Монеты на твоей ладони - Шумилова Ольга Александровна "Solali"

Глаза все никак не хотели открываться, поэтому лихорадочно тормошащие меня руки я только ощущала. На данные в сердцах пощечины так же пришлось отвечать наощупь.

— Господи, живая! — раздалось над ухом. Нет, дохлая, знаете ли. Свежайший труп…Мать твою!… Меня попытались взять на руки и резкая боль снова врезалась в спину. Тиш-ш-ше… Я стиснула зубы и судорожно выдохнула. Ноги поволоклись по полу, чувствительно цепляясь за неровности — меня куда-то тащили. Неделикатно уложили на животик и предоставили самой себе. Несколько секунд я только глухо покряхтывала, но потом профессиональные навыки взяли верх: я запустила лапы в свой изрядно поредевший энергозапас и с грехом пополам подлаталась. Некомфортно, конечно, но более детально заниматься собой времени нет.

Я протерла слезящиеся глаза и медленно поднялась на корточки. Оглянулась. Алекс осторожно выглядывал из-за укрытия, оказавшейся одной из загородок, разгораживающих периферию лаборатории на закутки. Дернув его за руку, я указала на ряд неровных и почти незаметных щелей в шве перегородки. Вчера как раз собиралась их заделать, но слава богам, меня срочно вызвали по судебным вопросам, так что сегодня эти щели предоставляли неплохой обзор лаборатории. Я пригнулась и заглянула в ближайшие щелочки. Десяток, а может, больше, размытых черных фигур бродили по помещению, судя по всему, ища наши бренные останки.

Мысли лихорадочно завертелись в и без того перегруженной голове. Скоро доберутся и до нашего укрытия, лаборатория совсем невелика. Поколебавшись несколько секунд, я накинула на нас полудостроенный отражающий покров — взгляд, брошенный вскользь, не страшен, но если начнут вглядываться пристально… Что ж, это оправданный риск — при острой необходимости мы отобьемся и от двух десятков темных, но если, привлеченный следами достроенного покрова, перед нашим носом окажется член Малого Круга… неизвестно, чьим трупом это закончиться.

И пока его не было видно, нужно было срочно выбираться. Мысль о том, чтобы лезть на пролом, я отмела сразу — слишком много поднимется шума. Может, если… Густая тень легла под ноги, и я машинально вжалась в стену, с облегчением отметив, что Алекс зеркально повторил этот трюк. В проходе появились двое, покрутили головами и ушли. На этот раз покров справился, но…

— На сколько ты можешь поставить темпоральную блокаду? — прошептала я одними губами.

— Минут… — он помедлил несколько секунд, — Минут десять максимум. Больше не смогу, я…то есть потом вообще ничего не смогу. Это…очень тяжело.

Я кивнула. Последняя фраза прозвучала с изрядным оттенком смущения, но это уже не важно. Не важно и то, что по истечении этих десяти минут сюда сбегутся все, кого еще здесь нет. Мы успеем, должны успеть. Ситуация раскладывалась по полочкам, выстраиваясь в четкий, стройный план действий.

— Сколько ты гарантированно продержишься?

— Не знаю… Пять минут, семь. Я же говорил тебе, поток постоянно меняет скорость. Чем он быстрее, тем сложнее его удержать.

— Ладно, расчетное время — пять минут. В общем, план такой… — я наклонилась и зашептала ему на ухо. Я торопилась — была в нашей ситуации еще одна неизвестная: Рейн. Я не оставлю его, что бы не случилось. И нельзя допустить, чтобы его обнаружили — это многое выдаст. Я мельком глянула в щели и поняла, что дольше тянуть нельзя — темные уже топтались у запертого бокса, где Рейн спал. Итак…

— Давай! — скомандовала я. И тут же почувствовала характерную дезориентацию и растерянность. Время останавливалось.

Но только не для меня. Я выскочила из бокса и сжала филигранный медальон на груди. Не один раз ты уже выручал меня, помоги и на этот раз своей непутевой сестрице…Секунда, другая, третья… Время, время! Шестая, седьмая, восьмая… Где тебя носит?! Девятая, десятая… Я не выдержала и заорала:

— Хан!!!

Легкий хлопок, запах озона. Он наконец возник передо мной, потягиваясь и взмахивая крыльями.

— Два часа ночи, совсем одурели… — черт, и правда… Однако это обстоятельство не мешало мне разоряться дальше.

— Ты демон, в конце концов, а не мешок тряпья!

