На окраине Великого леса (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Народу собралось сравнительно мало, хотя зал мог запросто вместить сотню человек, но столько здесь бывало редко даже по вечерам. Гномы предпочитали ужинать в кругу семьи, так что основными посетителями заведения являлись торговцы, путешественники и местные служащие, приходившие пообедать. Вот и сейчас в углу, за круглым столом, сидела компания военных, они что-то уплетали из больших мисок и оживлённо беседовали.

Ги подошёл к стойке за которой стояла пожилая, но румяная и пугающе энергичная женщина с волосами аккуратно собранными в большой шар на макушке.

- Здравствуй Гимариор, - деловито улыбаясь, поприветствовала хозяйка посетителя. - Не как после очередного похода в место, в которое не полезет ни один вменяемый гном?

- Нет тётя Жердина, работал в мастерской.

- Ну вот, я думала скажешь, что опять обхаживал Аниту, - она подмигнула мастеру и громко засмеялась.

Ги вздохнул, вот уже год он был героем местных, порой далёких от истины, баек любовного содержания.

- Я делал ей предложение несколько дней назад, и она опять мне отказала.

Женщина перед ним залилась новой порцией раскатистого смеха.

- Ты наверно думаешь что-то из разряда - «Какой шанс у меня - коротышки, смахивающего на розовощёкого кабанчика?»

- Я не коротышка, - обиделся гном, - и у нас самые серьёзные отношения.

Женщина засмеялась так, что задрожали стекла в оконных рамах.

- Ох, я не могу с тебя Ги! А ты в курсе, что за два года до тебя к Аните приходил свататься Верилий – один из десятников твоего отца. Знаешь такого?

Перед глазами Гимариора всплыл образ высокого, почти метр семьдесят ростом и чуть ли не такого же в плечах гнома, с шикарной огненной бородой - заветный жених и потомственный вояка. Мастер грустно вздохнул и ответил:

- Знаю, что ж не знать.

- Так вот, пару лет назад он пришёл просить руки твоей возлюбленной. И ладно бы просто посватался, так делал это Верилий излишне настойчиво, намекая - подобный мужчина ей вряд ли когда-нибудь встретится и отказываться удел пустоголовой девчонки, - тут женщина перешла на пониженный тон. - Эта мелкая отделала его так, что он потом две недели рассказывал байку, как сцепился в рукопашную с Лесным душителем. А тебе твоя пассия видимо просто заявляет, что ещё не созрела для семейной жизни, а после по два часа рассказывает про службу держа за руку в саду своего дома.

Ги кивнул.

- Мальчик мой, послушай мать четверых детей, у меня бы было их больше, если бы мой муж, лет так сто пятьдесят назад, не полез показывать толпе нежити остроту своего топора, - хозяйка вздохнула. - Ты можно сказать в двух шагах от победы, не сдавайся, она так же молода как и ты и ветра в её голове наверно даже побольше чем у тебя. Просто дай время, это всё-таки важное решение.

Она опять засмеялась.

- Ладно, хватит с тебя поучений, что будешь?

- Тётя Жердина, дайте мне пожалуйста чашку утреннего бодрящего отвара, большую миску салата с сыром и половину буханки «Походного» с изюмом и орехами.

- Иди занимай столик, у нас их всегда хватает, чай сейчас будет.

Ги сел недалеко от компании вояк и принялся раздумывать над сказанным ему пожилой женщиной.

Как вообще подобное случилось: лучшая арбалетчица, первая красавица Рамтероса и в придачу женщина со взрывным характером и он - невзрачный и сумасбродный изобретатель, вполне удачно налаживали отношения. Это настолько не укладывалось в местные стереотипы, что вызывало массу сплетен и пересудов. Даже отец начал относиться к уже записанному в чудаки сыну на два порядка серьёзнее, а мать поглядывала с надеждой на новую порцию внуков. Братья, правда, стали подшучивать чаще, но уже в роли верных болельщиков.

