Злоба (ЛП) - Гвинн Джон

Они сидели в тяжелом молчании, Маррок смотрел на них, Сайвин хмурилась в ответ, глаза Корбана метались между ними.

‘Я у тебя в долгу, - сказал Маррок, сверля Корбана пронзительными голубыми глазами. - Ты спас мне жизнь.’

Сюрприз. Мгновенное облегчение давления где-то между лопатками и основанием черепа. Он не винит меня. Затем снова нахлынуло беспокойство. Кто еще знает? Корбан оторвал взгляд от охотника и уставился на густую траву у своих ног. Он не знал, что делать, что говорить, поэтому молчал и ничего не делал.

‘Как вы там очутились? У бассейна?- Спросил Маррок.

Корбан пожал плечами, бросив взгляд на Сайвен. Об этом они тоже спорили. Сайвен думала, что они должны пойти прямо к Бренину и рассказать все, включая местонахождение потайной двери и туннелей под крепостью. Корбан думал иначе.

Он даже не мог объяснить, почему ему так хочется сохранить туннели в тайне; он только знал, что это так, и поклялся, что будет знать Сайвен только как "клятвопреступницу", если она расскажет.

- Случайность, - пробормотал он.

Маррок выдохнул, откинулся назад и перевел взгляд с Корбана на сестру. - Случайность? Что ж, Элион, должно быть, припас для меня какое-то великое дело, раз привел тебя в такой подходящий момент.’

Корбан снова пожал плечами. Он глубоко вздохнул. Лучше знать, так или иначе. ‘Ты кому-нибудь рассказывал? О нашем участии?’

- Да, парень.’

Корбан попытался сглотнуть, но во рту у него пересохло. Внезапно его горло, казалось, сжалось, сжалось, пульс зазвенел в ушах. Ну что ж, пусть будет так, подумал он, пытаясь вспомнить совет Гара, дыша медленно и глубоко через нос.

‘Но об этом знают только Король и мой дядя, - продолжал Маррок. - На самом деле Бренин заставил нас поклясться, что никто больше не должен слышать о вашем участии.’

Тишина, нарушаемая только тихими звуками сада, ветер, вздыхающий в ветвях яблонь.

Облегчение охватило его.

‘Вы оба были храбры, - сказал охотник. - Далеко за пределами многих воинов, которых я видел. Я хотел бы, чтобы ваши имена прославляли с самых высоких башен, но Бренин придерживается иного мнения. Он считает, что если разнесется слух о вашем участии, это может быть неправильно понято. Бренин не допустит, чтобы твоя храбрость была вознаграждена презрением или еще чем похуже. Так.- Он улыбнулся, и его шрам сморщился. - Это останется нашей тайной. Ты кому-нибудь рассказывал?’

‘Нет, - одновременно ответили Корбан и Сайвен.

‘Хорошо. Тогда пусть так и останется.’

‘Ты сбежал?- спросила Сайвен.

- Сбежал? Нет, девочка. Как ни больно мне это говорить, Брейт сдержал свое слово. Он отпустил меня на рассвете, как и обещал. Маррок поднял руку и провел ею по волосам. ‘Вы видели шрам Брейта? Бегжит отсюда сюда.- Он положил палец рядом с его левым глазом, прослеживая его и опускаясь на его линию челюсти.

‘Да, - ответил Корбан.

- Мой отец, Рагор, дал ему этот шрам, так сказал мне Брейт. Он говорил о моем отце.- Он замолчал, закрыв глаза. - Они сражались в Лесу Мрака. Брейт сказал, что до моего отца ни один мужчина не щекотал его даже лезвием. Брейт убил его в тот же день, в Лесу Мрака. Выражение полного отчаяния промелькнуло на лице Маррока, быстро скрывшись.

‘Где ты научилась так метать нож, девочка?- спросил он, коротко выдохнув и снова улыбнувшись.

‘Моя мама, - сказала Сайвен, застенчиво улыбаясь в ответ. ‘Она учила меня там.- Она указала на старый ствол дерева позади розовых кустов. Она была расколота и изрыта тысячами лезвий ножей. - Я не многим даю понять, что могу это сделать. Похоже, большинству мужчин не нравится, что я умею метать нож. Мама говорит, что это их смущает.’

Маррок фыркнул. ‘Ну, я, например, рад, что ты приобрела это умение.’

Сайвен улыбнулась.

С тяжелым вздохом Буря плюхнулась к ногам Корбана, ее задняя нога поднялась, чтобы почесать ухо.

