Между двух огней - Эльденберт Марина

Нашим с Танни и Марром гнездом, куда хочется возвращаться. Миром, который впервые за долгие годы я могла позволить себе обустроить так, как хочу.

И вот сейчас… сегодня я собирала вещи, чтобы оставить ее навсегда.

— Дурная я, правда? — сказала в шею Марру, шмыгая носом. — Вот совсем дурная.

Виар завирчал и плюхнул лапу мне на колени. И тогда я заревела уже по-настоящему, выбрасывая накопившиеся за последние дни напряжение и страхи. Я плакала до тех пор, пока не начала икать, но, к счастью, свидетелем моего позора был только Марр. Видимо, гормональный фон моей драконицы окончательно дал сбой. Так мы и сидели бы среди сумок, разложенных на кровати и по полу вещей, если бы включенный ноутбук не запиликал, кто-то очень не вовремя решил со мной пообщаться.

Ну очень не вовремя. Упаковки салфеток поблизости не наблюдалось, поэтому я быстро вытерла остатки слез рукавами и замерла, глядя на вызывающий номер.

Звонили из Зингсприда.

Вэйлар Рингисхарр.

Сначала я хотела не отвечать, но потом все-таки подтянула стул и, глубоко вздохнув, нажала «принять вызов».

— Здравствуй, Леона.

Неловкость со встречи в Зингсприде никуда не делась, напротив. Сейчас я ощущала ее намного сильнее.

— Добрый день, местр Рингисхарр.

Он поморщился.

— Мне казалось, мы были на «ты».

— Мне тоже так казалось. — Спокойно встретила его взгляд.

Как ни странно, даже прятать покрасневшие глаза не хотелось, и прятаться тоже. Возможно, дело было в Аррингсхане, который так долго убеждал меня в своей лояльности, а потом предложил запереть пламя на всю жизнь. Хотя, может быть, мне просто надоело думать о том, кто и почему считает меня недостойной.

— Послушай, это было грубо. Очень грубо с моей стороны. — Истинный вздохнул. — Просто я увидел таэрран и…

— Вы вовсе не обязаны что-либо объяснять.

— Обязан. — В непривычно мягкий для иртхана голос ворвались рычащие нотки. — Извини. Я прошу прощения за то, как вел себя при встрече, и действительно хочу все объяснить. Уделишь мне пару минут?

Вэйлар смотрел на меня очень внимательно из своего кабинета в Зингсприде, ожидая ответа. Пожала плечами, но отказывать не стала.

— В моей семье надевать таэрран было не принято, — огорошили меня первым же заявлением. — Отец считал это дикостью, и я с ним согласен. Поэтому, когда я увидел тебя с ней, пришел в бешенство.

Если честно, представить Вэйлара в бешенстве было еще сложнее, чем иртханов, которые считают таэрран дикостью. То есть я почему-то думала, что в их мире это в порядке вещей. Получается, не для всех?

— Для меня это оказалось слишком, тогда я даже представить не мог, что… — Вэйлар замолчал, будто подбирая слова, но потом все-таки продолжил: — Я только что узнал о решении Совета, Леона, и я хочу предложить тебе свою защиту. И помощь.

С губ сорвался надсадный смешок. Один уже обещал помочь, взамен решил надеть на меня пожизненную таэрран. Сама не подозревала, что во мне может быть столько горечи.

— Как? — уточнила я.

Должно быть, весь скепсис отразился в голосе, потому что Вэйлар нахмурился.

— Отец Карин работает в дипломатическом корпусе. Он поможет вам с сестрой обустроиться в Лархарре и возьмет на себя обеспечение вашей безопасности.

Были бы во мне силы, удивилась бы. А так только сложила руки на груди.

— Предлагаешь политическое убежище, Вэйлар? Но я не преступница. Я уже ответила за свой поступок, и ты был этому свидетель. Ты и все остальные.

Вэйлар нахмурился еще сильнее.

— Я такого не говорил, Леона. Просто предложил тебе выждать время, пока у правящих мозги на место не встанут.

— А если не встанут? — Притихшая боль заворочалась с новой силой. — Если они решили принести меня в жертву, вряд ли что-то изменится через два-три месяца. Да даже через год. Случись мне сейчас уехать, вернуться я уже не смогу. А я не хочу бежать и прятаться, Вэйлар. Пусть даже от кучки стариков, возомнивших себя правителями мира.

