Королевский убийца - Хобб Робин

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167

— Ты казался таким далеким.

— Я и был. Иногда мне просто надо немного прийти в себя. — Я замолчал, не зная, что еще сказать, чтобы при этом не солгать. Я твердо решил больше не делать этого. Я взял ее руку в свою.

— О, — сказала она через мгновение. Последовала неловкая пауза, поскольку я не давал больше никаких объяснений. — С тобой все в порядке? — осторожно спросила она, когда прошло еще несколько секунд.

— Все хорошо. Я не попал сегодня к королю. Я пытался, но он плохо себя чувствовал, и…

— У тебя все лицо в синяках и царапинах. Ходят слухи…

Я бесшумно вздохнул:

— Слухи? — Верити приказал людям молчать. Баррич не стал бы ничего говорить, так же как и Блейд. Возможно, никто из них не разговаривал с теми, кого там не было, но люди обычно обсуждают то, что они видели вместе. Не так уж трудно было кому-нибудь услышать это.

— Не играй со мной в кошки-мышки. Если не хочешь говорить мне, так и скажи.

— Будущий король просил нас об этом не говорить. Это вовсе не значит, что я не хотел бы рассказать тебе.

Молли ненадолго задумалась.

— Понимаю. А мне не следует слушать сплетни, я знаю. Но говорят такие странные вещи… И в замок принесли тела для погребального костра. И была странная женщина, которая целый день плакала сегодня на кухне. Она сказала, что «перекованные» украли и убили ее ребенка. А кто-то сказал, что ты напал на них, чтобы попытаться отнять ребенка, а другой сказал, что ты добрался до них, как раз когда они схватились с медведем. Или что-то в этом роде. Все это так запутано. Кто-то сказал, что ты убил их всех, а потом кто-то, кто помогал сжигать тела, сказал, что по меньшей мере двое были искалечены каким-то зверем. — Она замолчала и посмотрела на меня. Я не хотел думать обо всем этом. Я не хотел лгать ей и не хотел говорить ей правды. Всей правды я не мог сказать никому. Поэтому я просто смотрел ей в глаза и мечтал, чтобы все у нас было проще.

— Фитц Чивэл?

Я никогда не привыкну слышать от нее это имя. Я вздохнул.

— Король просил нас не говорить об этом. Но… Да, ребенка убили «перекованные». Я был там, слишком поздно. Я никогда не видел ничего более ужасного.

— Прости. Я не хотела допытываться. Просто так трудно не знать…

— Понимаю. — Я протянул руку, чтобы коснуться ее волос. Она прижалась головой к моему плечу — Я говорил тебе когда-то, что ты снилась мне в Силбее. Я ехал из Горного Королевства до Баккипа, не зная, жива ли ты. Иногда я думал, что горящий дом упал на погреб; иногда, что тебя убила женщина с мечом.

Она посмотрела мне прямо в глаза:

— Когда дом упал, на нас обрушилась страшная волна искр и дыма. Это ослепило ее, а я стояла спиной к огню. Я… я убила ее топором, — внезапно она начала дрожать, — я никому об этом не говорила. Никому. Откуда ты знаешь?

— Мне приснилось. — Я осторожно потянул ее за руку, и она легла рядом со мной. Я обнял ее и почувствовал, что она все еще дрожит. — Иногда я вижу вещие сны, хотя и нечасто.

Она немного отодвинулась и внимательно посмотрела мне в лицо:

— Ты не будешь мне лгать об этом, Новичок?

От этого вопроса мне стало больно, но я заслужил это.

— Нет. Это не ложь. Клянусь. И я клянусь, что никогда не буду лгать…

Ее пальцы закрыли мне рот.

— Я надеюсь провести с тобой остаток моей жизни. Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. — Ее другая рука двинулась к шнуровке на моей рубашке. Теперь был мой черед дрожать.

Я поцеловал ее пальцы. Потом губы. Через некоторое время Молли встала, закрыла и заперла щеколдой мою дверь. Я помню, как вознес лихорадочную молитву, чтобы Чейд не вздумал именно сегодня вечером наконец вернуться из своего путешествия. И этого не случилось. Я сам путешествовал в ту ночь, и путешествие мое было прекрасным и удивительным.

