чертям. Отберу».

Мёртвые механизмы слепыми глазами негорящих фар смотрели им вослед.

Вечером следующего дня в гости к Бобу заявился Ральф — закадычный друг и вместе с тем извечный враг-соперник. Это был толстый, вечно неряшливый парнишка, сын польских эмигрантов, живших через два дома вверх по улице. Фамилия его была Ковальски, на почве чего они и сдружились — учителя всё время их обоих писали в ведомостях с ошибками. В школе оба даже сидели рядом и то воевали друг с другом, то мирились и заключали союз.

Увидев рождественский подарок друга, Ральф вцепился в коробку как бультерьер; глаза его загорелись.

— Ух ты — «Катакомбы»! Круто! Давай запустим?

Боб тоскливо посмотрел на машину, поправил очки и вздохнул.

— Мама не позволит. Я сегодня уже игрался. А если выходить в сеть… так это часа на два, а я ещё не ужинал.

— Ну и что? Я тоже не ужинал. О! Давай позвоним в службу доставки! Пусть привезут чего-нибудь. Можем позволить: мне папка на праздники двадцатку подарил.

— Ага! Это ты здорово придумал.

— А то! Закажем гамбургеров и колы.

Роберт поморщился: гамбургеры он не любил.

— Лучше — пиццу. Терпеть не могу эти дурацкие булки с мясом.

— А я — твои дурацкие сушёные лепёшки с помидорами! Заказывай гамбургеры.

— Ещё чего! Мой дом, что хочу, то и закажу.

— Но деньги-то мои! Отдай телефон!

— Сам отдавай!

Мальчишки вцепились в телефонную трубку и повалились с дивана на пол, тузя друг друга кулаками и подушками и сбивая складками ковёр.

— Пиццу!

— Гамбургеры!

— Пиццу!

— Гамбургеры! Гамбургеры!

— Жирдяй!

— Сосиска!

На шум снизу прибежала Мелисса.

— Мальчики, что вы тут… О мой бог, немедленно перестаньте! Ральф, Боб! Прекратите! Я кому сказала!

Оба нехотя прервали борьбу и теперь стояли и с мрачным видом косились друг на друга. Коробка с игрой валялась в углу.

— Ну, что стряслось?

Роберт шмыгнул носом. Поправил сбившиеся на одно ухо очки.

— Ну, это… Мы тут хотели поиграть… и заказать чего-нибудь… ну, поесть.

— И опять не сошлись в предпочтениях, — кивнула Мелисса. Потрепала сына по волосам и в шутку небольно ткнула Ральфа кулаком в живот. Ральф засопел. — Ох, Боб, Боб… — покачала она головой. — Весь в отца!

Мелисса считала себя хорошей матерью и неплохим психологом и гордилась своим умением находить с сыном общий язык. Парню явно не хватало отца, а редкие мамины «увлечения» вряд ли могли послужить достойным образцом для подражания, но всё же Боб рос нормальным мальчишкой, в меру драчливым и в меру рассудительным и, хоть моментально загорался, так же быстро остывал, был выдумщиком, непредсказуемым в поступках, и редко доводил задуманное до конца. Русская кровь… Впрочем, Мелисса надеялась, что это возрастное. Рано или поздно жизнь научит мальчика усидчивости и практичности.

— Ладно, — наконец решила она, — поиграйте, только недолго. Я принесу вам пирога, хорошо? После вчерашнего должно было ещё остаться, думаю, вам хватит.

Оба закивали и, едва она ушла, кинулись к компьютеру. Роберт одним взмахом руки смёл со стола учебники, фломастеры, модели роботов, самолётов и прочий хлам, поправил очки, достал из ящика и стал натягивать сенсорные перчатки. Щель дисковода с тихим звоном засосала синий мем-кристалл, внутри машины зашуршало; над поверхностью стола вспыхнул и развернулся стереоэкран. Зазвучала музыка. Ральф заёрзал.

— Это чего? — Он ткнул пальцем в жёлтые циферки обратного отсчёта.

— Не мешай! — отмахнулся Роберт. — Режим расконсервации. Перед отключением технику полагается ставить в бокс, ну, типа на обслуживание и на подзарядку. Если есть кредиты или бонусы, то можно заказать ремонт или отладку.

— А что, там у каждого свой гараж?

— Нет, просто есть особые места, где можно сохраняться. Вводишь пароль, тебя впускают, выбираешь режим стоянки — и можешь гулять, остальное сделают за тебя. Классно придумано, правда?

