Дыхание дьявола - Тимайер Томас

Гумбольдт обернулся к своим друзьям:

- Идемте?

Когда они прошли мимо безмолвных студентов по лестнице ко входу в главный корпус, он сказал:

- Теперь вы понимаете, почему я не хотел посещать университет?

- Господин фон Гумбольдт? - молодой человек схватил руку исследователя и энергично ее пожал.- Меня зовут Эмиль Кернер, и я провожу вас к директору. Для меня большая честь познакомиться с вами. Я ваш самый пылкий поклонник!

Гумбольдт ответил на приветствие теплой улыбкой.

- Я слежу за всеми вашими приключениями, которые появляются на страницах газет. Фриц Фердинанд из «Берлинер Моргенпост» - мой хороший приятель. Он постоянно снабжает меня последними известиями. А вы, должно быть, Элиза и Шарлотта,- мужчина пожал женщинам руки.- Вы, вероятно, Оскар. Рад с вами познакомиться. Пройдемте сюда, пожалуйста. Не будем заставлять директора ждать,- он выглянул на улицу через стеклянную дверь. Там еще не улеглось оживление.- У вас не возникло никаких проблем?

- Никаких,- заверил его Гумбольдт.- А что?

Через несколько минут они уже стояли перед кабинетом директора.

- Ну вот мы и пришли,- сказал Кернер.- Надеюсь, скоро снова услышу о вас. Ваши приключения - чистое удовольствие!

- Рад, что наши приключения так вам нравятся,- сказал Гумбольдт.- Передавайте Фрицу Фердинанду большой привет. И скажите, что не стоит так преувеличивать. Иначе люди сочтут меня новым бароном Мюнхгаузеном.

Ассистент постучал в дверь, ненадолго за ней исчез и спустя несколько секунд снова появился.

- Директор просит вас войти.

Оскар пропустил всех вперед и вошел в кабинет директора последним.

Комната была светлой и чистой. Несколько полок, секретер, письменный стол и стулья. От букета свежих фрезий струился нежный аромат. Из окон открывался прекрасный вид на двор, липовую аллею и площадь Бебеля.

Мужчина за столом оказался значительно моложе, чем представлял Гумбольдт, но только на первый взгляд. Глаза его скрывались за толстыми очками, волосы были зачесаны на косой пробор и напомажены. На нем был безупречного покроя жилет из светлого материала, темная рубашка и галстук.

Директор быстро поставил подпись на документе и поднялся им навстречу. Походка у него была легкая и упругая. Можно было точно сказать, что он занимался спортом. Он подошел и пожал руку исследователя.

- Господин Донхаузер, я рад, что вы приняли мое приглашение. Я знаю, какой плотный у вас график.- Он повернулся к дамам: - Госпожа Молина, фрейлейн Ритмюллер. Позвольте заметить, что вы обе выглядите обворожительно,- он легко поцеловал дамам руки и обратился к Оскару: - А вы, должно быть, господин Вегенер? Приятно с вами познакомиться. А кто у нас тут? Неужели Вилма, знаменитая говорящая птица? Как интересно!

Он присел, чтобы получше рассмотреть птицу.

- Правда, что она может говорить?

- Все от нее зависит,- ответил Гумбольдт.- Если есть желание, может что-то и сказать. Попробуйте с ней пообщаться.

- Здравствуй! Меня зовут Якоб Шпренглер,- представился директор.- А тебя?

- Вилма,- донеслось из маленькой коробочки переводчика, пристегнутого к спине киви.

Шарлотта с дядей еще раз усовершенствовали лингафон. Теперь он весил меньше плитки шоколада.

- У тебя большие глаза!

Директор отступил назад и изумленно поднял брови.

- Невероятно! Я почти поверил, что она понимает и говорит.

- Так оно и есть,- ответил исследователь.- Вилма принимает участие в каждом нашем приключении. Она часто оказывала нам неоценимые услуги.

- Замечательно. Просто замечательно,- Шпренглер мягко погладил птицу по голове и вернулся на свое место.- Люди, о которых говорит весь город. Я очень рад, что вы приняли мое приглашение. Присаживайтесь, пожалуйста,- указал он на ряд стульев. Ваше представление во дворе достойно внимания, господин Донхаузер,- сказал он.- Вы умеете обращаться с тростью.

Интересно, подумал Оскар, Шпренглер намеренно использует официальное имя Гумбольдта, чтобы показать таким образом свое непочтение? Или же он просто очень правильный человек? Пожалуй, так оно и есть. При такой ответственной-то должности. Если Гумбольдт и был оскорблен, то не подал виду.