Она ушла глубокой ночью, растолкав меня и потребовав, чтобы я закрыл за ней дверь. Я хотел одеться и проводить ее. Но она негодующе отказалась, сказав, что прекрасно может подняться на несколько ступенек и что чем меньше нас будут видеть вместе, тем лучше. Я неохотно уступил ее доводам. Такого глубокого и спокойного сна, который охватил меня, я бы не дождался ни от какой валерианы.

Разбудили меня грохот и крики. Я вскочил на ноги, ничего не соображая. Через мгновение грохот превратился в стук в мою дверь, а крики оказались голосом Баррича, довольно тихо повторявшим мое имя.

— Минутку, — отозвался я с трудом. У меня все болело. Я натянул какую-то одежду и заковылял к двери. Мои пальцы долго не могли справиться с замком. — Что случилось?

Баррич только смотрел на меня. Он был умыт и одет, его волосы и борода были расчесаны, а в руках он держал два топора.

— Комната на башне Верити. Торопись, мы уже опаздываем. Но сперва помойся. Что это за запах?

— Ароматические свечи, — сымпровизировал я, — они должны приносить спокойные сны.

Баррич фыркнул:

— Мне этот запах принес бы не такие сны. Он полон мускуса, мальчик. Вся твоя комната им пропахла. Встретимся в башне.

И он ушел, целеустремленно шагая по коридору. Я вернулся в свою комнату, смутно понимая, что таким в представлении Баррича было раннее утро. Я тщательно вымылся холодной водой, не получив от этого никакого удовольствия, но выиграв немного времени. Я порылся в сундуке в поисках свежей одежды и натягивал ее, когда стук в дверь повторился.

— Я почти готов, — крикнул я. Стук продолжался. Значит, Баррич был рассержен. Что ж, и я тоже. Конечно, он мог бы понять, как сильно у меня все болит сегодня утром. Я рывком распахнул дверь, чтобы встретить его, и внутрь, как легкий дымок, проскользнул шут. На нем был новый черно-белый костюм. Рукава его рубашки были вышиты черными лианами, которые обвивали его руки, словно плющ. Лицо над черным воротником было бледным, как зимняя луна. Зимний праздник, подумал я тупо. Сегодня же первая ночь праздника Зимы. Эта зима уже была в пять раз длиннее любой предыдущей. Но сегодня мы начнем отмечать ее середину.

— Чего ты хочешь? — спросил я, не в состоянии выносить его молчание. Он принюхался.

— Кое-что из того, что у тебя было, должно быть прелестно, — предположил он и изящно отскочил назад, взглянув мне в лицо. Я мгновенно разозлился. Он вспрыгнул на мою смятую постель и перелез через нее, так что кровать оказалась между нами. Я протянул руки, пытаясь его схватить.

— Ах, только не вы! — воскликнул он кокетливо и замахал на меня руками в приступе девичьей стыдливости. Потом снова попятился.

— У меня нет для тебя времени, — с отвращением сказал я ему, — я должен быть у Верити и не могу заставлять его ждать. — Я скатился с кровати и встал, чтобы привести в порядок одежду — Вон из моей комнаты!

— Ах, какой тон. Было время, когда Фитц лучше понимал шутки. — Он сделал пируэт и оказался в центре комнаты, где внезапно остановился. — Ты действительно на меня сердишься? — спросил он в упор.

Я удивился, не ожидая от него таких прямых слов. Я обдумал вопрос.

— Сердился. — Я насторожился. Не пытается ли он намеренно вывести меня из себя? — Ты сделал из меня шута в тот день. Спеть такую песню перед всеми этими людьми!

Он покачал головой:

— Не присваивай себе чужих титулов. Только я шут. А шут это всегда только я. Особенно в тот день, с этой песней перед всеми этими людьми.

— Ты заставил меня усомниться в нашей дружбе, — сказал я резко.

— А, хорошо. Потому что все прочие должны всегда сомневаться в нашей дружбе, если мы действительно хотим остаться друзьями без страха и упрека.

— Понятно. Значит, ты просто хотел посеять слухи о вражде между нами? Теперь я понимаю. Но все равно я должен идти.

— Тогда всего хорошего. Счастливо тебе поиграть топорами с Барричем. Постарайся не онеметь от того, чему он тебя сегодня научит. — Он подкинул два полена в затухающий огонь и устроил великолепное представление, усаживаясь перед очагом.

— Шут, — начал я в замешательстве, — ты мой друг, я знаю. Но мне не нравится, что ты хочешь остаться в моей комнате, когда меня здесь не будет.

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 167