Прорывая мрак времён (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas"

Почему грубо сказал: «Плевать!» Ещё и передёрнуло от её прикосновения, будто испытывал отвращение. Противна ему? Вероятно! Он её за шлюху принял. Сама виновата! Явилась, разделась и предложилась. Может, получив, что хотел и правда охладел? Говорил же: «Хотеть — не любить». А она себя на блюдечке с расписной каемочкой преподнесла. Он же даже слова приятного не сказал — сидел и наблюдал. Нет, видно, конечно, возбудился, но если испытывал такое со всеми? Женщин, готовых на подобные отношения, полно — он привык. Точно!..

«С тобой иначе, пытаюсь найти компромисс» — его слова. Нашёл! Недолго уговаривать пришлось. Отдалась так, что самой противно. Где самоуважение? Нет его. Можно произошедшее на опьянение списать, но это — неправда. Себе не соврешь — жаждала ласк. Как подумаешь, что придётся с Варгром ещё провести какое-то время, дурно становится! Ужас! Всё равно бы его близость свела с ума, а так глядишь, полегчает. Теперь бы сосредоточиться на другом — расшифровке иероглифов, а холодность Варгра… Ничего, сильная! Проглотить обиду, запреть гордость — рот на замок. Ладно, что сделала, то сделала.

Дособирав скол, встала. Прошлась до свернутого набекрень столика. Подняла и положила на него прозрачные стеклышки. Сняла повязку с колени — кровь остановилась, ранка подзатянулась. Вот и отлично! Подобрав валяющиеся джинсы оборотня, положила на кресло.

Вода смолкла — шлепающие шаги приближались. Варгр свежий и умытый остановился возле постели. Влажное тело поблескивало.

Заломив руки, замерла с другой стороны. Чёрные гипнотические глаза, недавно красные от страсти и желания, словно обладатель сам дьявол, изучали. Хотя так и есть. Никто не может подчинять, как он. Просила, чтобы взял её — полный аут! И ведь почти умоляла. Красивый, сильный. А любовник… ммм…

Но у каждого есть недостатки. Кто-то пьёт, кто-то бьет, изменяет… дурак, а вот у Варгра — навязчивая мысль о вечной любви к Нойли. Нет, смириться с таким недостатком невозможно. Но есть цель — придётся двигаться дальше, как бы сердце не болело.

— Опять куда-то собралась? — голос полный сарказма выдёрнул из мыслей.

— Не хочу быть навязчивой. Подумала, тебе надо прийти в себя…

— Со мной всё отлично! — рыкнул Варгр. — Единственное, что мне сейчас нужно, твоё присутствие.

Ликование переросло в смущение. Катя старательно не смотрела ниже крепкого торса — дыхание перехватывало, краска приливала к щекам. Наглая улыбка окончательно уничтожила остатки самообладания:

— Царапины залечить?

— Одну — самолюбие! Кровоточит всё сильнее, — повисло молчание. Что ответить? Нечего… — Алкоголь выветрился, пришла в себя и теперь жалеешь? — уколол без тени ухмылки. — Если хочешь уйти и ищешь причину — не надо, где выход знаешь.

Гад! Язвительная реплика застряла в горле. Катя решительно ступила на постель — она слегка прогнулась под тяжестью тела, и босые ноги погрузились в мягкое покрывало. Ни секунды не колеблясь, зашагала к наглецу. Улыбка, расползающаяся по его лицу, поразила. Варгр хотел её. Плевать на всё! Сейчас он принадлежал ей! Поравнявшись, обвила его шею, притянула и впилась в дерзкие губы. Мир покачнулся, душа чуть не покинула тело — едва не лишилась сознания. Блуждающие по ягодицам руки, разжигающие огонь страсти, уносили в небытие. Всплески ярких искрящихся волн, накатывали одна выше и насыщенней другой. Разум кричал: «Пусть лучше убьёт», а тело отзывалось на жёсткие ласки и требовало: «Пусть возьмёт». Настойчивые, жадные губы словно чувствуя сомнения, не давали отстраниться. Накрывали, поглощали, перемещая в межпространство, куда иным не попасть, где только он и она — две половинки одного целого. Как во сне. Нет, это восхитительнее и мучительнее. Ненавистный оборотень, такой страстный и темпераментный. Грубость не пугала, работала как вызов. Дерзкая манера общаться распаляла ещё сильнее.

