Вечная зима (СИ) - Бархатов Андрей

— Это мой ребенок, — произнесла она и заплакала ещё пуще. — Я смогла его родить. О, боги, благодарю вас!

— Он красивый, — улыбнувшись, сказала Сандра. — Прелестное дитя.

— Благодарю вас, — она погладила успокоившегося ребенка по животу и укутала в одеяло. Вы ведь тоже Мать?

— Да, мои покои в другом конце терема.

— Не знаете, почему все мужи вышли наружу?

— Не имею понятия.

Столь приятное отношение девы колебало решительность Сандры. Мальчик осматривал коридор с обеих сторон и просил Сандру поскорее уйти.

— А вы на каком месяце? — спросила женщина.

— Я не вела отсчет, поэтому не могу знать об этом.

— А я с нетерпением ждала своего первенца. Он для меня все. Вы знаете, ради него я готова жить здесь.

Эти слова точно намекали на речи Амелии о ребенке. Сандра не могла так запросто поверить своей матери, но, увидев перед собой счастливую мать, она окончательно все решила. Повернувшись к Батильде, она ударила её в лицо и провела лезвием по горлу. Кровь брызнула на вопившего во все горло младенца. Растерянная Сандра отбросила нож и прижала к лицу ребенка подушку, надеясь успокоить его. Не злой умысел двигал ею, но страх, что на вопли младенца сбегутся дикари и обвинят её в убийстве. Ребенок продолжал кричать, чем тревожил Сандру ещё сильнее. Она давила на подушку до тех пор, пока она окончательно не поглотила голос ребенка. И вот настала долгожданная тишина. Сандра накрыла тела одеялом и долго смотрела на них. Она не ощущала ни стыда, ни угрызения совести, а оправданием служило то, что она защищала саму себя и своего ребенка. Ею двигал довольно простой мотив, но последствия совершенных действий её откровенно пугали. Однако теперь Сандра стала единственной Матерью в тереме, и ценность её возросла. Вряд ли дикари отыщут новую Мать в западных землях, думала она. И даже если её признают виновной в убийстве, то вряд ли казнят, ибо в ней живет семя Рига. Других мыслей она к себе старалась не подпускать.

Сандра вернулась в свои покои как раз вовремя. Вернувшийся Агнар был, скорее, заинтересован увиденным, нежели поражен. Сандра рассказала ему о том, как стражник грозился убить её, как убил другую Мать вместе с ребенком. Ей повезло, ибо Кнуд успел защитить её. Агнар недоверчиво отнесся к рассказанной истории, но ничего не возразил. “Хорошо, что ты уцелела”, - произнес он и удалился. Сандра просидела в своей кровати до самого утра, ожидая приходя Януша. Но он так и не появился. Сандру это не печалило. Она глядела в окно и поглаживала свой слегка увеличенный живот. Так и осталась Сандра в городе Стерж под защитой дикарей во главе с Ригом. На этом мы оставим историю Сандры.