Гимариор принялся вспоминать как он познакомился с Анитой. От этого безобидного процесса рёбра болезненно заныли. Он мчался куда-то по одной из многочисленных внешних галерей, она в задумчивости выходила из прохода, ведущего из жилого массива на улицу. Сбив с ног красивую темноволосую гному с большими голубыми глазами, Ги принялся без энтузиазма извиняться и помогать ей встать. Ведь та выскочила к нему на встречу словно из засады, так что вина в случившемся была обоюдной, но вместо встречных извинений, Ги получил кулаком под дых с такой силой, что осел на холодный гранит хватая ртом воздух.

- Что ты сделал с моим арбалетом неуклюжий кретин! - кричала девушка как паровая сирена. – Посмотри, плечи поцарапаны, рычажок корректировки дистанции погнут, ты хоть подставляешь сколько он стоит, ты - слизняк переросток!

Хватая ртом воздух, неудачливый спринтер с трудом пропыхтел.

- Я починю, я умею.

Получив в грудь ещё раз, правда теперь арбалетом, который ему передали на починку таким грубым образом, Ги услышал:

- Из-за тебя боров кривой я на службу опоздаю! Принесёшь послезавтра и пусть боги готовятся принять твою жалкую душонку если хоть одна царапина останется. Я знаю твоего отца, так что из-под земли достану если напортачишь!

Возмущённо хмыкнув, полутораметровая фурия поправила свои каштановые волосы и с выражением крайнего недовольства на милом личике ретировалась.

Расстроенный мастер побрёл домой, разглядывая причинённые чужому имуществу повреждения.

«Эй, а арбалетик то не простой… Лопасти из морёного ирдиса и усилены адамантовыми вставками».

Ги щёлкнул пальцем по тетиве.

«Да ещё и зачарован на жёсткость плеч. И доверила же такую вещь первому встречному! Впрочем не первому, в этой «деревне» все друг друга знают. Хм, а вот здесь бы я подкрутил… да и спусковой механизм можно подправить».

Принеся оружие в мастерскую, Гимариор принялся за работу и так увлёкся, что на утро понял - он не жилец. Имелась у него такая особенность: когда мастерил что-то, забывал обо всём на свете и как итог переделал арбалет до неузнаваемости.

«Ну, вроде стало лучше, может пронесёт… Осталось только залакировать», - подумал он тогда.

Не пронесло! Мастер не только получил по рёбрам ещё пару раз, но его долго колотили спиной о каменную стену, держа за грудки. И больше всего пострадали уши, в которые долго кричали что-то непечатное.

«Боги, ну откуда в этой женщине, на пол головы ниже меня, такая силища!» - с улыбкой подумал Ги, который, пусть и обладал внешностью вчерашнего подростка, но являлся далеко не слабым физически парнем.

На следующий день он сидел в своей комнате, страдая от синяков, моральной травмы и, возможно, лёгкого сотрясения мозга и листал какую-то книгу. В комнату вошла мать.

- Ги, к тебе пришла милая девушка, - женщина принялась подмигивать и жестикулировать сыну. - Будь пожалуйста с ней вежлив!

За матерью в комнату вошла Анита, смущённо улыбалась. Гимариор не знал падать ему в обморок или спасаться бегством. Но уже через несколько минут девушка, что очень сильно отличалась от той бестии, что считала вчера его ребра, тащила гнома за локоть по каменному парапету и что-то весело и застенчиво тараторила ему на ухо. И пусть первичная заинтересованность Гимариором была вызвана его навыками мастера, уже через час этим двоим казалось, что они знали друг друга всю жизни и возможно даже чуть дольше.

С этого момента он стал главным героем местных сплетен и баек любовного содержания. Пусть гномы очень тактичны и в чужие дела не лезут, но возлюбленная Ги являлась одной из лучших арбалетчиц Рамтероса, большой красавицей по стандартам гномов и при этом взрывоопасной и непредсказуемой женщиной.

За этими воспоминаниями чай в кружке закончился. Гном, ожидая заказанный салат, принялся крутить головой по сторонам.

 «Эх, может поболтать с кем-нибудь», - подумал он.

Мастер принялся оглядывать зал. Присутствовали в основном сопровождающие караванов и группки служащих пришедшие на обеденный перерыв, в целом выходило не так уж и мало посетителей. За крайним столиком скучающий Гимариор приметил главу «Мифрилового банка», важного на вид гнома, но большого добряка и давнего друга его отца.

«Подсесть к нему и обсудить последние новости? Пожалуй, так и сделаю».