Камень. Книга вторая (СИ) - Минин Станислав

– Да он же ничего не делал! – начал заводиться я.

– Я тебя предупредил, ты меня услышал. – Коля смотрел на меня серьёзно. – Привыкай к суровой жизни внутри Рода. Твоя жизнь тебе не принадлежит, Лёха. В том числе, и твои друзья.

– Это мы ещё посмотрим!

– Успокойся, Лёха! – хмыкнул уже Александр. – Ещё ничего не случилось. Может и не случится. Но ухо держи востро! Бабушка… Она такая…

– Спасибо, что предупредили. – поблагодарил я. – Буду разбираться. – у меня появился, наконец, повод позвонить бабуле.

Надо отдать должное Варе – она выбрала момент и подошла ко мне в сопровождении старшей сестры поблагодарить за сегодняшний вечер. Очень хотелось сказать ей всё, что думаю по поводу её чувств к Петрову и его предполагаемых проблем по этому поводу, но средняя сестра была так довольна атмосферой «Метрополии», что я себя сдержал.

Во втором часу ночи начал подтягиваться Малый Свет. Тут уж мой школьный друг получил свою «минуту славы» – молодые аристократы по очереди подходили к Марии с Варей засвидетельствовать своё почтение, а те представляли им Сашку Петрова как своего друга. Что самое характерное, подавляющее большинство этого самого Малого Света после статьи Шереметьевой посетили модную сейчас выставку Хмельницкого, и видели скандальный портрет Алексии, так что с Петровым они были «заочно знакомы», и не были удивлены его «близостью» к Роду Романовых. Так что «неудобных» моментов не возникало, к нашему Смоленскому Рембрандту все отнеслись с должным пиететом. Да ещё и постоянно присутствующие недалеко от Сашки братья Романовы, периодически перекидывающиеся с ним нейтральными репликами, провоцировали молодых аристократов с большим вниманием отнестись к художнику.

Учитывая такую концентрацию представителей Императорского Рода на квадрат вип ложи, Малый Свет понял всё правильно, и благополучно переместился вниз, за столики рядом с лестницей, влившись в стройные ряды веселящихся юристов. Не отставали и мои братья, вернувшиеся к нам с танцпола с двумя моими симпатичными однокурсницами, обалдевшими от свалившейся на них близости к молодой элите Российской Империи. Мне же скучать не давали, Шереметьева с Голицыной атаковали меня по всем направлениям – медленные танцы, общение и борьба за влияние. Долгорукая, что характерно, вела себя крайне сдержанно, и не вмешиваясь в разборки между девушками. А мне оставалось только расслабиться, ибо от меня ничего не зависело, и получать удовольствие…

Маша с Варей собрались домой в пятом часу утра. Слава богу! Именно такое выражение я прочитал на лице Петрова и Гримальди. Недоволен был один Андрей Долгорукий, который и пошёл их провожать. Я же собрался домой чуть позже – около пяти, заблаговременно удостоверившись, что Сашка Петров тоже собрался домой.

Приняв душ дома, пришёл в соседнюю квартиру.

– И где это мы шляемся, Пожарский? – голос в кровати был больше всего похож… на Лесин. – Сколько можно тебя ждать?

– Леся?.. – девушка включила лампу на прикроватном столике, одеяло сползло вниз, обнажив соблазнительную грудь…

– Ты же сам самолёт мне выделил, так что будь готов к неожиданностям. – Леся поднялась ещё выше, оперевшись на спинку кровати. – Или ты не рад меня видеть? – она полностью откинула одеяло. – Хотя… Вижу, что рад.

– Такие неожиданности мне нравятся! – протянул я, скидывая одеяло на пол и усаживаясь на «свою» половину кровати. – Самолёт, говоришь…

***

Из постели мы с Лесей не вылезали до самого полудня, и даже обед себе заказали в квартиру. За ним-то девушка и рассказала подробности своего появления в Москве. Оказалось, что в четверг вечером она отработала очередной концерт, а следующий у неё должен был быть только во вторник в Екатеринбурге, и она решила воспользоваться перерывом в туре для отдыха. Вяземская, со слов Леси, была в курсе её планов, и временно переехала к себе, однако вечером должна была появиться на ужин в «Избу», как и Пафнутьев с Белобородовым.