— Да, и поэтому мне не нужно спать… — скептически хмыкнул он. Быстро огляделся, нахмурился, и без всяких объяснений понял, что от него требуется, — Ко мне, естественно?

Я кивнула. Место, где ему устроили резервацию, закрыто даже по меркам Безымянной. Попасть туда обычными путями, через портал, может только лиан. У меня же есть свои пути. У других их нет.

— Кого первого?

— Лиса, конечно. Потом Рейна, я останусь прикрывать, — я оттолкнула застывшего статуей темного и, уже не оборачиваясь, пошла к заблокированной двери бокса.

— Нет, — отрезали у меня за спиной.

— Что нет? — отозвалась я, набирая код на некстати заевшем замке уже в третий раз.

— Я не инвалид, не ребенок и не беспомощная амеба. Прекрати так обращаться со мной. Мне двадцать три года, и уже больше трех месяцев вы прополаскиваете мне мозги. Скай, видит бог, я уже вполне дорос до того, чтобы пропускать вперед тех, кому это нужнее. Дикого необходимо отправлять первым, и ты это прекрасно знаешь, — слова, сказанные серьезным, спокойным тоном, заставили меня обернуться. Имя мое, не кличка, имя, сказанное Алексом, резануло слух.

— Да что ты, не понимаешь?!… — я в сердцах стукнула кулаком по так и не открывшемуся замку. Послышался звук лопнувшего провода, и дверь отошла сама собой.

— Как раз-таки понимаю. Я с некоторых пор очень много чего понимаю. Как ты прикажешь мне выводить из-под удара целый мир, если я не в состоянии, по-твоему, вывести из окружения своих людей? — он грустно улыбнулся. — Я понял много разных истин. Например, то, что если меня отсюда телепортировать, временная блокада немедленно рассосется.

— Н-н-н… — я осеклась под лукавым взглядом. Хан выразительно поднял одну бровь. Знаю, знаю. Нечего тут уже нянчить. Вырос Хранитель, вырос. Пусть еще не до конца, пусть еще прорывается в нем мальчишка, но то, к чему он предназначен, уже взяло верх. «Мои люди», каково, а?

— Делайте, что хотите. Только не говорите потом, что я вас не предупреждала, — отрезала я. Как всегда, это только игра словами — что бы ни случилось, ответственность всегда будет на нас, Стражах. А в данный конкретный момент, на мне, подумала я, помогая Хану приподнимать Рейна, весящего больше двух центнеров.

Темная фигура Хана несколько раз мигнула, то расплываясь до тумана, то концентрируясь вновь — ему было тяжело переносить такой крупный объект, слишком большое сопротивление дает пространство. Через несколько секунд он наконец смог прорваться и мы с Алексом остались вдвоем. Я — напряженно вглядываясь и прислушиваясь, он — застыв с полуприкрытыми глазами, видимо, чтобы не расходовать лишнюю энергию. Боковым зрением я видела, что волосы у него на лбу и висках потемнели от пота, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Плохо. Если…

— А-а-а! — слабо крикнул он на выдохе. Я обернулась, резко, так, что хрустнули позвонки. На зеленой куртке расплывалось черное пятно. Секунды мне не хватило, чтобы сообразить — и рукава его окрасились в тот же багрово-черный цвет. Я метнулась вперед, сбила Алекса, медленно оседающего на колени, в сторону и припала к полу. Поймала его испуганный взгляд — придумали-таки, как достать, сволочи — сбитый с ног, он выпустил поток. И теперь искусственно сжимаемая пружина времени распрямлялась с убийственной быстротой. В буквальном смысле — первый же рванувшийся к нам темный оступился и сломал шею. Надолго это его не остановит, но мелочь, а приятно.

— Зачем ты это сделала? — прошептал Алекс, глядя на меня расширенными от боли зрачками.

— Миру не нужны мертвые герои. Тебя бы изрезали на куски, — сухо отрезала я. — Сейчас Хан явится, удерем, это не тот случай, когда нужно показывать чудеса самопожертвования, — «По крайней мере, не с твоей стороны, Хранитель», прошелестел внутренний голос.

Темные учли недоработку коллеги и выстроились ловчей сетью. Господа, это уже наглость. Я окинула взглядом поле боя, и мелкое копошение на заднем плане отнюдь не внушило мне оптимизм. Скорее — радужную паранойю. Сеть стала медленно сжиматься, явно опасаясь подлянок с нашей стороны. Ну что, я решаюсь или нет? Время нужно, время…