Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ) - Романюк Светлана

Лорд-наблюдатель сверился с часами и убедился, что если он не станет больше отвлекаться, то успеет к началу послеобеденного отдыха короля. Дневной сон Матиаса был традицией давней, устоявшейся и незыблемой. На памяти графа Черри официально побеспокоить короля в это время решились всего лишь дважды. Первый раз из-за пожара, второй раз — когда Кленция объявила капитуляцию в Великой Континентальной Войне. А неофициально — бессчётное количество раз, правда, всегда тайно, и дозволялось это только людям, входящим в крайне ограниченный круг. К счастью, лорд-наблюдатель в круг этих лиц входил, а значит, возможность побеседовать с королем с глазу на глаз и без лишней огласки у него была, не сказать, что он этой возможностью злоупотреблял, но пользовался без зазрения совести.

Перед поездкой в лидонскую королевскую резиденцию граф Черри спустился на склад и забрал оттуда браслет графини Динтон и перстень герцогини Нортенгской. В первые месяцы существования отдела статистики в цокольном этаже здания был архив для разного рода документов, затем, по мере добавления секций и функций отделу, архив все больше теснили и организовывали новые склады. Сейчас здесь можно было разжиться инвентарем и амуницией, получить денежные средства, сдать улики на хранение или неизвестный науке артефакт для изоляции и изучения. Все, что нажили непосильным трудом на воровской ниве Дороти и её сообщники, тоже хранилось здесь. Каждая комнатушка, кладовка или отдельно стоящий стеллаж носили гордые и длинные названия, но подчиненные лорда-наблюдателя, да и он сам, предпочитали короткие емкие словечки типа: склад, амбар и даже свалка.

Разместив полученные драгоценности во внутренних карманах, граф Черри отправился во дворец, по дороге размышляя о том, что как бы ему ни хотелось надеяться, будто утечка новейших изобретений к воришкам и аферистам произошла у заговорщиков, надежды эти, увы и ах, не спешили оправдываться. Сведения и артефакты утекали напрямую из службы новых научно-технических и техно-магических разработок. Текло, капало и брызгало там во все стороны и направления. Грустные его размышления о направленности и интенсивности информационных потоков прервал мягкий толчок остановившейся кареты. Короткий путь до столичной королевской резиденции закончился.

Перед лордом-наблюдателем возвышалась громада дворца. Дворец поражал не только своими размерами, но и способностью произвести достаточно разнообразное впечатление.

Так, если вы любовались зданием со стороны Дворцовой площади, то вас восхищали великолепие и роскошь парадного входа.

Северная сторона поражала строгостью и лаконичностью линий, здесь находились служебные помещения и комнаты обслуживающего персонала.

Южная сторона уже года три ошеломляла любого сюда сунувшегося звуками и запахами строительных и реставрационных работ, увидеть же в этом месте хоть что-то, кроме строительных лесов, занавешенных парусиной фасадов и слоев пыли, было затруднительно.

Ну и наконец, западная часть здания очаровывала домашним уютом и тишиной. Именно здесь располагались личные апартаменты членов королевской семьи и их гостей. В небольшой, но очень красивый парк, которым любовался из окон своих комнат Матиас и по которому он любил иной раз прогуляться, не доносились ни посторонние звуки, ни запахи — заслуга магической завесы-фильтра, установленной через пару дней после начала реставрационных работ и с тех пор неустанно поддерживаемой в рабочем состоянии.

Лорда-наблюдатель вошел на территорию дворца через северные ворота. Быстрым летящим шагом преодолел двор, промчался по коридорам и хлопнул дверью собственного кабинета. Да, таковой имелся у него и в этом здании. Маленькая, темная, сырая комнатка с низким потолком обладала только двумя достоинствами, но ценность этих достоинств была такова, что с легкостью перевешивала все ранее перечисленные недостатки. Первое неоспоримое достоинство — дверь. Толстая, дубовая, тяжелая, оснащенная системой сложнейших запоров. Чтобы проникнуть в комнату, проще было разобрать стену полуметровой толщины, ну или применить тяжелый таран, чем вскрыть дверной замок. Вторым достоинством являлся тайный ход, связывающий комнатушку с личными апартаментами короля.