— Леона, ты просто не понимаешь…

— Да нет. Я все отлично понимаю. — Оттолкнулась от стола и поднялась, приблизив лицо к глазку камеры. — И ты понимаешь это не хуже меня. От кого ты, говоришь, узнал о решении Совета?

От такого напора истинный явно опешил, но остановиться я уже не могла.

— Вы же избавитесь от меня так или иначе. Совет, местр Аррингсхан, ты и тебе подобные. Или нацепив таэрран, или вышвырнув из страны. Потому что я бросила вам вызов уже тем, что родилась. Полукровка, способная призвать дракона. Полукровка, которая создает слишком много проблем и может пошатнуть ваш хрупкий мирок с чистой драконьей кровью. Тяжело вам там живется, правда? С такой непосильной ношей?

Глаза Вэйлара расширились, но я уже нажала отбой и резко захлопнула крышку ноутбука. Внутри что-то царапалось, как тщетно пытающийся вырваться из оболочки яйца дракончик, который пока еще слишком слаб. Царапалось ощутимо, и от этого хотелось выть и сжимать ладони так, чтобы ногти впивались в кожу до боли. Я не просила об этом, да что там, я вообще не знала, что во мне течет кровь иртханов. И не узнала бы, не случись Рэйнару оказаться в Ландстор-Холле. Но теперь я ни за что не откажусь от того, чем наградили меня родители. И пусть мне даже не суждено узнать их имен, я буду достойной их. Мамы и отца, бросившим вызов этим высокомерным снобам и позволившим мне дышать, любить и петь. Однажды я призову дракона в пустошах, и они об этом узнают. Все до единого, начиная с местра Аррингсхана.

От души пнула ни в чем не повинную сумку, она упала, и содержимое рассыпалось по полу.

Достали!

«Вы всегда можете на меня рассчитывать».

«Я хочу предложить тебе свою защиту».

Спасибо, не надо.

— Прости, Марр, — сказала, глядя в янтарные глаза. Впрочем, он, похоже, был не против: подцепил когтем коробочку с леденцами и потянул к себе вроде бы как случайно. Я даже отнимать не стала.

Сгребла все рассыпавшееся, затолкала обратно. Ключи с брелоком закатились под кровать, пришлось лезть за ними. Собиралась я быстро, особо не заботясь о том, что большую часть вещей позже придется отпаривать, чтобы привести в приличный вид. Платья для выступлений сложила на кровать прямо в чехлах, остальное распихала по сумкам. Когда все было упаковано, я направилась к сестре.

Постучала.

— Танни, можно войти?

Тишина.

— Танни?

Приоткрыла дверь, сестра лежала на кровати, рядом валялись наушники и планшет. Она смотрела в потолок, чемоданчик с модным ярким принтом по-прежнему лежал у стены, Танни даже не начинала собираться.

— Тебе помочь?

Сестра пожала плечами.

— Послушай…

— Я поняла, Леа. Сейчас соберусь. — Голос ее звучал бесцветно.

— Танни, в чем дело?

— А ты не понимаешь? — Она села на кровати.

— Нет, — покачала головой.

— Мы сейчас расходимся навсегда. У тебя будет новая жизнь, и это круто. — Танни скомкала в руках свободные домашние штаны. — Круто, правда. Я очень за тебя рада, точнее, за вас. Но мне в этой жизни места нет.

Так…

— Танни, я понимаю, что перемены — это всегда сложно.

Да это даже для меня сложно. Очень.

— Ты помнишь, что я тебе сказала в подземке?

Она усмехнулась.

— Помню. Помню, Леа. Но наивности в тебе, как в новорожденном виаре. Ты всерьез думаешь, что все будет так просто? Они и тебя-то не принимают, что уж говорить обо мне. Для них я всегда буду кем-то вроде Марра или просто девочкой «плюс один». Думаешь, я смогу появляться рядом с тобой на официальных приемах — вроде того юбилея, где ты пела? Разве что в качестве официантки.

Мелодия «Ураганное пламя» ворвалась в тишину, которая повисла между нами.

— Секунду, — сказала я, а Танни горько усмехнулась и развела руками: я же говорила.

Вышла за дверь и привалилась спиной к стене.

— Собрались? — По голосу Рэйнара поняла, что он улыбается. А еще в интонации слышалось нетерпение. Такое родное, жесткое нетерпение: когда решение принято, исполнение должно состояться безотлагательно.