Тень Хранителя - Фун Дэннис

Доскакав до входа, он увидел нескольких братьев и апсара, которые никак не могли прокашляться от дыма. Там же сновали перемазанные сажей, потерянные и сбитые с толку гюнтеры. Но все, к счастью, были живы. С облегчением вздохнув, Роун спешился и кинулся к Лампи.

— Что тут у вас стряслось?

— Кто-то устроил диверсию.

— Где Мабатан и Энде?

— Взрыв произошел в казармах… остальные сейчас… в библиотеке… с ранеными.

— Есть потери? — спросил Волк.

Лампи, которого трясло как в лихорадке, тяжело вздохнул, из глаз его хлынули слезы.

— Двое. Они заваривали чай… в кухне, они… — Лампи уставился на Роуна, — гюнтер Номер Семьдесят Девять…

Гвендолин? Роун покачал головой, не в силах в это поверить. Из всех гюнтеров она была самой любознательной, самой приветливой и спокойной, она даже позволяла себе улыбаться. Когда Межан с Талией все в слезах подошли к нему, держась за руки, у него сорвалось дыхание.

— …и Доббс, — сказал Лампи. — Доббс…

ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕНЕЙ

Обед так затянулся, что, казалось, никогда не кончится. Дарий забавлялся с лебезившим перед ним правителем Поллардом уже не меньше часа, как утомленная кошка с попискивающей мышкой. Правитель явно чувствовал на собственной шкуре неотвратимую силу ударов, наносимых Роуном. Если верить тому, о чем он все время скулил, нападения на его караваны с товарами стали чуть ли не повседневной обыденностью. Хранитель, естественно, на все его жалобы отвечал обвинениями. Чтобы жизнь в Городе протекала нормально, нужна нефть. Это была насущная очевидная необходимость. Прекращение поставок нефти в Город равносильно предательству. Стоув пыталась сосредоточиться на разговоре, в котором наверняка упоминались какие-то важные для Роуна подробности, но многочисленные оправдания и доказательства, приводившиеся подхалимом-правителем, волновали ее несравненно меньше, чем Виллум.

Эти жалкие алчные мясники сгрудились тогда над его телом, как мухи над трупом. Она должна была обратиться к ним самым повелительным своим тоном, чтобы они не вздумали его потрошить на месте. Постоянно косясь на нее, доктора начали нерешительно прикреплять к его голове датчики. Вдруг она увидела голубой переливчатый завиток света, вихрившийся у подушки и закручивавшийся вверх по проводку датчика. Сославшись на головную боль, она потребовала приглушить освещение, чтобы более четко видеть синеватые отсветы. Бледно мерцавшая дымка покрывала его тело как вторая кожа, как… доспехи. С самым высокомерным видом — чтобы никому и в голову не пришло, насколько важно для нее его здоровье, — Стоув приблизилась к нему и проникла в мерцавшее защитное поле.

Руку девочки мгновенно окутало синеватое холодное пламя. Сначала оно слегка покалывало кожу, но это быстро прошло, и при ее прикосновении Виллум шевельнул пальцем. При этом его похолодевшее тело потеплело. Он был жив, но жизнь теплилась где-то в самой глубине его существа, в каком-то тайном месте, оказавшемся недоступным даже для Дария. Это синеватое сияние, наверное, было сигнальной системой, защитной оболочкой, которая должна была пробудить его к жизни, если бы кто-то чужой попытался сквозь нее проникнуть.

Правильно ли она поступала? Как ей было обрести уверенность в своих действиях? Доверять этим докторам было нельзя — в их взглядах читался голод диких зверей. Но переливчатый синий завиток колечком обвился вокруг ее пальчика, как бы притягивая девочку к Виллуму. Колечком… или перстеньком. Она сунула руку в карман, украдкой достала свою половинку перстня с изображением барсука и поднесла ее к мерцающему завитку. От лба ее через горло и сердце по руке пробежала нить, связавшая ее существо со светившимся перстнем. Отбрасываемое им яркое красное сияние прошло сквозь окружавшую Виллума мерцающую дымку, влившись в него как кровь. Смешавшись с синеватым пламенем, оно стало пунцовым, на какой-то миг приблизилось к глазу барсука и тут же в нем исчезло. Девочка внезапно ощутила, что в перстне их силы слились воедино и затрепетали биением пульса. Все последние четыре дня она сжимала половинку перстня в руке, постоянно прислушиваясь к равномерному ритму этого биения.

