Путешественник (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

По налогу у ворот, оказалось меня не обманули, и я не переплатил. Да, за вход с не жителя города берётся налог, один медяк если тот пешком идёт, на лошади или на повозке, уже два. С владельцев ковров-самолётов пять медяков, и это по-божески. Если бы я был жителем города, у меня бы знак был, тогда бесплатно туда-сюда шастать можно, налог не возьмут. А всего таких летательных средств в городе едва полусотня, у самых богатых людей, у стражи, ну и у некоторых жителей что на этом зарабатывают. Да на перевозках. Я кстати видел такой маршрутный полёт с шестью пассажирами. Да, я в курсе что если владелец умирает, то ковёр привязанный к его ауре как бы становиться бесполезным половичком. Но я также в курсе, что владелец ковра-самолёта может оставить наследника, есть такое плетение в коврах, в моём не было, убрал. Так вот после покупки, мало ли что с владельцем случиться, он прописывает в плетениях сканирования ауры следующего наследника, сына, дочь, брата или какого другого родственника, и вот так ковры и передаются по наследству. Бывает, что наследники прерываются, и тогда…

- А много таких ковров, у которых наследников не осталось? - уточнил я.

- Да я откуда знаю? Да даже если есть, то новые хозяева несли к нашему покойному чародею, тот что-то делал, и те становились новыми владельцами. Вон, Бьян-жадина так два ковра купить смог и теперь перевозками занимается, желающих много, даже среди торговцев. Дорого, но быстро, и товар не портится.

- Понятно. А чародей ваш уже больше года как помер?

- Не знаю я счёта, но давно. Вот столько раз финики с деревьев собирали, - показал тот мне на пальцах.

- Два с половиной года, если учесть, что урожай снимается дважды в год, - подсчитал я. - Хм, может что скопиться успело, если в другие города для чипования не возили.

- Для чего? - заинтересовался собеседник, расслышав моё бормотание.

- Так называется проведённая чародеем работа, когда меняют владельца у ковра.

- О, ты знаешь специальные слова чародеев?

- Вертелся в тех кругах, вот и нахватался, - сделав я пару вращательных движении кистью, как будто это что-то маловажное, но впечатление на парня всё равно произвёл, даже больше чем бросил кошель серебра на которые они могут жить спокойно около двух лет, ни в чём себе не отказывая.

Да и с серебром этим смешно получилось. Откуда мне было знать местный курс по денежным средствам? Серебро тут ценилось очень высоко, хотя и золото дороже. На одну золотую монету можно было дом купить. А в кошеле было серебра примерно на две с половиной монеты. Похоже Киян серьёзно подумывал о покупке если не дома, то харчевни или постоялого двора, для него его ребята и девчата всё равно что семья, а это получится отличный задел на будущее, не вечно же им попрошайничеством заниматься. Это тот мне поведал, когда я получив часть информации, обдумывал её. Ну не знаю даже, тот явно жалостливым был, а если придут дети голодные? Этот накормит. Так что разорятся его харчевни. Правда если тот за еду к делу будет их пристраивать, то может и не разорится, тут деловую хватку нужно иметь. Хотя вроде у того она была. Вон, приспособил самых младших из своей банды к делу. А они собирали навоз после проходивших лошадей или верблюдов, это местный детских бизнес, лепили из всего этого кизяк, спешивая с рубленым тростником. С топливом в городе проблемы, конечно стволы деревьев спускают по реке, тут свои плотогонщики, но полностью потребности города это не покрывает. Так что кизяк хорошая замена дровам и фактически закрывает надобность в топливе. Вот эту нишу, а своём районе Киян и закрыл, даже клиенты постоянные были на это топливо.

