Тени тянутся из прошлого (СИ) - Черепашка Гульнара

В динамике замялись, засопели в растерянности.

- Ладно, - заключил наконец голос, который вел переговоры. – Только охране скажите, чтобы не вздумали следовать за вами!

- А вы им сказать не можете?

- Приказ они должны получить от вас! Нам не нужны неожиданности.

Ой, ребята – да неожиданности вам обеспечить не так-то сложно! У него имеется целый список кодовых фраз для переговоров с охраной. Общепринятый смысл – все в порядке. А зашифрованный в последовательности слов – от «всеобщая тревога» до «перебить всех в округе». Неужели ребятки этого не понимают?

Вот только то, что они без труда сумели пробиться на закрытый канал. И сбить машину его охраны, словно та принадлежала обывателю…

А главное – он-то прекрасно знал, что у последнего собрания Совета будут последствия.

Знал заранее. Может быть, не ожидал такого размаха и настолько решительных действий. Но точно знал, что просто так посягательство на картели олигархам не спустят.

- Всем машинам, - проговорил Охитека, спохватившись, что молчит уже с минуту. – Немедленно возвращаться в штаб-квартиру. Ждать дальнейших указаний. Я еду к зданию собраний Совета, на внеочередной сбор, - он развернул нос флайера и неторопливо тронулся с места.

*** ***

- Внеочередное собрание Совета, - повторил Ширики, дослушав. – Любопытно, что пригласили не всех.

- Вам очень хотелось туда попасть? – устало спросил Охитека. – Формальное большинство голосов набрали. Или вы хотите оспорить итоги?

Тесть стиснул зубы.

- Вы, между прочим, наверняка заметили молчание большинства вещательных каналов, - снова заговорил Охитека. – Их обложили точно так же, как и мой офис! А уж то, что творилось в городе – вовсе неописуемо.

- Да отчего ж неописуемо, - проворчал Ширики. – Очень даже описуемо – можно почитать протоколы стражей мира. У них целые пачки собрались за эти обороты.

- Так вы с этими пачками пойдете оспаривать итоги внеочередного собрания?

Тесть смерил его уничтожающим взглядом. Потом махнул рукой, уселся в кресло напротив. Охитека прикрыл глаза – устал. Не планировал он таких движений!

Рассчитывал мирно вернуться в офис. Ну, максимум – разобраться с протестующими, которые обложили здание.

Вместо этого почти полторы доли пришлось бодрствовать запертым в здании, где проводились собрания Совета, в компании еще нескольких десятков соучредителей. Их не поленились собрать по всем трем континентам. Правда, доставили не всех – примерно четверть состава Совета на это внеочередное собрание не попала.

Не сумели выковырять их из штаб-квартир? Или решили, что оставшиеся окажутся слишком упертыми…

Так или иначе, по всем вопросам, которые им поставили заводилы беспорядков, проголосовали единогласно. Так что, даже если бы у оставшейся четверти соучредителей оказалось бы свое мнение по поводу итогов, никакой роли оно бы не сыграло.

Разумеется, завершить так называемое внеочередное собрание можно было в считанные часы. Вот только единогласное решение принималось тяжко.

Соучредители, согнанные явно против воли, еще и пытались сопротивляться. Кто-то из них торговался, кто-то – грозил главарям бунтовщиков стражами мира и расправой.

Собственно, из-за этого все так и затянулось.

Охитека приметил, что в основном собрали мелких дельцов. В принципе, понятно – до крупных еще попробуй дотянись. Их же пришлось бы выковыривать из защищенных со всех сторон укрытий, бодаться с охраной. Это он так удачно для протестующих подставился, возвращаясь с полигона.

Хотя… обложили ведь они его штаб-квартиру?

Да, сейчас-то уже неважно, чем ребята руководствовались. Главное – что своего они добились. На внеочередном собрании оказался и Ахоут с еще парой крупных банкиров. И почтенный Чунта – правда, тот уверял, что явился добровольно.

- Подробностями поделитесь? – хмуро осведомился Ширики. – Что там творилось, почему так все затянулось?

- Затянулось все из-за упрямства некоторых наших сородичей, - проворчал Охитека. – Они категорически не желали идти на попятный. Им принятые на собрании решения казались настолько удачными, что мысль о том, чтоб сменить их, вызывала у них острейшее негодование.

