Гибель отложим на завтра. Дилогия (СИ) - Аэзида Марина

Видольд коротко кивнул и, без слов вручая Шейре повод своего коня, отправился вслед за предводителем.

Девушка осталась у конюшни, не зная, что ей теперь делать. Неужели возвращаться в душную комнату? Разочарованно вздохнув, Шейра передала коней служке и грустно отравилась обратно к замку. Что ж, сегодня ее ждет долгий и скучный день.

***

В тронной зале собрались многие: советники, военачальники, кое-кто из предводителей этельдов. Охранная дружина, подчиненная Видольду, также находилась здесь.

– Я созвал вас, – заговорил Элимер, – потому что пришли тревожные и, вместе с тем, обнадеживающие вести из Эхаскии. На днях скончался их регис. Как я полагаю, вовсе не от старости – ничто не предвещало его смерти и проблем со здоровьем, насколько мне известно, у него не было. Думаю, это либо яд правителей Илирина, которым старик чем-то не угодил, либо наследников, которым надоело ждать, когда трон освободится. В любом случае, мы сегодня же выезжаем в Эхаскию. Я беру два этельда и, Видольд, ты с дружиной также отправишься со мной. Необходимо показать, что мы хотим видеть на престоле Иэхтриха. Думаю, не надо объяснять почему. Всем вам известно, что он расположен к нам более остальных и на него будет легче оказывать влияние. А это немаловажно, если учесть наши напряженные отношения с Илирином.

– Тем более, – вставил Варда, – если дочери Иэхтриха предстоит сделаться кханне Отерхейна.

– Да, и это тоже, – неохотно согласился Элимер, внутренне поморщившись от неудовольствия.

Когда-то женитьба на принцессе Эхаскии казалась ему хорошей идеей. Она и сейчас оставалась таковой, но теперь мысли об этом династическом браке не доставляли ему прежнего удовольствия. Безусловно, все дело в айсадке. Хотя непонятно, чем это мешало? Во-первых, дикарка испытывала к нему лишь отвращение, во-вторых, жениться на ней он в любом случае не мог. Ну а в-третьих, даже если бы айсадка согласилась принадлежать ему, бракосочетание с дочерью региса не стало бы помехой. Ведь брак и любовные отношения – совершенно разные вещи.

В любом случае, глупо было отказываться от союза с Эхаскией, которая, несмотря на малую территорию, обладала некоторым влиянием на востоке и, к тому же, приходилась ближайшим соседом Илирину.

Первый раз свою будущую жену Элимер увидел девочкой двенадцати лет: маленькая, волосы заплетены во множество косичек, в какой-то легкой тунике и штанишках, она смущенно потупилась, представ перед кханом Отерхейна. Затем, по просьбе отца, что-то сыграла на незнакомом Элимеру инструменте и спела тоненьким детским голоском короткую песню. При всем желании он сейчас не мог вспомнить ее лица, но это было и не важно. Главное, что ныне принцессе исполнилось шестнадцать лет, а значит, она достигла возраста замужества и уже могла стать кханне Отерхейна. Именно на это намекал Варда и, пожалуй, очень вовремя. Пришло время поддержать Иэхтриха и жениться на его дочери, потому что Илирин тоже медлить не станет. Царица Лиммена, несомненно, прибудет в Эхаскию, чтобы выразить соболезнования и, естественно, это будет лишь предлогом. Вероятно, она уже приехала туда, ведь Илирин к Эхаскии располагался куда ближе, чем Отерхейн. А потому, следовало поспешить.

Уже к вечеру Великий Кхан Отерхейна в сопровождении своих этельдов покинул столицу. Впереди двигались глашатаи и знаменосцы: явиться в Эхаскию предстояло величественной процессией. Отчего-то Элимер не сомневался, что там он увидит не только наследников престола, но и правительницу Илирина.

***

Шейра мрачно наблюдала за удаляющимся отрядом из окна. Она подозревала, что вернутся они нескоро, а значит, ей придется долго ждать, прежде чем снова выехать в степь.

