Куда уходит вчера - Бояндин Константин Юрьевич Sagari

Нинтро встал на колени перед бассейном, и осторожно зачерпнул пригоршню воды. Выпил её, мелкими глотками — словно редкостное вино. Лицо его посветлело.

— Устал я от пустыни, — поднялся он на ноги. Воин понял, что изрядно истрепавшееся платье его нового знакомого было добротной походной одеждой. — Как отсюда бежать? Попытайся вспомнить, Ривллим, что случилось с тобой?

Воин открыл рот и замер. Действительно, что?

Ни имён, ни образов. Постойте! Они шли… по выжженной пустыне… с кем? Кто это был? Воин уцепился за обрывок воспоминания, словно утопающий — за тонкую веточку. Подождите! Не может быть, чтобы… чтобы…

— Со мной было то же самое, — Нинтро покачал головой. — Думай, вспоминай. Если ничего не придумаешь, тебе конец.

— А тебе?

— А я, ты уж извини, пойду. Спасибо огромное… я могу предложить составить мне компанию, но тебе ведь не это нужно?

— Нет, — взгляд Ривллима неожиданно потух. — Не это.

— Думай. Вспоминай, пока ещё есть время.

Воин старался изо всех сил. Однако повсюду возникала на непроницаемую стену. И стены эти сжимались.

— Словно никогда ничего не знал, — проговорил Ривллим, с нотками отчаяния в голосе. Он швырнул свой мешок наземь, извлёк из — за пазухи изрядно потрёпанную тетрадь и принялся яростно листать её.

Взгляд споткнулся о слова.

Странные слова, ничего за ними не скрывалось, но взгляд они притягивали, как магнит — железо.

«Jior averren, anghatha vaila taifa knoiro!».

Ривллим прочёл их, запинаясь. Что — то громыхнуло над головой, Нинтро запрокинул голову. Над сводами дворца сгущались тучи.

— Не плохо, — сказал он одобрительно. — Вспоминай! Что это было?

Перед глазами Ривллима плыло множество видений — лица, карикатурно кривляющиеся, пейзажи, предметы.

— Меч! — вскричал он. — Я вспомнил, у меня был меч. Он звался… звался…

— Так зови его! — Нинтро потряс его за плечо. — Торопись, Ривллим — останавливаться нельзя. Второй попытки не будет.

Воин закрыл глаза и вновь повторил непонятную фразу.

Видения стали более отчётливыми, вязкие стены дрогнули. Гром раскатился над их головами, и в зале дворца стало ощутимо темнее.

Дверь с грохотом распахнулась за спиной Фиар, оттуда в комнату ворвался порыв горячего ветра. Она оглянулась. Ножны с Солнечным Листом качались на стене, словно стремились сорваться. Над ними бушевала настоящая гроза — величиной с угол комнатки. Фиар оглянулась. Губы воина шевельнулись, и правая ладонь приоткрылась.

Будь что будет!

Она кинулась к оружию… и остановилась. Порыв ветра ударил в грудь, перехватило дыхание. Фиар прикрыла лицо рукой. Идти удавалось, только наклонившись, прилагая немалые усилия. Великие боги, что происходит?

Она протянула руку к ножнам. С тех сорвалась крошечная молния, впилась в запястье. Фиар вздрогнула. Меч не выносит чужой руки. Придётся терпеть. Она обхватила ножны и те обожгли её — словно кипящим свинцом.

— Провалиться тебе! — воскликнула девушка. — Я и так знаю, куда ты хочешь!

Меч оборонялся всерьёз. Руки жгло непереносимо, Фиар почудился отвратительный запах горящей кожи. Уклоняясь от очередной молнии, метившей в лицо, она упала на пол, и её внесло потоком воздуха в комнату, где лежал Ривллим. Словно невесомое перекати — поле.

Сил хватило только на то, чтобы кинуть ножны в сторону Ривллима. После чего она вытянула ладони перед собой и взглянула на то, что от них осталось.

Всё в порядке. Только поперёк правой проходила серебристая, медленно гаснущая полоса… Как жжётся!

Что — то зашуршало.

Фиар подняла голову и увидела, как пальцы воина обхватили ножны.

Он пошевелился, открыл глаза и уселся, сжимая меч. Взгляд его был совершенно безумным. Он смотрел на Фиар, не узнавая. Прикрыл глаза свободной рукой, словно увидел что — то жуткое.

