Рубежник (СИ) - Плотников Сергей Александрович

Я покачал головой и повернул лошадь, объезжая здание. Странно, но о наличии у штаба заднего двора, куда смогли втиснуть не только плац, но даже небольшой полигон, мало кто знал. Тут не только попасть в святая святых тылового командования было значительно проще, меня здесь уже ждали. Пятеро мужчин в куртках с воротниками, отороченными волчьим мехом, обступили шестого и что-то весело обсуждали, то и дело похлопывая визави по плечу. Впрочем, услышав стук копыт, они как один обернулись – и буквально во мгновение ока построились в короткую шеренгу, слитно стукнув по плечу кулаком. Моя кобыла испуганно всхрапнула и попыталась попятиться – пришлось натянуть поводья, а потом и вовсе спрыгнуть из седла от греха. Что ж, тут и разумный испугался бы: жёлтые волчьи глаза на человеческих лицах смотрелись… впечатляюще. Настолько, что пару раз по тёмному времени суток и до мокрых штанов у случайных встречных доходило.

– Всё нормально? – дежурно поинтересовался я.

Отвальные невольно скосили взгляда в сторону вставшего во главе строя сержанта.

– Так точно, товарищ лейтенант… Да хватит пялиться на меня уже, задрали! В порядке всё со мной. В по-ряд-ке! Между прочим, я тут с вами только что вместе бегал, прыгал да пикой махал! Не умираю я. Ещё и дольше вашего проживу, вот назло!

Если кто думает, что охоту на волков я устроил из желания отомстить… Короче, вы, мягко скажем, неправы. И плохо меня знаете, вдобавок. Я не просто так уничтожал серых – это была именно охота. Стайные умные хищники оказались единственными тварями в окрестностях, органы которых ограниченно подходили для трансплантации людям. Особенно пришлось помучиться с глазами – у волков, как и у людей, размеры глазниц разные, и навскидку, особенно с большого расстояния, их не измерить. Пришлось “разбирать” поверженных противников, и только в спокойной обстановке проверять размеры. Сначала охотились мы с Машей вдвоём – та быстро вспомнила старые навыки. Потом, по мере подбора органов, в строй постепенно вошёл весь отряд. Кроме Баюна.

Мне буквально чудом удалось удержать сержанта на краю гибели пока я судорожно потрошил прямо на поле боя уцелевшие после рукопашной стычки и светового удара туши. Когда половина внутренних органов уничтожена, умирают даже твари – кроме некоторых, самых живучих. Стихия Жизни во мгновение ока может зарастить страшную рану – но вот вырастить орган… тут сложнее. Особую сложность придало то, что зарубежник уже вошёл в процесс трансформации первостихии. Именно из-за этого он и пострадал так сильно. Кристиан, по слухам, на литургии спокойно ходил. Верю – батя достаточно отмороженный, с него сталось бы. К сожалению, ни один клирик так и не смог пробить своим Светом его Тьму…

В общем, я на скорую руку собрал организм Баюна до комплектного состояния – что называется, из того, что было. На раненого лично мне было страшно смотреть: если остальные видели только очень сильно побледневшего и осунувшегося человека, то я – путанную вязь зелёных святящихся линий по всему его телу. Увы, но что-то типа Печати мне по-прежнему было не под силу, и пришлось наляпать кучу “заплат” попроще, которые при любом неверном движении грозили развалиться. Органы вели себя кто в лес, кто по дрова, Тьма с лёгкостью слизывала и растворяла мои конструкции…

Более двадцати полостных операций за тридцать дней – часть органов пришлось заменять по пять-шесть раз. А я ещё и банк пересадочных “запчастей” забил – на случай, если бы сердце начало отказывать или там лёгкие. И всё это со скальпелем в одной руке и магией в другой – никаких машин искусственного кровообращения, маточных баков и прочей полезной биотехномагии из Лида. Только собственные силы, только хардкор. А ведь параллельно мне ещё кучу гвардейцев исцелять пришлось… Но, как я уже говорил, всё плохое рано или поздно заканчивается. Одарённые клирики заткнули дыру с недостатком магов на второй линии, а я поднял-таки Баюна на ноги. Сражаться он уже мог, но вот выпускать его надолго из поля зрения я до сих пор опасался. К счастью, нас должны перевести совместно.

– Что сказал Ромар? – поинтересовался я.

– Что ты заварил кашу и вообще долбанный… ай! – Соболь начал было честно цитировать начальство, но получил локтем в бок от Косточки. Ясно.