Внутренний огонь, расползающийся языками пламени — сильнейшее истязание. Варгр — дьявол, вышедший из преисподней и испепеляющий жаром. Только он может погасить его. Он — опытный гончар. Она — податливая глина. Умелые и ловкие руки: мнут, жмут, гладят… Он слепит всё, что захочет. Лишь бы не прекращал. Она его…

Катя насилу прервала поцелуй. Сердце билось как сумасшедшее. Когда успел раздеть? В памяти ничего — пусто! Она на нем, но как? Варгр стиснул в объятиях и его губы властно накрыли рот, требуя продолжения. Сознание покидало — нет ничего кроме его ласк, ничего кроме наглых, дерзких и вездесущих рук. Стыд, страх и желание вытесняли наислабейшее. Мир перевернулся, вмяло в постель — мощное тело прижало, отрезая все пути к отступлению. Куда на к чёрту бежать? Лишь бы не останавливался… Варгр томительно долго устраивался между бёдер. Глаза, горящие пламенем, ласково изучали:

— Хочу тебя… — хрипотца голоса заставила замереть. Никогда не слышала ничего более гипнотического и завораживающего. Подалась навстречу, притягивая за шею. Варгр прильнул: — Девочка, я так хочу тебя.

Пальцы бесцеремонно проникли в сосредоточение желания. Туда, где жар, где нестерпимо томно. Ахнула и прогнулась, под властью нового чувства. Заданный темп сводил с ума. Варгр словно наслаждался её крахом и не прекращал пытки — не брал, как хочет предательское тело.

— Хватит, — не сдерживая эмоций молила, — хватит…

Извернулась, вырываясь из мучительного капкана, дающего так много, и так мало — внутри образовалась болезненная пустота. Приподняла ягодицы, отзываясь наглейшему хвату — оборотень подмял под себя. Сжала ногами торс до хруста — Варгр охнул. Врезала по руке, упирающейся возле головы, и перекувыркнулась, увлекая оборотня за собой. Звериный рык будоражил кровь — загребущие руки, удержав, не позволяли вскочить — усадили. Сдавила бока Варгра, наклонилась и скользнула языком по полосе рта. Губы смягчились и раскрылись, позволяя ласкать. Восхитительный наглец! Как отказать, когда так отвечают? Катя уперлась в мужскую грудь и отстранилась — Варгр зарычал, следуя за ней. Насилу приподнял за бёдра и резко вошёл, насадив на себя. Катя чуть не задохнулась — волна жара накатила, едва не лишив чувств. Ненавистный оборотень!..

— Чш-ш-ш, — мягкое, бархатное шипение вернуло в реальность. Катя нехотя разлепила веки. Очертания Варгра сквозь пелену солёной влаги расплывалось. Он сел, крепко сжимая в объятиях. Нежный взгляд скользнул по лицу. В дьявольских глазах мелькнуло торжество. Горячие губы быстрыми поцелуями избавили от унизительных капель, прожигающих дорожки. Стыд и унижение смешивались с трепетом. Ласка обволакивала трогательностью. Варгр, отклонившись, потянул за косу, и волосы рассыпались по спине. С победной улыбкой коснулся щеки:

— Теперь ты моя! Навеки и бесповоротно…

Глава 33.

— Зачем ты так поступила утром? — нарушает блаженное молчание Бъёрн младший. Катя, затаив дыхание, исследует контуры тату-языки пламени, заглядывающие через широченное плечо Варгра. Кладёт голову на тяжело вздымающуюся грудь оборотня и нежно трётся щекой. Лежать на этой громиле как на постели. Хотя нет — куда приятнее. Его тепло не даёт замерзнуть; ладонь с ковш, покоясь на ягодице, не позволяет соскользнуть. Придерживает крепко и властно, отбивая напрочь желание встать. Другую руку закидывает за голову.

— Хотела сделать больно, — глубоко втягивает Катя одурманивающий аромат. Глаза закрывают — потусторонний мир наливается красками и яркими ощущениями, учащающими дыхание.

— Надеюсь, будешь довольна. Сделала! — беззлобно отрезает. — Катья, я не обманывал тебя. С первой встречи говорил, что увлечён другой. Ещё, что до умопомрачения хочу тебя. Я не соврал. Ты же видишь, что со мной творится. Но это страсть, а не любовь. Желание рано или поздно утихает. Уж я-то знаю.

Катя замирает, по сердцу словно тупым ножом проводят — медленно с нажимом. Как можно о подобном говорить? Особенно сейчас, после того как заявил: «Ты — моя…»

— Ты мне нужна, — чеканит с чувством. Страсть в голосе то залечивает раны, то вновь вскрывает. — Я же тебе обещал, что буду стараться. Катья, — выдыхает шумно и подгребает сильнее, — с тобой я настоящий. Да, возможно, больше зверь, но мне не нужно притворяться. Я живой. О Нол не вспоминаю. Нравится мне это или нет, ещё не понял, но однозначно хочу продолжения. Не знаю, как надолго… Если согласишься, мы могли бы попробовать.