- У вас не вызывала.

- А мне-то чего негодовать? Решением больше, решением меньше. Мне ли не знать, что нынче принимаются одни решения, а спустя полгода-год – совсем другие?

- Потрясающе, - Ловелла нахмурилась. – Вы оба сейчас запретесь в кабинете и будете глушить слезы глициний, прикрываясь важными деловыми разговорами?

- Не передергивай, дочка, - осадил ее Ширики. – Мы не прикрываемся. Разговор и правда серьезный. Мне почему-то кажется, сынок, - он доверительно прихватил Охитеку под локоть, - что ты знал, что именно так все и повернется.

- А это важно? – попытался отбрыкаться тот.

- Может, и неважно. Но до крайности любопытно! Дочь, на улицах все притихло – но ты сделай любезность, повремени выходить наружу, - обернулся он к Ловелле. – Мало ли, что еще стрясется!

- То есть, мне сидеть и дальше в четырех стенах, пока вы пьянствовать будете?!

- Именно так, - он кивнул. – Посиди, будь добра, в четырех стенах. С дочкой. А мы с твоим мужем пока выпьем по рюмочке слез глициний, побеседуем… о разном.

- Угум. Я сделаю вид, что поверила, будто дело обойдется одной рюмочкой на каждого.

- Почтенный Ширики, у меня есть несколько ящиков храмовой наливки. Предлагаю заменить слезы глициний на нее! – встрял Охитека.

- Прекрасно, сынок, прекрасно, - тесть покивал. – Храмовая наливка – это замечательно! И как ты только ухитряешься – почтенные жрецы обычно пьют продукцию из своих садов сами, редко с кем делятся!

Любопытное дело. Только что был мрачен и хмур – и пожалуйте: острит вовсю! Ловеллу шутя приструнил. В буквальном смысле шутя – шутками и насмешками.

И не отшутишься в ответ. Ладно, всю-то подноготную он не обязан выкладывать!

А вот про то, как в пустой и гулкий зал собраний согнали несколько десятков соучредителей, рассказать придется.

Ну, да это тайны не составляет.

Как и то, что больше половины соучредителей решило воспользоваться шансом и протащить внеочередные изменения. Кто-то закусил удила и наотрез отказался возвращать урезанные права картелям. А кто-то попытался выбить для себя выгоды и привилегии. Из-за концерта, который закатили те и эти, формальное сборище затянулось на долю суток с лишним.

*** ***

- Зуб даю – все это было спланировано от и до, - зло заявила Ловелла. – Вся эта свистопляска с картелями и народными волнениями! И заводила – твой драгоценный Лэнса. Даром, что вроде как он не при делах. Скажи еще, что это не так! Мне одно непонятно: чего у тебя рожа-то такая кислая?

- Рожа? – переспросил Охитека.

- Ну, ты еще посоветуй мне тщательнее подбирать выражения!

- Милая, мне кажется, тебе ограничения последних оборотов не пошли на пользу. Они, по правде говоря, никому на пользу не пошли…

- Я тебя придушу!

- Вэл. Ну, чего ты пузыришься? – он устало вздохнул. – Правду сказать – мне хватило попойки с твоим отцом. Больше всего мне хочется лечь спать!

- Успеешь, - злорадно отозвалась она. – С отцом ты, значит, ведешь светские беседы. А от меня отмахиваешься. Рассказывай давай, чего сквасился? Надул тебя твой так называемый партнер?

- Лэнса-то здесь причем, - он поморщился. – Досадую на собственную глупость. Взял с собой кучу машин сопровождения, чтоб вернуться с полигона. На случай, если придется пробиваться в здание. И пришлось их всех распустить!

- И что? – удивилась она.

Злость моментально испарилась. Ловелла уселась в кресло, с любопытством уставилась на него. Ей правда интересно?

- Понимаешь, волнения-то были народные. И сопроводили меня к зданию собраний Совета. Но я зуб даю – были в компании и ребятки, которым я обязан последними покушениями. А отследить это никак не получилось. Хотя была такая возможность! Они ведь не могли не воспользоваться случаем.