Глава 12

Теперь нам предстоит возвратиться в крепость Мэйден, но не в настоящем, а в прошлом, когда Агнар увел Сандру в город Стерж. Гармунд и Катрин остались запертыми в темницы. Девочка тихонько всхлипывала в углу своей каменной клетки и не отвечала на обещания Гармунда освободить её. Гармунд колотил в дверь кулаками, пинал ногами, пытался выбить плечом, но по итогу получил небольшие увечья. Упав на ледяной пол, он расправил руки и глубоко вздохнул. “Нужно найти выход”, - шепотом повторял он, направляя ход своих мыслей в нужное русло. Гармунд был уверен в том, что вся крепость была мертва и помощи ждать неоткуда — всех выживших уже погубили дикари. И он глубоко заблуждался. Ведь несмотря на его упорные потуги отыскать всех выживших, многие по-прежнему оставались под неподъемными завалами. И одним из этих выживших был Светозар. Очнувшись, он попытался открыть глаза, но засохшая кровь слипала его веки. Нос и глотка были забиты пылью. Кашель вызывал болезненные рези в груди. Как только Светозар высвободил свою руку, придавленную камнями, наваленный на него мусор просел ниже и засыпал его ногу. Светозар осторожно разгребал завалы, неспешно проползая через открытые щели, пока не выбрался к белесому свету. Отдохнув, он обтер лицо снегом. Не взирая на страх лишиться зрения, очи его остались невредимыми. Светозар обошел окрестности и наткнулся на свежее кострище. Недавно высохший кровавый след тянулся ко дворцу. Так Светозар обнаружил несколько трупов, убитых сравнительно недавно. “Волколаки не трогали их, — сказал Светозар. — Их погубили оружием, причем прошлой ночью, а может быть и ближе к утру”. Светозар добрался до дворца и обратил внимание на следы, ведущие в Зимний сад. У входа в склеп он нашел останки Хэварда. Обронив единственную слезу, он оставил их и прошел в склеп, к могиле Лидии. “Здравствуй, мать, — произнес он, сев рядом. — Вот мы и встретились спустя столько лет. Хэвард говорил, как сильно ты горевала по мне, совсем не догадываясь о моем здравии. Теперь же я горюю по тебе, но вряд ли ты жива в этот миг”. Светозар прислонил свою ладонь к холодной плите: “Хэвард говорил, что ты назвала меня Светозаром, ибо несмотря на всю ненависть к Нетоличам и всему ими созданному, матери нравился один человек с этим именем. Он был Нетоличем внешне, но духом был близок к её народу. Она думала, что, назвав так своего первенца, она воспитает в нем истинного представителя её народа, обладающего соответствующей внешностью”. А затем и я примкнул к Нетоличам. Достаточно иронично. Не знаю, посмеялась бы ты или разозлилась. Ты всегда была очень непредсказуемой женщиной, проявляющей жестокость, когда от тебя ждали милости и наоборот. Не мне судить тебя, мама. Мне стыдно за то, что я рассказал народу о твоих темных делах. Я предал тебя и ужасно раскаиваюсь в этом. Жаль, конечно, что я не понял этого ещё в юности. А поступи я иначе, как бы все обернулось? Интересно, да вот думать об этом уже бессмысленно. Только раны тревожить. Был рад увидеться с тобой, мама. Прощай”. Светозар поцеловал надгробную плиту и удалился во дворец. Там он отыскал покои Хэварда, где время будто бы остановилось. “А здесь все, как прежде, — сквозь отчаяние улыбнулся Светозар. — Словно я никогда и не покидал крепости”. Хэвард проживал здесь, будучи юношей, однако затем разделил с Амелией её покои и сюда больше не возвращался. По просьбе Киана, отца Гармунда, Амелия хотела предоставить эти покои его подрастающему сыну, но Хэвард запретил это делать. Он очень ценил свое прошлое и любил пребывать в воспоминаниях. Светозар уселся в кресле. Он взял со стола деревянную фигурку воина в белых доспехах, которую он сам выстрогал для младшего брата, когда тому исполнилось пять лет. Светозар вспомнил свой последний разговор с Хэвардом в ночь перед нападением волколаков.

— Что же ты там увидел, брат мой? — спросил Светозар у Хэварда, когда последний довершил рассказ о своем чудесном воскрешении. — Что там, на обратной стороне жизни?

— Я ничего не видел, — ответил Хэвард. — Я чувствовал. Я ощущал, но не смерть, а нечто иное, что за пределами понимания почти что любого человека. Я ощущал запах древесной коры, причем запах был столь насыщенный, что каждый вдох отводил меня от смерти. Я слышал пение птиц, исходящее откуда-то сверху. Их пение было таким чудесным, таким прекрасным, что разум мой очистился от всех дурных мыслей. Я ощутил, как душа моя отделалась от тела и парила в воздухе, стремясь ввысь, к птицам. И в то же время что-то тянуло меня вниз.

— Быть может тело? — спросил Светозар, пытаясь облегчить Хэварду рассказ.

— Не знаю, — задумчиво ответил Хэвард. — Чем ближе я был к земле, тем отчетливее я чувствовал запах гнилой почвы и звериных шкур. Я слышал чудовищный рев, исходящий из самого лона земли, и странные пугающие звуки, словно кто-то грызет дерево.

— Волколаки грызут дерево? — спросил Светозар, стараясь скрыть недоумение в голосе.

— Я знаю их запах, Светозар, — твердо вымолвил Хэвард. — Они пожирали дерево. Нет, даже не дерево. Корни.

— Что было дальше?

— Если говорить буквально, то я завис между небом и землей. Меня перетягивали словно канат. В этот момент я схватился за ветвь и вернулся в наш мир. Душа моя вновь обрела тело, и разум мой оживился. И тогда я понял, что все это — одна большая ложь. Сплошная бессмыслица, которую мы воспринимаем, как истину.