Верь (СИ) - Власова Мария Игоревна

— Все хорошо, — услышала мягкий голос и не сразу поняла кто это говорит, голос был и знаком и в то же время нет. Мокрые, но теплые руки убрали мои со спинки стула и сжали, толи ли для моей же безопасности, толи успокаивая так. О том, что уже долгое мгновение смотрю в голубую пропасть понимаю только когда меня, как ребенка усаживаюсь на крайний стул, отдаляя от Кирилла.

Руки накрыли мои плечи, пока он стоит за моей спиной и судя по взглядам брата и волчицы, делает что-то очень страшное. Ну или от чего же Кирилл начал бормотать извинения и попытался выскочить из-за стола? Альфа ему не дал, заставив остановится и заткнутся одним утробным рыком. Меня он не испугал, но мурашки вызвал. Ваня презрительно цокнул языком, словно один неприятный знакомый, так что я даже поежилась. Теплые руки слегка погладили шею, словно пытаясь успокоить.

— Ваня, — отчеканил он каждое слово, словно ему это было невыносимо тяжело, — я терплю твою суку, так будь добр — терпи и ты, мою женщину.

То, что он говорил было жестоко и как-то двояко. С одной стороны, звучит так, как будто родной брат такая тварь, что только угроза его бабе может заставить вести себя со мной нормально. С другой это «мою женщину» так много раз прозвучало у меня в голове за последнюю минуту, что даже не заметила, когда он после легкого поцелуя в темечко он ушел к хихикающей Марго. За столом воцарилась тишина, во время которой никто не хотел на никого смотреть, и я, в том числе.

Кажется, теперь поняла о чём говорил Кирилл. Даша Петрова ты не просто воняешь — от тебя несет одним конкретным оборотнем. В какой момент я перестала замечать его запах, как раньше? То, что когда-то от него у меня была жуткая ломка теперь кажется каким-то забытым и не настоящим. Кажется, я понимаю, почему он успокоился сегодня, нюхая меня лестнице, почему все время касался так нежно и возбуждающе — хотел, чтобы я, как выразился Кирилл, воняла «этим». И я так сказать послушно воняла, ибо я солгать могу, что он мне не нравится, но моё тело — нет.

Если оборотни чувствуют, когда у меня месячные, то и остальное унюхать могут. Почему я не подумала об этом раньше? Почему не замечала? Может я просто не хотела «замечать», следить за тем что испытываю рядом с ним и чувствовать из-за этого злость и стыд. Мои слова и поступки, очень отличаются от того что я чувствовала на самом деле.

Возможно по этой причине меня слегка трясет, так что прячу руки под столом, пускай их и видно все равно. Меня мучили вопросы: как давно он знает все, что я так старалась скрывать? Все ли он может чувствовать?

Когда-то я смотрела передачу про животных, и вот там говорили, что дикие животные могут чувствовать страх. И не только его, судя по всему, возбуждение тоже.

Захотелось застонать в голос и закрыть руками лицо, но не сделала этого, только потянулась к бокалу, который кто-то так заботливо поставил перед мной, и залпом осушила его.

— ГОРЬКО! ГОРЬКО! Целуй! — закричал кто-то и я удивленно подняла голову что бы увидеть, как брат и Даша, допив из бокалов шампанское, отставляют их, и под свист Кирилла целуются. Нервно икнула. Я что-то пропустила?

Мою руку сжали, стараясь привлечь внимание. Кай сидит на стуле рядом со мной, слегка откинувшись на спинку, его рука удерживает мою за запястье на моих коленях. Похоже я так разволновалась, что сжала руками юбку платья, так сильно что оно помялось. Он слегка приподнял бровь, как будто спрашивая в порядке ли я.

Киваю, заставляя себя разжать руки до боли в костяшках. В порядке ли я? Мне теперь кажется, что любое моё слово бессмысленно, тело говорит ему обо мне куда больше лживых слов. В порядке ли после этого откровения? Нет! Но это может подождать, в отличие от брата и его девки.

— Что значит «горько»? — спросила самый тупой для данной ситуации вопрос.

Братец и волчица прекратили делать друг другу искусственное дыхание рот в рот и слегка отрешенно посмотрели на меня, как на дурочку. Похоже я слегка увлеклась мысленным процессом и пропустила что-то важное. Кирилл наконец прекратил свистеть, а Марго и Михаил хлопать в ладоши. Чему они так радуются?