‘Как идут дела с твоим детенышем?- Спросил Маррок, глядя на Бурю.

‘Ну, я думаю, - сказал Корбан. ‘Мы обучаем ее так же, как мой отец обучал Буддая.’

‘И как это происходит?’

‘Она еще не ела цыплят, - усмехнулся Корбан. ‘В тот день, в день охоты, когда я стоял перед Алоной. Ты говорил за меня. Если бы вы сказали иначе, я не думаю, что она была бы сейчас здесь.- Он провел пальцами по густеющей шерсти детеныша. - Но почему?’

‘По правде говоря, парень, я не знаю. Держать волка-это еще не самое главное . . . здравомыслящее. . . решение. У меня просто было предчувствие. Иногда ты знаешь, что что-то говорит с тобой.- Он пожал плечами. ‘Я очень рад, что поддержал ваше дело. Возможно, вы не были бы так склонны вступиться за меня в бассейне, если бы я этого не сделал.

‘Да, конечно, - отрезала Сайвен. - Бан не такой.’

Маррок поднял руки и улыбнулся. ‘Пожалуй, ты права, девочка. В тебе определенно есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд, парень. Ты стоял перед Брейтом, самым страшным разбойником в Ардане, и имел мужество заключить с ним сделку. У тебя за спиной волк и сестра-воительница.’

Сайвин свирепо ухмыльнулась.

Маррок встал. - Я должен идти, моя жена беспокоится о моем здоровье и очень хочет ухаживать за мной. Помни, я у тебя в долгу. У вас обоих. Ты спасла мне жизнь.- Он протянул руку к Сайвин, сжимая ее предплечье в объятиях воина, что вызвало еще одну широкую улыбку.

- Присмотри за своим детенышем, парень, - сказал он Корбану, схватив его за руку. - Не все довольны тем, что она здесь. У Эвниса много последователей в крепости.’

Корбан вышел из тени рябины в поле, остановился и глубоко вздохнул, прежде чем двинуться дальше, направляясь к Халиону. Он не сводил глаз со своего оружейного мастера, тем не менее чувствовал, как вокруг него начинает пробегать рябь внимания, слышал приглушенный шепот и вздохи.

Он привел Бурю на Рябиновое поле.

С момента появления Маррока прошло десять ночей, и жизнь почти вернулась в нормальное русло. Вонн уже достаточно оправился, чтобы вернуться в отцовский холд, так что Корбан на некоторое время освободился от обязанностей Брины. Когда Маррок вернулся, с ним что-то случилось. Было странно, почти неловко слышать, как Маррок говорил о нем в тот день и употреблял такие слова, как "мужество" и "отвага". Все, что он помнил о той ночи у бассейна, было полным ужасом, как будто его внутренности превратились в воду. Но тем не менее он выстоял перед Брейтом, даже заключил с ним сделку. Это должно что-то значить, даже если в глубине души он знал, что действовал не из храбрости.

А теперь он устал прятать Бурю подальше. Он сказал своему отцу, когда они прервали свой пост рано утром, что он собирается взять Бурю в поле. Он ожидал взрыва или, по крайней мере, категорического "нет", но ничего не произошло. Вместо этого Таннон просто посмотрел на него, нахмурившись из-под кустистых бровей.

‘Как пожелаешь, - только и сказал отец и вернулся к груде овсяных лепешек.

Он посмотрел на Бурю, которая шла рядом с ним. Она уже выросла, всего за несколько дней с тех пор, как он вытащил ее из Баглуна. Она была выше, менее пушистая, с темными полосками на белом меху. Он знал, что ее приезд сюда вызовет у некоторых болезненные воспоминания, но это была не ее вина. Она принадлежала ему, и он гордился ею.

- Уберите это отродье Азрота с поля боя.’

Корбан поднял голову. Между ним и Халионом стояла горстка людей. Некоторые помоложе, еще не отсидели свою Долгую Ночь, но были и другие, более старые воины. Он узнал лицо Рафа, идущего среди них.

Корбан быстро огляделся по сторонам. Многие наблюдали за ними. ‘Этому здесь не место’ - произнес безликий голос из группы, растущей перед ним. За ними он увидел Халиона, который направился к нему.

Корбан попытался обойти небольшую толпу, но Раф шагнул вперед, преграждая ему путь.

‘Прочь с дороги, - пробормотал Корбан.

‘Ты слышал, сын кузнеца, - сказал Раф. - Убери отсюда эту штуку. Тебе повезло, что Вонн еще не вернулся на поле.’