Исчез.

Потёк волнами, стал полупрозрачным и растаял.

— Теинвил! — закричала Фиар, вскакивая на ноги. Что происходит? — Теинвил!

Ответом было молчание. Гроза утихла, ветер прекратился, настало спокойствие и тишина.

Фиар схватила Чёрный Дождь, на бегу прицепляя чехол к поясу, выбежала во двор.

— Теинвил!

IX (XXIV)

— Это он и есть?

Голос вывел Ривллима из оцепенения. У него перед глазами всё ещё стояло странное видение. Чисто прибранная комнатка с низким потолком, жёсткая деревянная кровать, на которой он находился, ножны с мечом в руках.

На полу кто — то сидел.

Девушка.

Лицо её было до боли знакомым, но глаза… Ривллим испугался. Глаза оказались красновато — зелёными, нечеловеческими, с вертикальными зрачками. В них таилась такая сила, что захотелось закрыть голову руками и бежать как можно дальше, пока возможно. Он едва успел закрыть ладонью лицо, как видение поблекло и расплылось.

…Они с Нинтро стояли под открытым небом. Меч, Солнечный Лист, был в руках и память постепенно возвращалась. Открывать её повторно оказалось необычайно интересно. Так перебираешь вынесенные на чердак сундуки, натыкаясь на давным — давно позабытые вещи. Ривллим жадно впитывал то, что возвращала память.

— Бежим, — Нинтро схватил его за руку. — Бежим скорее!

Ривллим оглянулся. Позади выстроилась нежить. И та, от которой спасался Нинтро, и та, что когда — то преследовала его с… неважно, с кем! Покойники смотрели с ненавистью… и торжеством.

Беглецы кинулись наверх, по потрескавшимся от времени ступеням, мимо мёртвых садов и иссохших фонтанов. Останавливались только, чтобы перевести дыхание и оглядеться. Нинтро упорно стремился внутрь, в глубины строения. Ривллим следовал за ним, а сзади слышал нестройный топот множества ног. Где эта пакость научилась так быстро бегать?

Оглянувшись раз, Ривллим подумал, что видит Заирри — мрачного, израненного, с окровавленной саблей в руках.

Ольт не переставал изумляться.

Поселение казалось поначалу жалким — невысокие хижины, отсутствие машин, статуй, росписи. То, что при этом умели эти существа, не укладывалось в голове.

Например, напиток, который ему предложили (в каменной бутылочке с каменной же пробкой). Нельзя сказать, чтобы он был особенно вкусным. Не был и противным — походил на сдобренное сладким лекарство. После первого глотка у ольта прекратился шум в ушах, полностью восстановились силы. Сделал три глотка и напиток показался непередаваемо горьким. Вемкамтамаи усмехнулся. Неплохой способ ограничивать употребление… Бутылочку с остатком эликсира ему оставили.

Проводник шествовал впереди, сворачивая то в один, то в другой проход. Ольт запоминал дорогу. Подземелья не пугали его.

Вемкамтамаи заметил, что некоторые надписи на стенах были сделаны чем — то светящимся — штрихи излучали сочный красный свет. Наверное, изготовление подобного состава было делом непростым, если они так обрадовались дюжине светящихся палочек. Их свечение ослабнет только несколько месяцев спустя… а полностью исчезнет через три с лишним века. У нового времени свои преимущества.

Они свернули на крутую винтовую лестницу, ольт едва протискивался в спиральный проход. Рюкзак, пришлось нести в руках. Пришлось также накинуть на голову капюшон: потолок норовил оцарапать макушку.

Наконец, спуск прекратился, и они упали на пол — с высоты человеческого роста. Ольту не удержался на ногах, в отличие от проводника.

Это был сводчатый коридор, в полу которого, на равном расстоянии от стен, проходил узкий жёлоб. Коридор тянулся в обе стороны, сколько хватало взгляда. Чувство ориентации успело вернуться, ольт прикинул, что туннель направлен примерно на запад. Отлично. Если ему не предложат отправиться на восток.

Он с интересом осматривал жёлоб (от которого исходило мягкое тепло), когда его взяли за руку и потянули. Проводник указал, что следует отойти в сторону.

Ольт повиновался. Прошло примерно полминуты, прежде чем он заметил быстрое движение с востока. Проводник подошёл к стене, прижал ладонь к одной из пластин, которыми та была облицована.