— А если места не хватит?

— Не хватит — к другому придётся идти. Если дойдёшь, конечно… Это ещё что! В чате сказали: неделю назад один тип повадился сговаривать напарников объединиться в клан, а потом долбил своих же в спину, так у парня хакнули пароль от гаража и, пока он спал, сняли весь боезапас. Оставили только «контрольный пакет», чтоб застрелиться. Ну, в смысле подорваться. А чтоб он не заправился опять, подожрали бонусы на милю вокруг. Так он, гад, и тут ухитрился кого-то с собой утащить: подобрался вплотную, поднырнул под брюхо и — ба-бах!..

— Вот хитрый перец! — восхитился Ральф.

— Ага. Между нами, он, наверное, не парень, а девчонка: они страсть какие вреднючие.

— Уж это точно…

Пальцы Боба бегали по стику, трогали экранное меню. Робот в гараже пришёл в движение.

— Слушай, Боб, — нерешительно спросил Ральф, — а зачем всё это? Играли бы как раньше. На фига такие сложности?

— Ну-у… я не знаю. — Роберт пожал плечами. — Может, чтобы сервак не сбойнул. А может, чтобы люди сами долго не игрались. Закон о компьютерных играх читал? Сейчас же всюду ограничения, хочешь не хочешь — а придётся отдыхать. Чёрт… Помоги — не дотянусь: посмотри вот здесь, у локтя что-то не контачит…

Одна перчатка глючила. Должно быть, барахлил контакт: соединение с машиной то прерывалось, то включалось опять. Ральф похлопал серебристую коробочку транслятора, нажал, отпустил. Опять похлопал.

— Теперь нормально?

— Угу.

— Мальчики, вам пепси или коку? — донеслось снизу.

— Всё равно! — хором крикнули оба и снова влипли в экран, где как раз закончились все приготовления и теперь раскрывались бронированные двери бокса. Роб выдвинулся в буферную зону — круглый зал со множеством дверей для сохранения, где запрещался любой бой, и теперь ждал у тамбура общего входа.

— Ну, держись, — Роберт с хрустом размял пальцы, — сейчас они все скопом навалятся. Я пока начинающий, а они спецом всех молодых у выхода караулят, чтоб экспы набить.

— И чего? Чего ты сделаешь?

— Ничего, — хихикнул Роберт и потёр вспотевшие ладони. — Я для них тоже секретик приготовил. Так… Экран, батареи… Пошёл!

Створки бокса ещё не раскрылись до конца, а Ральф уже ударил в щель двумя гранатами и, прежде чем сработали запалы, перевёл «Степного волка» в режим низкой посадки и рванул в коридор. Красный круг прицела зарыскал по экрану, автоматически выискивая цель, Роберт крикнул: «Ага!», пушки дёрнулись, захлопали выстрелы. Пару минут на мониторе царил безумный хаос драки — мелькали вспышки лазеров, чертили воздух дымные следы ракет-«карандашей», что-то падало и с грохотом разваливалось на части.

Подошедшая Мелисса поставила между мальчишками поднос с пирогом и стаканами и тронула сына за плечо.

— Не увлекайся, — напомнила она. — Не больше часа, Робби, слышишь?

— Ну, ма-а…

— Боб, мы договорились. Завтра рано вставать: мы собирались в гости к тёте Линде. И ты уже играл сегодня.

— Ну хорошо, ма, хорошо! Только не мешай: на меня нападут сейчас…

Мелисса ещё немного постояла за спинами маленьких игроков, поглядела на мерцающий экран и тихо удалилась.

«Он слишком много играет, — подумала она. — Вот и Мег то же самое мне говорит. Опять же, его глаза… Надо не забыть натереть мальчику морковки на завтрак. Всё-таки зря Майк привёз ему эту игрушку. Настоящая зараза. Эти всякие дурацкие „Катакомбы“ не доведут до добра».

Роберт прервался на секунду, суетливо отхлебнул из стакана, выплюнул ледышку и снова схватился за стик. Треть видеосенсоров его машины погорела, пол-экрана заволокло туманом. Отбившись от «мародёров», Боб первым делом укрылся на нижних горизонтах и повел машину северным туннелем, на ходу включив замену и настройку наблюдательного блока — необходимые для починки линзы и системный блок он сорвал с раскуроченного бота, лёгкого «Гудвина» красно-чёрной шахматной раскраски, сраженного наповал его внезапной атакой. Остальным удалось удрать.