Ну да ладно, до самого вечера мы так и сидели наверху, нас никто не побеспокоил, не смели помешать, и общались. Рассказывал тот мне о многом, всё что знал, описал какая пропасть между бедняками и богатыми, и поднятья снизу наверх не то что невозможно, но неимоверно трудно, вот скатится вниз, куда легче и проще. Кстати, тот помедлив, сообщил, прошлого начальника стражи, визирь, доверенное лицо шаха, казнил, зато что чародея-вора привёл, да и семья его последовала за ним, а имущество и дом конфискованы в пользу казны. Спаслась только младшая дочка, Киян помог, когда та бежала от стражников, укрыл, случайно встретив. Потом уже сделал вид что та в реке утонула, повесив её платок на ветвях и оставил следы, уходящие в воду. Так что та официально была признана утонувший, а в его группе появилась новая девочка десяти лет. За последние три месяца та из благородной превратилась в такую же попрошайку, как и все, всему научили. Однако тот попросил никому об этом не рассказывать, явно досадуя в душе что мне это рассказал. Ну да, смог я вывести его на разные темы, умел поговорить по душам. Я поклялся, что никому, но девочку попросил позвать, та не раз была во дворце, на балах в основном, так что многое могла поведать. В частности, о сокровищнице. Вдруг там ещё амулеты-порталы есть, или ещё что другое поэтому направлению магического конструирования?

С девчонкой я общался до самой темноты, вполне образованной оказалась, хотя как донора я её не рассматривал. Она многое мне сообщила, где по моим наводящим вопросам, а где дворцовые слухи. У шаха было шесть жён и три десятка детей. Их изредка можно было видеть на улицах, проносят на паланкинах, когда те отправляются в гости из придворной свиты. В общем, дворец был красив и девочке нравился. Вот так та и трещала без умолку явно радуясь, что нашла в моём лице благодарного слушателя. Киян, который присутствовал, он отказался оставлять девочку со мной наедине, тоже с не меньшим интересом слушал. Сама девочка продолжала трещать, я же задумался, анализируя последнюю выданную ей информацию, как зацепился за одно словосочетание – башня чародея.

- Что-что? Повтори, - попросил я её.

- Ну я же говорю, тридцать лет назад ещё отец нашего шаха через глашатаев объявил, что кто откроет башню мага на площади Свободы, тому тот выделит крупный дом, почти дворец, осыплет золотом и отдаст в жёны одну из дочерей. Самую красивую.

- Да, я тоже слышал об этом, - сразу подал голос Киян. - Это решение ещё действует, раз в год глашатаи повторяют его в нашем и других городах. Многие пробовали, два чародея погибло, и всё, желающих нет. А сейчас у шаха самая красивая дочь Велия, ей четырнадцать лет, и я однажды видел её в паланкине, такая красивая, глаз не отвести…

Киян застыл, явно уйдя в грёзы, девочка лишь мельком посмотрела на него с понимающей улыбкой, и мы продолжили. Та всё описала по поводу башни и погибших чародеев, она об этом тоже была в курсе, ещё бы, её отец уже тридцать пять лет был начальником стражи, это тут ему не повезло, попался мошенник. При этом девочка сообщила, что это визирь сообщил её отцу о том чародее, а виноватым отца сделали, мол он его привёл. Когда стемнело, наверх принесли тарелку с маслом и фитилём, небольшой огонёк разгонял темноту, я вспомнил о бедуинах.

- А что у вас за кочевники в чёрных одеяниях за городом? Я их тут недавно увидел у реки.

Оба застыли как изваяния, даже Киян вышел из своих грёз, по аурам обоих расплывался испуг, переходящий в ужас. Девочка, с явной надеждой стала уточнять, стараясь поверить, что это просто ошибка. Ну или шутка неудачная.

- В чёрных? А лицо закрыто?

- В чёрных, в чёрных. И лица платками закрыты.

- Далеко? - утонил уже Киян. - Много их?

- Семьсот шестьдесят два, триста шесть лошадей, остальные верблюды. Шатры. Вот лодок не было, хотя те на берегу стояли. От города примерно в тридцати километрах, у излучины, а так их кустарник с воды прикрывает. А что?

- Это севаши, - пояснила девочка, и с испугом посмотрела на Кияна.

Тот пояснил на мой вопросительный взгляд:

- Это воры и бандиты. Один колдун, это плохой чародей, очень давно изменил их, они стали страшными, оттого и прячут лица. Их не остановить, даже наши стены их недолго удержат. Севаши уже давно у нашего города не появлялись, со времён прошлого шаха, а тут так много, и недалеко. Когда ты их видел?