Дочь Гробовщика (СИ) - "ЛуКа"

Не желая, чтобы меня кто-нибудь увидел, я навела на себя отвлекающие чары: меня будут видеть, но не замечать.

В комнате я искупала шипящего лисенка и, завернув в полотенце, усадила перед камином.

— Можно мне что-нибудь для лиса? — на столике появилась мисочка с мелко нарезанным мясом с овощами, а вторая с водой. Я поставила угощения на пол перед животным. И пока тот недоверчиво обнюхивал пищу, принялась за внимательное изучение добычи: «Родовой кинжал, древний, но в хорошем, рабочем состоянии. На лезвии несколько зазубрин, два драгоценных камня почернели от работы с сильными проклятьями. В них трещины: значит кинжалом проводились запрещенные ритуалы, связанные с миром мертвых. В ином случае — камни были бы целыми. Оружие некромага, здесь, чувствуется энергия бывшего владельца, и это не тот сопляк Ариан. Что за девчачье имя? Лучше отдать его дяде Аластору, пусть сам разбирается с нерадивыми студентами», — по правилам некромагов — тот, кто бросил свое оружие и сбежал, не имеет права получить его обратно, «Такой ценности мне не нужно. У нас с братьями имеются свои кинжалы, не такие старые, как этот, но отец собственноручно сотворил их.Его нужно спрятать, а то с этого идиота станется запустить отслеживающие чары, и будет кричать, что я воровка, а он знать не знает о ритуалах на кладбище», — наложив на кинжал несколько защитных заклинаний от призыва и отслеживания, я убрала его в шкаф.

— Ну, а с тобой что делать, хвостатый? — зверек успел очистить обе миски, и от моих слов юркнул под полотенце. — Будь спокоен, я не причиню тебе вреда.

Глава 3

Диавалия.

Меня разбудил едва слышный звон колокольчика, он был таким ненавязчивым и приятным. Я мгновенно встала с кровати. Быстро умывшись и позавтракав с лисом за компанию, облачилась в форму факультета. Из зеркала на меня смотрел привлекательный, но несколько худощавый юноша двадцати лет.

— В обед заскочу, и не вздумай грызть мои ботинки, — я пригрозила животному и, перехватив сумку, наложила на комнату дополнительную защиту. По стенам и полу прошлись тысячи золотистых и красных нитей, образовав магический замок от посторонних — никто кроме меня не сможет сюда войти.

В общежитии уже кипела жизнь: по этажам бегал народ, девушки что-то кричали своим соседкам, кто-то куда-то опаздывал, спешил. Я поторопилась покинуть здание.

Сверившись с листом расписания, я подошла к аудитории на втором этаже. У дверей стояла парочка некромагов, а в аудитории сидели человек десять, и все парни, но вчерашних нарушителей я не увидела.

«Маллеус предупреждал, что до последнего курса факультета некромагии доходят не все. Те, кому становится морально слишком тяжело, подводит здоровье и психика, переходят на другие факультеты или покидают университет. Поступить сюда непросто, для этого необходимо иметь относительно высокий уровень магической силы. Не зря из двадцатки студентов, инквизиторами становятся лишь пятеро, а то и меньше», — я вошла в аудиторию и села за первый стол, весь ряд был свободен.

Достав книгу со схемами от Вельзевула Некроманцера, я углубилась в их изучение. Знакомиться и искать себе друзей не входило в мои университетские планы, только учеба, поэтому я не обращала внимания на шепот позади и то, что парни обсуждали меня.

Позже в аудиторию подтянулись шесть студенток.

— Хватит галдеть, иначе языки отсохнут, и потом будете лечить их, — шум разговоров прервал голос вошедшего преподавателя.

Графа Аластора нельзя было не узнать: годы работы с Варлоком Некроманцером в расследованиях наделили его сединой на висках коротких светло-коричневых волос, серые волоски же поблескивали и в пробившейся на щеках щетине, а в уголках больших черных глаз залегли морщины. Тонкие строгие губы, прямой нос, заостренные уши — внешность сорокалетнего бывшего инквизитора-чертежника и его титул располагали к себе. На нем была приталенная темная рубашка с жилетом и узкие брюки с потертыми носками дорогих туфель. Казалось бы, истинный аристократ, не знающий работы, если бы не руки чертежника: загорелые, с мозолями и порезами. Не взирая на свой титул, он не чурался проводить ночи напролет ползая по земле, гробовым плитам и другим немыслимым поверхностям, где было необходимо нанести символы и схемы для расследования, не раз, выручавший отца в их общей работе.

