Наша светлость - Демина Карина

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104

— Нет. — Гавин покачал головой. — Нельзя. Тогда он будет думать о том, как защитить тебя.

…и не сможет думать о том, как защитить себя.

Почему все так сложно?!

Стук в дверь прервал этот поздний и затянувшийся завтрак. Долэг! Наверняка будет задавать вопросы, которые не должна задавать юная леди. А Тиссе придется выдумывать ответы… или делать вид, что она не должна отвечать.

Но хотя бы она перестанет думать о плохом.

Однако за дверью стояла Гленна. Черное платье. Белый чепец. Личная камеристка леди Изольды всегда выглядела должным образом. Но сейчас вид ее почему-то напугал Тиссу.

— Их светлость желают вас видеть, — сказала Гленна тоном, полным ледяного презрения. — Немедленно.

— Но…

Тисса не должна уходить.

— Леди, вашим поведением на балу крайне недовольны. Вы нарушили все мыслимые и немыслимые правила. Если ваша репутация вам не дорога, то следовало подумать о репутации ее светлости. Поэтому мой вам совет. Не испытывайте далее их терпение. Возможно, тогда вам удастся спасти и себя, и свой брак.

Глава 26

СЛОМ

Нельзя идти.

Нельзя не пойти.

Урфину не понравится, если Тисса ослушается его. Но не будет ли хуже ослушаться леди Изольду? Если она и вправду сердита, то… но вчера ведь все было хорошо! А сейчас вдруг… у Гленны такой взгляд, что ни тени сомнения не возникает — все плохо.

Если Тисса поступит по-своему, то будет еще хуже. И возможно, что не только ей.

Что же случилось?

Лорд Андервуд. В нем дело. Конечно же в нем. И в его предложении, которое Урфин отверг… и леди Амелия обижена. А их светлость лишились поддержки.

Тисса должна была осознать серьезность ситуации, а она позволила себе…

— Я пойду с вами. — Гавин не носил меча, но на поясе его висел кинжал внушительных размеров, и Тиссе отчего-то стало спокойней.

Глупость какая…

Но когда Гавин протянул нож для бумаг, тот самый, прозрачно-костяной, знаком велев спрятать в рукав, Тисса подчинилась. Она не собирается нападать на леди Изольду, просто… просто ей страшно.

Все женщины делают глупости, когда боятся. Наверное.

Гленна стояла за дверью.

Заметила ли она что-либо? Теплый клинок прижимается к коже, обещая защиту. От кого? И где охранник, которому следовало бы быть?

— Поспешите, леди. — Сухой голос, нехороший. — Я не могу ждать вечность. У меня и иные обязанности имеются.

— Извините.

Гавин запер дверь. И надо было записку оставить, но уже поздно. Гленна рассердится, если попросить ее подождать еще немного. Она уже уходит, не сомневаясь, что Тисса проявит благоразумие, последовав за ней. И Тисса следует. Гавин держался поблизости.

Он всего-навсего мальчишка, и… и все равно спокойней, когда он рядом.

Надо взять себя в руки.

Гленна свернула в боковой коридор, на лестницу, которой пользуются слуги. Подниматься пришлось недолго: вскоре Гленна остановилась перед дверью самого обыкновенного вида. С изнанки замка многое выглядело иным, в том числе и двери. Они были лишены украшений и схожи друг с другом даже в мелочах, вроде потемневшего дерева и зеленоватых, давно нечищенных ручек.

— Прошу вас. — Гленна распахнула дверь, и Тисса, выпрямившись, подняв голову — она не собирается плакать, — шагнула за порог.

Она слышала, как дверь закрылась, но, ослепленная светом — в комнате было множество окон, и зимнее солнце расщедрилось не ко времени, — не видела ничего и никого.

— Уходим…

Гавин дернул за рукав, заставляя отступать к двери. А она оказалась заперта.

— Я вами покорен…

Комната-клетка. Стрельчатые окна. И железные рамы.

— …взят в плен, раздавлен…

Камин погас. И пепел постарел, разлетелся по полу. Серые клочья на некогда белом ковре.

— …опутан тенетами нежных слов…

Стол, накрытый для двоих. Диван. И пара картин, повернутых к стене. Сюда если и заглядывали люди, то давно. Того же, кто медленно — он знал, что Тиссе некуда бежать, — приближался, вряд ли можно было назвать человеком.