Удрученная этим открытием, девушка вышла в сад, где, спустя всего-то несколько минут, к ней подошла  женщина. Взгляд Шейры скользнул по богато расшитому шелковому платью и пробежался по длинным рыжим волосам, собранным в высокий хвост. Ослепительно красивая девушка, как Шейра успела понять за  время пребывания в Отерхейне, принадлежала шакальему предводителю. Что неудивительно. Даже она, дочь племен, со своеобразным понятием о красоте, не могла не признать, что за всю свою недолгую жизнь не видела никого ярче и обворожительнее: огненные волосы, сверкающая зелень глаз, серьги, которые покачивались при каждом движении головы, гордая осанка. О, да, шакал умел выбирать себе женщин!

Шейра, конечно, удивилась, когда эта неприступная красавица вдруг подошла и сочувственно обратилась к ней, да еще и по имени назвала:

– Шейра, я хочу, чтобы ты знала: мне очень жаль. Жаль, что все это время, пока мужчины выполняют долг, тебе придется сидеть в замке. Я ведь вижу, как тебя это печалит. Ты, наверное, привыкла к простору, а здесь… – она обвела вокруг руками. – Здесь простора нет. Но послушай, я могу посоветовать в сопровождение кого-то вместо Видольда, тогда тебе не придется находиться здесь безвылазно. Я со многими знакома, только скажи, я назову тебе хороших воинов и людей.

– Не стоит, – Шейра удивилась внезапному дружелюбию надменной Зарины. Кажется, именно так звучало имя девушки.

– Пойми, я не просто так это предлагаю. Просто я боюсь… – покачала головой наложница. – Боюсь, что ты не вытерпишь и уедешь одна, а это может быть опасно.

– Я не собираюсь, – ответила айсадка, – К тому же меня одну никто не выпустит.

Зарина нахмурилась и кивнула:

– И правильно. Извини, что подошла к тебе с этим. Просто… я по себе судила. И очень рада, что ошиблась. Хорошо, что ты меня умнее, – она хихикнула и доверительно понизила голос: – Было время, когда меня тоже не выпускали из замка. Но я переодевалась в одежду прислуги, голову повязывала грязным платком, а стражникам говорила, что якобы в деревню за чем-нибудь для кухни иду. Никто и заподозрить не мог в деревенской девке меня. Это потом уже я сообразила, насколько была глупа! Мало ли, что могло случиться со мной в Инзаре? А если бы еще и Великий Кхан узнал… Он очень строг к тем, кто нарушает его приказы. Так что послушай совета – если вдруг тебе станет здесь невыносимо, возьми кого-нибудь в сопровождение, хорошо?

Дождавшись, пока Шейра кивнет, она развернулась и пошла прочь. Длинный рыжий хвост взметнулся за спиной, тонко звякнули серьги, и фигура наложницы скрылась за стволами и листьями высоких деревьев.

***

Чем дольше Шейра размышляла о словах Зарины, тем больше ей нравилась идея тайком покинуть замок. Айсадка подозревала, что женщина вождя специально подсказала ей, как нарушить приказ предводителя и тем самым вызвать его гнев. Но искушение становилось все навязчивее, и девушка предпочла отмахнуться от подозрений. К тому же, она не понимала, зачем Зарине вообще могло понадобиться все это. Зачем навлекать на нее, Шейру, гнев вождя, если он и так постоянно на нее злится? Так может, в словах шакальей женщины не было никакой двусмысленности? Может, она всего лишь надзирала за пленницей своего мужчины, чтобы та не сбежала? А Шейра поняла из ее слов лишь то, что захотела понять?

И вот, в который раз обдумывая все это, айсадка не смогла удержаться и воспользовалась вольной или невольной подсказкой Зарины.

Выскользнуть удалось без труда, за ней не особенно следили. Достать одежду прислуги тоже оказалось несложно, а собственную одежду она повязала в небольшой узел и уложила в плетеную корзинку, которую взяла с собой.

Стараясь говорить тише, чтобы стража не расслышала и так едва уловимый акцент, Шейра выдала заранее подсказанную Зариной легенду. Мужчины, едва удостоив служанку взглядом, выпустили ее за ворота. Прислуга весь день шныряла туда-сюда, так что ничего странного в этой обычной деревенской девчонке, одной из многих, они не заметили.