Высокий, статный и привлекательный мужчина. Не удивительно, что девушки позади меня томно вздохнули при виде объекта своих грез. Но для всех них он был преподавателем и главой кафедры некромантии. По рассказам братьев, Аластор не спускал с них взгляда своих черных глаз, пока они не научились идеально, до онемения в пальцах чертить схемы, что впоследствии очень пригодилось им в работе.

— Итак, на нашем факультете объявилась компания смутьянов, вздумавших опорочить нашу профессию, а соответственно и меня как преподавателя и главу кафедры. Эти личности, не буду называть имен, решили провести ритуал жертвоприношения, дабы на их тупые головы снизошла благодать и удача. Как вы знаете, по правилам, которые я бы не рекомендовал никому из вас нарушать под страхом смерти или, если уж на то пошло, мучений вашей души, запрещено проводить ритуалы. Никаких благ вы от них не получите, исключительно наказание и вероятнее всего исключение с занесением проступка в личное дело. А как известно, — он прошелся вдоль первого ряда столов, — с такими «отличившимися», никто не станет связываться и все что вам останется — это стать сторожами или дворниками. Согласитесь, не лучший вариант, особенно для аристократов. Хотя кто знает, быть может, кто-нибудь действительно в этой аудитории не мыслит своей жизни без метлы и совка или готов убирать животные экскременты из заброшенных склепов — вкусы и пристрастия у всех разные. Все, кто наивно полагает, что в нашем заведении, и вообще в каком-то сказочном королевстве, разрешены подобные ритуалы, сильно заблуждаются, и собственноручно выписывают себе билет в геену огненную. Уж я позабочусь о том, чтобы души глупых смельчаков не знали покоя, и никакое положение в обществе, никакие валютные махинации вас не спасут, мои дорогие, будущие некроманты… или ходячие трупы.

Аластор смотрел на студентов позади меня, как удав на кроликов, и я с трудом сдержала улыбку. Утром, по пути в корпус, я прислала ему магический вестник, в котором в сухих подробностях описала произошедшее прошлым вечером событие, также указала на нарушение порядка на кладбище и упомянула имя участника.

Я медленно повернула голову и бросила короткий взгляд на сидящих сзади, Ариана среди них не было, как и его дружков, а память на лица у меня была отменной. Этому нас с братьями тоже научил отец: он запускал меня в комнату на несколько минут, чтобы я запомнила, что и где лежит, а потом просил закрыть глаза и задавал вопросы о вещах — тренировал память. Позже, я стала делать это с людьми, запоминая их лица, повадки, движения, тембр голоса.

Порой, в нашем воспитании, отец мог перегнуть палку, когда запирал нас в гробах и оставлял на всю ночь, чтобы мы побороли свой страх, ведь некромаг не должен бояться смерти, а уж закрытого пространства и ходячих мертвецов тем более. Не сказать, что братьям эти испытания давались легко, порой они осмеливались повысить на отца голос, искали поддержки у матери, но Малифиция была мудрой женщиной и понимала — без должной усиленной подготовки — дети не смогут стать инквизиторами. Впоследствии, Малефикарум и Маллеус просили у отца прощения за несдержанность и… благодарили, ведь только строгость и дисциплина сделали их теми, кем они являются сейчас. Такой же стала и я.

— А теперь приступим. В этом семестре мы начнем проходить высшую нежить, а в конце будет письменный опрос по пройденному материалу. — Пока он читал лекцию, показывая на доске плакаты с тем или иным существом, все быстро записывали, а в конце, как преподаватель и пообещал, был тест. Под шум уходящих из аудитории, я сдала работу и хотела было уйти, но Аластор остановил меня, положив руку на плечо. На это действие, обратили внимание две некромантки, но под пристальным взглядом преподавателя они ушли.