— Мы тебе не надоели, радость моя?

Стоув вздрогнула и тут же вошла в свой самый дерзкий и нелюбезный образ. Склонив головку так, чтобы лицо ее было видно только Дарию, с самым своим умильным выражением она ответила:

— Конечно нет, отец. Я вот только сейчас поду мала: а зачем нам нужны все эти правители?

Дарий хмыкнул, и изо рта его на правителя хлынул мощный сине-зеленый поток энергии. Тело гнусного лизоблюда конвульсивно задергалось в судорогах, на лбу выступила кровавая испарина, глаза в ужасе забегали, а под носом образовалась большая капля. Коснувшись ее, он взглянул на палец, и понял, что это кровь. От ужаса правитель стал так жалок, но Стоув слушала его достаточно долго и прекрасно понимала, что невинным агнцем он отнюдь не был. Это был такой же прохиндей, как правитель Брак, которого она…

— Ты ведь не так давно послал Ворона, чтобы тот прикончил одного из них? — лукаво спросила она.

— От кого ты об этом слышала, дочь моя?

— Значит, это только слухи?

— Дыма без огня никогда не бывает. — Дарий встал во весь рост, подавляя правителя величием своей персоны. — Предательство заслуживает справедливой кары, разве не так, Поллард?

— Да, Архиепископ, да, конечно…

Правитель запинался, прикрывая нос платком.

Стоув ясно видела, что единственное, о чем он сейчас мечтал, — это выйти из комнаты живым. Рот его непроизвольно открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на берег.

— Ты хочешь мне сообщить что-нибудь еще, правитель? — нетерпеливо спросил Дарий.

— Меня просили передать Нашей Стоув текст молитвы.

— Да неужели? — Стоув изобразила неподдельный интерес и в ожидании ответа растянула губки в самой своей снисходительной улыбке.

Поллард нервно переводил взгляд с Дария на Стоув.

— Мне можно?..

Стоув обернулась к Дарию. Было ясно, что теперь настала его очередь томиться скукой, мысленно он уже строил новые страшные козни для друзей и врагов. Ну и хорошо.

— Пожалуйста, правитель, передавай, — подбадривая собеседника, ответила девочка.

— Наша Стоув, дети твои просыпаются с криком. По ночам нам является демон, отнимает все наши мечты. Мы спим, но нет нам во сне отдыха, едим, но не набираемся сил. Мысли наши витают в облаках, а работа остается несделанной. Наша Стоув, дитя света, обрати на нас свой лучезарный взор, чтобы мы были благословенны под твоей защитой.

Стоув подумала о воспоминаниях Роуна, которыми он с ней поделился, — через весь Край Видений причудливыми путями, чем-то напоминавшими сеть кровеносных сосудов, в направлении Спиракали пролетали какие-то смутные тени. Их большая часть двигалась из тех районов, на которые власть Владык не распространялась. Неужели Трон Дария настолько не давал Повелителю Теней насытиться, что теперь ему приходилось использовать и другие источники энергии? Мог ли он сам отнимать у людей их сны? В таком случае нельзя было сбрасывать со счетов возможность того, что демон правителя выполнял ту же жуткую функцию, что и Трон Дария…

— Я лишаю тебя должности, правитель.

Тон Дария был настолько холодным, что у Стоув по спине пробежали мурашки. Неужели он все-таки слушал, о чем они говорили? Она опустила глаза.

Как только Поллард ушел, она повернулась к сидевшему рядом с ней чудовищу и как ни в чем не бывало спросила:

— И все же, отец, я никак в толк не возьму, зачем нам нужны правители? Почему бы тебе просто не послать Владык, чтобы они правили в Дальних Землях?

Дарий моргнул. Девочка застала его врасплох — на какой-то момент он потерял бдительность. Потом глаза его сузились.