— Белый она у тебя что совсем тупая? Мы поженились! Вот! — очень радостно закричала швабра и сунула свою идеальную руку мне чуть ли не в глаз. Чисто инстинктивно схватила ее за руку, дрожащими пальцами и чуть не откусила себе язык. Это же мамино кольцо! Золотое с овальным красным рубином — подарок покойной бабушки ей на свадьбу. Когда очень давно мама говорила, что оно будет моё. Не то что бы мне и правда была нужна эта золотая цацка, но именно это кольцо было стать моим подарком на свадьбу! Это же семейная реликвия, единственная ценность, передающаяся от матери к дочери. Что это кольцо делает на ее руке?

— Поженились? — спросила тихо, незаметно для меня сжимая так любезно предоставленную конечность альфы.

— Ну да! Глупое ты создание! Теперь я Дарья Петрова! — выдала волчица, и я поперхнулась воздухом.

Глава 16. Могилы. 1 часть

Глава 16. Могилы.

У меня нет слов, их просто нет! Что значит Дарья Петрова теперь она? А я кто? Кто, по ее мнению, я? Ладно, у нас имена одинаковы, это не так уж важно, но вот это! Это уже ни в какие ворота не лезет! Меня бесит не то что мы теперь ещё больше тезки, а то что эта… швабра! Эта швабра носит кольцо, которое должно было быть моим!

Даже взгляда от кольца этого чертового оторвать не могу, словно хоббит с одного фильма.

— В смысле? — выдавила из себя через силу, растерянно наблюдая, как волчица с меня смеется.

— Давай, Дашенька, поздравь брата, — говорит с какой-то издевательской улыбкой Марго подливая в мой бокал шампанское, — скажи тост.

Тост? Серьёзно? Я даже улыбнутся себя заставить не могу.

— Это мамино кольцо? — спрашиваю, смотря только на Ваню.

— Ну да, мама отдала мне его, — улыбается он беззаботно, а может, как и его «жена» издевается.

— Тебе? — сдавленно переспросила, стараясь поймать взгляд его бесстыжих зеленых глаз.

Ну хоть бы на секунду, подумал о ком-то кроме себя! Но где же он подумает?! Пуп земли…

— Она знает о том, что вы сделали? — спрашиваю, когда предыдущий разговор все пропустили мимо ушей.

Марго села возле меня с торца стола и откинувшись на спинку стула слегка начала цедить шампанское с бокала. На ее измученном лице улыбка, ненастоящая — фальшивая, как, впрочем, и улыбки всех остальных. Или я просто себя так уговариваю в нереальности происходящего?

— О том, что мы сделали?! — брат криво улыбнулся, явно разозлившись и сел на стуле ровнее, бурля меня взглядом. — Мы поженились, сестренка. С этим принято поздравлять, а не…

— Не приходить, как невеста в белом, — прервала его Дарья, с оскалом вместо улыбки на лице и с грохотом поставила бокал на стол. — Да ещё оно сидит на тебе просто ужасно. Хоть бы шрамов этих уродливых постыдилась.

Перевела взгляд на Марго, а та просто отсалютовала мне бокалом с шампанским с невинной улыбкой. Она ведь специально, да? За что? Что я ей сделала? Им всем?

— Дарья, тебе не стоит…

Михаил начал что-то говорить, но замолчал, неловко отвернувшись к большому окну на улицу. Кирилл так же попытался сделать вид что его здесь нет, так что усиленно начал живать что-то в своей тарелке. Волчица не сводит с меня глаз, это начинает задевать, но не так сильно, как тишина.

Если бы кое-кто, не гладил меня успокаивающее по тыльной стороне руки — просто взорвалась, а так у меня есть призрачное ощущение что есть кто-то на моей стороне.

— К тому же принято на свадьбу дарить подарки молодоженам, а ты пришел и принес вместо подарка эту сучку, чтобы меня позлить? Все никак не можешь забыть то, что между нами было?

Кто-то на моей стороне?

Мне даже не нужно поднимать взгляд, чтобы посмотреть к кому она обращается. Его рука уже двигается с моего запястья на ладонь и перекрещивает наши пальцы, сжимая так сильно, что больно. Больно ли на самом деле? Я чувствую… ревность? Желание поднять на него взгляд, чтобы увидеть его лицо почти так же огромно, как желание вспороть ей глотку вилкой.