- Молодые люди должны радоваться, что я использовал только трость,- сказал он.- Если бы они набросились на нас, то я применил бы совсем другое оружие.

Он потянул золотой набалдашник трости и обнажил острую как бритва шпагу.

- Уверен, они получили по заслугам,- заметил Шпренглер.- Их предводитель, Карл Штрекер,- плохой юноша. Он уже не раз был замечен в подобного рода выходках. От одной мысли, что это студент, изучающий юриспруденцию, мне становится дурно.

- Почему вы не выгоните его? - поинтересовался Гумбольдт.

Шпренглер устало улыбнулся.

- Если бы все было так просто. Его отец - большая шишка в правительстве. И если мы выставим его отпрыска на улицу, он просто-напросто может лишить нас средств. И он сделает это, я его хорошо знаю. С подобными людьми у власти Германию ожидают большие трудности. Попомните мои слова.- Он пожал плечами: - Но должность университетского директора - это не только проблемы. Иногда я получаю огромное удовольствие. Вот как сегодня. Вам, вероятно, известно, что я сменил на этом посту профессора Гольткеттера, который руководил университетом более тридцати лет. Многие из его методов - мы еще о них поговорим - устарели. Я не скрываю, что по многим вопросам никогда с ним не соглашался. Например, в отношении вас, дорогой господин Донхаузер. Я открыто высказываю свое мнение: это непростительная ошибка, что вас выгнали из университета.

Гумбольдт хитро улыбнулся.

- А кто сказал, что я не ушел добровольно?

Шпренглер рассмеялся.

- На вашем месте я, вероятно, ответил бы так же. Но может быть, сейчас нам представилась возможность исправить эту ошибку.

- Если вы намекаете, что я должен вернуться на службу в университет… - Гумбольдт покачал головой.- Времена меняются. Мне больше по вкусу независимая жизнь. Люди на улице более открыты и заинтересованы, чем люди за этими стенами. Заказы интереснее, да и заработок получше.

Шпренглер понимающе улыбнулся.

- Я знал, что вы именно так и отреагируете, и я вас не виню. Но подождите, пока я не расскажу, что хочу вам предложить. Может быть, вам понравится.

6

Шпренглер закончил говорить и по очереди оглядел всех поверх очков. Рассказ был долгим и подробным, но оказалось достаточно одного слова, чтобы заставить сердце Шарлотты биться чаще.

Ява.

Она повторила его, чтобы убедиться, что не ослышалась.

Шпренглер кивнул.

- Южная часть Тихого океана. Точнее, Зондские острова. Вы люди образованные и знаете, что эта область находится в тихоокеанском огненном поясе, для которого характерны сейсмическая и вулканическая активность,- он сложил ладони.- Мы в свое время отправили туда специалиста, целью которого было исследовать вулканическую активность через двенадцать лет после извержения Кракатау. Несколько недель назад он неожиданно вернулся со странными новостями. Получил тяжелое ранение в стычке с какими-то созданиями и вынужден был вернуться в Берлин. По-видимому, он столкнулся с чем-то, что потрясло его до глубины души. Если бы он не был одним из наших лучших и опытнейших ученых, я бы предположил, что он хорошенько приложился к бутылке. Но в данном случае, мне не остается ничего другого, как допустить, что он говорит правду.

- И кто же этот человек? - поинтересовался Гумбольдт.- Я могу с ним поговорить?

Шпренглер улыбнулся.

- Я так и знал, что ходить вокруг да около не придется, поэтому позволил себе пригласить его присоединиться к нашей беседе. Он совсем рядом. Могу ли я позвать его?

- Прошу вас.

Директор встал и открыл дверь в соседнюю комнату. Шарлотта услышала, как он обменялся с кем-то несколькими словами и вернулся. Его сопровождал невысокий мужчина, левая рука которого висела на перевязи. Угрюмый коротышка с брезгливым выражением лица. Резкие черты лица, редкие седые волосы, очки с толстыми стеклами в золотой оправе. Но самой странной была шапка. Красная, украшенная темно-зеленым помпоном, как турецкая фреска. Этот человек скорее походил на персонажа из книжки с картинками, чем на ученого. Пока Шарлотта раздумывала, кого ей напоминал этот человек, раздался грохот. Гумбольдт вскочил со стула. Он грозно сверкнул глазами на только что вошедшего человека.