За Северным Ветром (СИ) - Мекачима Екатерина

- Да здравствует царь Сваргореи! – подхватили люди и опустились следом.

- Да здравствует царь Сваргореи! – хор голосов пронесся над землей пращуров.

Пращуры растаяли, и Веслав, расправив плечи, осмотрел поклонившихся ему людей. Сварогины чтили своего нового царя и его царицу, и только маленькая фигурка гордо стояла среди коленопреклоненных воинов. Злата. Заплаканная царевна с такой ненавистью смотрела на Веслава и Василису, что им обоим стало не по себе.

Сварогины поднялись, и военные скрыли царевну от глаз.

- Главнокомандующий морского флота Инагост, - положа руку на сердце, прошел вперед высокий сварогин и поклонился Веславу. – Буду служить вам до самой смерти, - Инагост расправил плечи и, грустно посмотрев на царя, произнес. – Что повелеваете?

- Готовьте суда к отплытию, - ответил Веслав, и Инагост поклонился.

Почтил царя военачальник дружины Ворон, которому Веслав приказал собирать войско и подготовить к похоронам павших.

Подходили к Веславу и Василисе и другие сварогины. Некоторые мужи, не стесняясь, плакали: среди войска были те, кто вспомнил пережитое крушение Солнцеграда. Ворожба Змия пала, и сварогины с ужасом вспоминали, как Горыч захватил их родной город, и как погибали в морской пучине их родные и близкие. Люди исповедовались Василисе и Веславу до самой ночи, просили у Богов прощения.

Веслав и Василиса сидели на лапах Горыныча, когда из толпы, наконец, вышла Злата. Люди перед царевной расступились, перешептывались. Царевна встала перед царем и царицей и вытерла слезы.

- Я не преклоню перед вами колено, - гордо заявила она. – Можете убить меня, как вы убили моего отца и мою мать.

От слов ребенка у Веслава сжалось сердце.

- Злата, - проговорил царь мягко. – Мы не тронем тебя. Я дал слово твоему отцу, и я сдержу его, - Веслав положил на сердце руку.

Злата исподлобья посмотрела на Веслава. Как бы она хотела заволхвовать его, этого человека в бедняцкой свите, но чувствовала царевна, что время еще не пришло.

- Тебе очень больно, но когда-нибудь ты поймешь, почему так получилось, - Василиса встала и попробовала обнять Злату, но царевна от нее отшатнулась.

- Не смей трогать меня! – прорычала Злата и вновь залилась слезами. Она замахнулась на Василису, но дружинники аккуратно отстранили девочку. Веслав жестом повелел освободить ребёнка, и сварогины послушались своего царя. Злата зло посмотрела на пытавшихся пленить ее людей.

- Мы не причиним тебе вреда, - Василиса опустилась на колени рядом с царевной и положила руку на сердце.

Злата ничего не ответила и, обняв себя руками, отошла в сторону.

Павших хоронили ночью в свете голубых и золотых факелов. Царь повелел пожертвовать один корабль погибшим в бою воинам, и судно готовили к его последнему плаванию. На палубу корабля, в окружении огнивиц с Огнем-Сварожичем, бережно укладывали почивших. Тело царицы Агнии с почтением положили на верхнюю палубу.

Веслав сам нашел обгоревшее тело Витенега и опустился подле друга на землю. Рядом села Василиса. Она плакала.

- Как же так, - прошептала Василиса. – Как он мог так поступить? Ведь он был хорошим человеком.

- Все они когда-то были хорошими людьми, - хмуро ответил ей Веслав. – Даже мой дядя и его жена. И даже Полоз был когда-то хорошим братом.

- Только они проиграли собственной тьме, - печально добавила Василиса.

К царю и царице подошли сварогины, и с поклоном спросили, могут ли они тело этого князя отнести на братское судно.

Веслав отрицательно покачал головой:

- Я сам, - проговорил царь тихо. Веслав встал, поднял тело друга и пошел к траурному кораблю. Василиса шла следом.

Веслав поднялся на корабль и аккуратно положил тело Витенега на палубу. Долго стоял царь, смотря на мертвого друга. «Я прощаю тебя, и простит тебя отец Сварог. Да примут твою душу Птицы», - Веслав положил руку на сердце и спустился с траурного корабля.

Волхвы войска надели на плечи Веслава золотой плащ Светоча и подали царю факел с желтым огнём. Служители Богов встали подле своего царя и запели. Василиса, которая, как и царевна Злата, стояла в окружении свиты, плакала.