– Пойду пообщаюсь с нашим любимым командованием, – сделав вид, что ничего не произошло, елейным тоном сообщил подопечным я. Зарубежников дружно перекосило – но я и этого “не заметил”.

Эпилог-3

Обитель главного кадровика всея Войска и в лучшие времена была завалена бумагой. Сейчас помещение в этой бумаге попросту утопало. Чистые листы соседствовали со скомканными, на полу осталась узкая дорожка между битком набитыми, распухшими папками, в воздухе висел почти забытый моими соотечественниками на Земле плотный аромат книжной пыли и уже точно совсем забытый — чернил. А самого Ромара, мужика далеко не маленьких габаритов, было едва видно за высоченными бумажными башнями, высящимися на его столе. М-да, если такое творится у этого хитрого лиса, то что в кабинетах у его подчинённых?

– А, Арн, — чтобы меня визуально опознать, офицеру пришлось искать просвет между документами.

– Так точно, тащ полковник! — с таким разрывом в званиях, даже на условиях доверительных отношений пренебрегать уставными телодвижениями точно не стоило. А то мало ли… Мне-то не сложно, и, в случае чего, инсубординацию не прилепить. Да, армия меня многому научила. – Лейтенант Арн по вашему приказанию…

– Хватит воздух сотрясать, и так одной пылью целыми днями дышу, – ворчливо оборвал меня собеседник. — Лучше сюда подойди. На, вот.

Первой мне на руки лёг подписанный приказ о присвоении внеочередного звания. Солидная такая даже не бумажка, а целый пергамент с сургучной печатью, носить который предполагалось свёрнутым в трубку в специальном поясном тубусе-кобуре. Не просто так, разумеется, а чтобы по необходимости тыкать в морду какому-нибудь феодалу, гвардейскому офицеру или функционеру Белых. Тем, кто служил на Рубеже, на руки подобные штуки не выдавали — а это значит, рапорт удовлетворён. Ну, я и не сомневался…

– Череп? — вслух удивился я, разглядывая оттиск. Вот уж не предполагал, что у Войска такой символ. Кстати, если подумать, то я над укреплениями Рубежников никогда не видел флагов или штандартов. Раньше я над этим как-то голову не ломал, а теперь задумался.

-- Не знал? – кривовато ухмыльнулся офицер. – Наша история началась с тёмных страниц, об этом теперь не принятовспоминать. Особенно всяким там королькам… Но мы, командиры Войска, должны помнить. Когда границы человеческих земель достаточно приблизилась к валу Шрама, жителями вольных поселений была обнаружена Горловина. Сами деревни сделать с этой проклятой дырой ничего не могли, зато информация утекла к тогдашнему Союзу Монархий, давно мечтавших наложить лапы на плодородные равнины к югу от нас. Это тут нет не то, что крупных рек – вообще никаких, а уже на сотню километров южнее всё иначе. Тысячи квадратных километров будущих плодородных полей и прекрасных пастбищ… если выбить оттуда тварей. А как выбить, если через Горловину прут и прут новые?

Рубежник посмотрел на меня, словно предлагая поставить себя на место властителей прошлого и решить эту задачу. Но ответа дожидаться не стал, сам продолжил:

– Требовалось в буквальном смысле этого слова заткнуть эту проклятую дыру. Разумеется, корольки не стали долго думать, как это сделать. Отныне пойманных преступников, обычных бродяг, крестьян, задолжавшие хоть серебрушку – их всех везли не на рудники, а лесами на север. Здесь выдавали самое плохое оружие, немного еды – и остриями пик выгоняли в степь. А чтобы такой вот вынужденный Рубежник точно не мог вернуться к людям – выжигали на плече клеймо, – Ромар постучал пальцем по черепушке на сургуче. – Выбор был умереть, пытаясь сражаться с монстрами… или просто – умереть. Из тех, кто мужественно выбирал первое, к большому удивлению высокородных, пославших к Горловине смертников, некоторые умудрялись выживать. И даже успешно давать отпор тем чудовищам, что вызывали у самых стойких рыцарей и гвардейцев безотчётный страх. Поскольку стояла цель – перекрыть отсутствующий участок вала, такие группы начали снабжать продовольствием, какой-никакой бронёй. Потом пришлось дополнительно собирать наёмников под знамёна выживших под чёрным черепом – из бывших крестьян и прочих доходяг получались слишком плохие бойцы. Годы шли, сменилось первое поколение Рубежников, потом второе… пока не стало так, как сейчас.