Этим ходом граф и не преминул воспользоваться. Осторожно прошел длинный и извилистый путь, стараясь не шуметь и не обращая внимания на голоса слуг, грохот, топот и иные звуки, сопровождающие обычный день во дворце. По мере приближения к конечной цели звуки становились все глуше, пока совсем не смолкли. В наступившей тишине щелчок распахнувшейся в покои короля двери прозвучал особенно громко. «Ну что же, раз не запер дверь изнутри, значит, ждет! — мысленно воспрял духом лорд-наблюдатель, но увидел Матиаса и тут же понурился: — Скорее, просто дверь запереть забыл…»

Его величество Матиас I спал, устроившись в низком кресле у камина. Лорд-наблюдатель поморщился, кажется, король ещё больше похудел с момента их последней встречи и всё больше напоминал скелет, туго обтянутый желтоватой кожей. Голова короля запрокинулась, рот приоткрылся, одна рука соскользнула с подлокотника и свисала до пола, вторая — расслабленно лежала на коленях, укутанных клетчатым пледом. Тяжелые плотно задернутые шторы не пропускали в комнату солнечные лучи. Только камин отвоевывал у темноты небольшой островок света. Было сумрачно и душно. Даже в пыльном переходе лорду-наблюдателю дышалось свободнее. Он шагнул в комнату и тихо прикрыл за собой дверь. Кисловатый запах старости сразу стал отчетливее. Лорд-наблюдатель откашлялся, король в ответ издал то ли сип, то ли стон и проснулся.

— А? — встрепенулся Матиас, щелкнув пальцами.

Ярко вспыхнул светляк, король поморгал, привыкая к свету, взгляд его сделался осмысленным и пусть с некоторым трудом, но сфокусировался на посетителе.

— А-а-а, — протянул его величество уже успокоенно и даже несколько раздосадованно. — Пришел? Ну иди ближе, чего мнёшься? Присаживайся.

Лорд-наблюдатель поприветствовал монарха сдержанным поклоном, подвинул поближе стул с высокой спинкой и расположился на нем. С этого ракурса и расстояния стало заметно, что пол между креслом, в котором полулежал король, и камином был усыпан обрывками бумаг. Приглядевшись, граф Черри понял, что это останки газет, а каких именно газет, было несложно догадаться, поскольку с ближайшего клочка весело скалилась маленькая обезьянка в балахончике. Лорд-наблюдатель обреченно вздохнул, похоже, разговор, который и без того предполагался непростым, выйдет и вовсе изнуряющим.

Глава 28

Мистер Ирреспоси пытливо вглядывался в лицо лорда Палмсбери.

— Рядом со мною было не так уж много людей, — едва заметно пожал плечами посол и пояснил: — Никому из них хуже не стало, напротив, все несколько взбодрились. Даже Виктор.

— Взбодрились?

— Перестали клевать носами. Её высочество почти убаюкала нас, напевая колыбельную. Стряхнуть сон удалось, лишь когда песня закончилась.

Доктор кивнул в знак того, что понял пояснения, но из глаз его не уходила некоторая растерянность.

— Вы пытаетесь указать мне ещё на один момент, который считаете странным? — спросил лорд Палмсбери, приподнимая бровь.

— Я пытаюсь решить, выдавать вам государственную тайну или нет, — угрюмо буркнул доктор.

— Ещё одну? — уточнил посол, возвращая бровям симметричное расположение.

— На этот раз самую тайную и самую государственную, — грустно усмехнулся доктор. — За её разглашение я могу лишиться головы, хотя что-то мне подсказывает, что если я её сейчас не разглашу, то головы я лишусь точно. И не только я.

Доктор вдохнул побольше воздуха и, глядя на свои колени, заговорил. Лорд Палмсбери молчал, опасаясь неосторожным звуком или движением сбить рассказчика с мысли.

— Как вам уже известно, я работал в составе исследовательской группы в Ритании. Основными направлениями нашей работы были плетения медицинского характера и новые виды иллюзий. Кроме того, на стыке этих двух направлений родилось третье — ментального характера. Если иллюзия — это обман органов зрения, а иной раз и обоняния, то ментальная магия — эмоциональный обман. Мы не научились читать мысли или внушать их. Только эмоции. Страх, радость, гнев, подозрительность или беспричинное доверие, симпатию и неприязнь, безмятежность и настороженность. Эта сфера ещё нова, мы делаем лишь первые шаги.