Песнь волхвов подхватил царь, запела Василиса и все оставшееся войско. Не пела только Злата, когда Веслав поджег погребальный корабль. Воины оттолкнули от берега сияющее золотым огнем судно, и корабль, подгоняемый ворожбой волхвов, поплыл в море под траурную песнь. Горыныч грузно поднялся, издав громоподобный рык расправил крылья и улетел к Небесным Скалам.

Глава 19. Дары Богов

Сквозь узор закрытых ставень лился яркий утренний свет и разбегался по половицам солнечными зайчиками. Парящие пылинки мерцали в лучах света, рвущегося в светлицу. Яра отвернулась от окна и посмотрела на мирно спящего рядом Яромира. Супруг храпел, уткнувшись лицом в подушку, на нем была ночная сорочка. В недоумении Яра оглядела себя: она тоже была одета в ночную рубаху. Как же так? Они же… Яра села, отодвинула занавеску, закрывающую их постель, и осмотрела комнату: белая большая печь, над которой сушилась мята, покрытые рушниками скрыни подле нее, полки с вещами, лавки подле стола, на столе - кувшин с водой. В красном углу горел огонь-Сварожич. Как же так? А где… Яра опустила взгляд и увидела вещи, в которых они с мужем отправились в странствие: их одежда лежала на скрыне подле кровати. Невероятно. Не выдержав, Яра разбудила Яромира. Богатырь даже испугался, но, когда понял, что находится у себя дома, с удивлением посмотрел на жену.

- Наши вещи подле кровати, - улыбнулась Яра, показывая на сундук. – Гарафена отправила нас сюда.

- Ох, - пораженно ответил Яромир и сел. – Интересно, Мухома дома? А Витенег? – богатырь почесал голову.

Яра быстро встала с постели и стала переодеваться.

- Давай пойдем и узнаем! – решительно сказала она, снимая рубаху. Яромир невольно залюбовался своей женой, но, поймав на себе строгий взгляд Яры, взял себя в руки и пошел собираться.

Стояло теплое лето: пели птицы, и зеленела сочная трава. Шелестели листья деревьев. Жители Волыньки, завидев Яромира и Яру, охали и бежали к ним навстречу. Супруги улыбались и радушно приветствовали встречающих их людей. Ни Яромир, ни Яра не знали, как рассказать деревенским о том, как они вернулись домой. Поэтому супруги говорили, что их вернуло чудо.

К тому времени, когда Яромир и Яра дошли до дома Мухомы, их уже окружала толпа. Не успели супруги подняться на крыльцо дома Мухомы, как Заяц сам отворил дверь. Увидев своих друзей, Мухома залился слезами и, что-то бормоча себе под нос, пустил их и всех людей, пришедших с ними, в дом.

Заяц выставил все свое угощение на стол и просил гостей разделить с ним трапезу. Люди с опаской смотрели на сошедшего с ума Мухому: скупой и жадный торговец никогда прежде так не поступал. Но Заяц зашелся в извинениях, граничащих с припадком, и заставлял принимать его угощение насильно. Затем Заяц открыл одну из своих скрынь, достал оттуда дорогие шелка и бусы и стал раздавать притихшим в недоумении гостям. При этом Мухома нес такую околесицу о говорящих змеях и золоторогих богах подземного мира, что некоторые его гости не брали даров и уходили, крутя пальцем у виска. Такое поведение расстраивало Мухому до глубины души, и Заяц с завываниями просил людей немножко подождать.

Заяц все никак не мог прийти в себя, пока Яромир не встал из-за стола и не вылил на голову друга ковш холодной воды. Заяц успокоился и тихо сел на лавку подле окна. Оставшиеся гости с сочувствием смотрели на Мухому. А Заяц им улыбался. Он достал из кармана золотое кольцо, украшенное ослепительными камнями. Люди восторженно ахнули.

- Это Дар Богов для моей Фросьи, - торжественно объявил Мухома. - Заяц свататься будет!

- Вернулся Мухома Заяц, - услышал Мухома голос своей работницы Катерины, и в светлицу вошла Катя, которая вела за собой раскрасневшуюся Фросью. Фросья, крепкая розовощекая дама, в длинном красном сарафане, улыбаясь смотрела на Мухому. Заяц тут же протянул ей кольцо и, сползя с лавки, встал перед ней на колени. Пухленькая Фросья всплеснула руками и смотрела на Зайца своими огромными глазами.