Он улыбался. И выглядел как рыцарь из баллады. Оделся в белое. В правой руке — роза. В левой — бокал. Его вернули на стол, а розу протянули Тиссе.

Она спрятала руки за спину.

— …но в них лишь ложь и пепел обещаний. — Завершив катрен, Гийом розу уронил. — А такое нельзя простить.

— Вы… вы должны открыть дверь.

Есть и вторая. За его спиной. И тоже наверняка заперта… Кричать? Кто услышит здесь?

Но почему Гленна?

Что Тисса ей сделала? Что она вообще им всем сделала?

— Если хочешь, попробуй убежать.

Не выйдет. Тисса осознала это так же отчетливо, как и то, что умолять де Монфора бесполезно. Он — гиена, только без цепи. И стоит ли плакать, если слезы ему в удовольствие?

— Вы не останетесь безнаказанным.

— Посмотрим.

— Вы должны немедленно отпустить нас, и тогда я умолчу об этом досадном происшествии.

— А ты осмелела. — Гийом коснулся щеки, и Тисса заставила себя выдержать это прикосновение. — Разбаловалась… женщин нельзя баловать. — Пальцы скользнули по губам. — Иначе они начинают думать, что им позволено все…

И Гавин не выдержал. Он бросился на Монфора молча, как-то по-звериному, пытаясь и сбить с ног, и ударить ножом.

Что мог мальчишка против коронного рыцаря? Гийом встретил его пинком. А вторым отбросил и, не позволив подняться, наступил на руку. Надавил, заставляя выпустить нож.

— Ну и чему тебя научили? Вставай.

— Прекратите! — Тисса все-таки закричала.

Гавину позволили подняться. Почти. Носок сапога впечатался в живот, опрокидывая навзничь.

— Давай, — Гийом подобрал нож и, повертев в руках, отбросил, — или ты только и можешь, что жаловаться?

— Нет!

Тиссу не слышали. Она попыталась остановить Гийома, повиснув на его руке, но тот просто стряхнул Тиссу. Даже бить не стал.

Вцепившись в волосы, Монфор заставил Гавина подняться и подтащил к окну.

— Здесь высоко. Внизу камни. Ты когда-нибудь видел людей, упавших с крепостной стены? От них мало что остается. Месиво из костей и мяса…

Он распахнул окно, впуская ледяной ветер и снег.

— Вот что бывает с наглыми мальчишками, которые следят за приличными женщинами… он пытался за нами подсмотреть, дорогая. И сорвался со стены. Видишь, как я забочусь о твоей репутации.

Монфор смотрел не на Гавина — на Тиссу.

Жадно.

Страшно.

— Отпустите его. Пожалуйста.

Чего бы он ни хотел, Тисса сделает. Постарается. Может быть, потом она не сможет жить дальше, скорее всего, что не сможет. Но Гавин не должен умереть из-за нее.

— Хорошо. Но свидетели нам ни к чему.

Резкое движение. Голова Гавина сталкивается со стеной. Глухой удар. И Гийом разжимает руку.

— Он жив. Пока. И будет жив, если не станешь капризничать. Ты же не станешь капризничать?

— Нет.

Тисса старалась не смотреть на тело. Жив. Конечно, жив. Он ведь рыцарь будущий, а у рыцарей крепкие головы. И значит, все будет хорошо. Хотя бы для него.

— Видишь, как все просто. Стой. Не двигайся.

Надо подчиняться. Замереть. Не думать о том, что он рядом. Не вслушиваться в шаги… он сбоку. И сзади. Близко, настолько близко, что дыхание само обрывается.

— Красивые волосы. Зачем ты их прятала раньше? Можешь не отвечать.

Тисса рада. Она не сумела бы произнести ни слова. А рука Гийома ложится на шею, сдавливает, точно примеряясь, легко ли ее сломать.

Главное, чтобы не очень больно…

Отпускает. Отступает. И вдруг оказывается рядом. Наклоняется к Тиссе, заглядывает в глаза. Гийому нужен ее страх. Его у Тиссы много.

Недостаточно.

Холодное прикосновение пальцев. Тиссе кажется, что они оставляют на коже след, который не выйдет оттереть, как бы она ни пыталась.

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104