– Ты только ничего такого не подумай, Лёшка, я у Прохора заранее поинтересовалась твоими планами на вечер. – девушка смотрела на меня с улыбкой. – Он сказал, что ты вроде как свободен. Я даже Сашку Петрова пригласила, он обещался быть.

– А дружок мне вчера даже не намекнул о твоём приезде, как и Прохор. – я сделал вид, что расстроен. – Но ничего! Месть будет страшна!

– Я их специально просила тебе ничего не говорить! – забеспокоилась Леся. – Не злись на них, пожалуйста!

– Шучу. – успокоил я её. – Сюрприз действительно удался!

Очень хорошо, что Леся мне напомнила про Петрова, и я, пообедав, пошёл в свою квартиру звонить бабке – девушке знать всю эту информацию было ни к чему. Прохор был не один – оба моих братца сидели на диване в гостиной, пили чай и смотрели какое-то очередное ток-шоу по телевизору.

– Хорошо выглядите. – прокомментировал я их внешний вид.

– Твои однокурсницы, Лёха, на удивление хорошо на нас повлияли. – поставив чашку на столик, отозвался Николай. – Они недавно по домам разъехались, а вечером мы с ними встречаемся снова и куда-нибудь пойдём. Еще не решили куда. Хорошие девочки.

– Давно уже пора постоянных любовниц завести. – пробурчал Прохор, протиравший барную стойку. – А то путаетесь с разными шмарами да проститутками, самим не противно?

– Противно, Прохор. Противно. – отозвался Александр. – Но женщин много, а нас всего двое! И всех надо успеть полюбить до свадьбы, после которой особо-то и не разгуляешься… Это Лёшка у нас, можно сказать, монашеский образ жизни ведёт, всего с двумя сожительствует, а мы только на пути к этому. Но Колька прав – моя Лизка-юристочка отличается от нашего обычного ночного контингента. В лучшую сторону. А если она ещё и в училище на проходную ко мне на свиданки приходить будет, а при расставании плакать и говорить, что будет скучать… Моё сердце растает.

– Что-то верится с трудом… – опять буркнул Прохор.

– Мне тоже. – улыбнулся я. – Но если вы даже попробуете хоть какие-нибудь отношения, буду за вас только рад. А сейчас попрошу минутку тишины, надо Марии Фёдоровне позвонить.

Если братья понимающе переглянулись, то вот Прохор стал смотреть на меня с интересом.

– Здравствуй, бабушка! – бодренько сказал я в трубку.

– Здравствуй, Алексей! Очень рада тебя слышать!

– Бабушка, я чего звоню. Тут ситуация одна очень некрасивая может сложиться. – так же бодро продолжил я, помня расхожую фразу про то, что лучшая защита – это нападение. – Варвара в друга моего школьного Александра Петрова, похоже, влюбилась. Ты ничего про это не знаешь?

– Нет, не слышала. – в словах Императрицы слышалась неуверенность. – А Петров, это художник который?

– Да, бабушка, художник. Варя у него ещё в поместье Пожарских телефон выпросила, а он, сама понимаешь, ничего не подозревая, его дал. Вот и написывает ему сестрёнка с того времени… Я с Сашкой поговорил, тот вообще, когда понял, что к чему, собирался Варин номер заблокировать, пришлось отговаривать, чтоб детскую психику сестрёнки не травмировать. С Марией я поговорил, та в курсе Вариного увлечения, сказала мне не обращать внимания. Бабушка, ты не подумай чего… Всё в рамках приличий. Просто посоветуй, как Петрову себя с Варварой вести? И я тебе не звонил, если что.

– Так, Алексей. – вздохнула Императрица. – Про всю эту ситуацию я вообще не в курсе. Если мне охрана внучек ничего такого не докладывала, значит действительно всё в рамках приличий. Пока оставляем всё как есть, резких движений не делаем. Ты скажи своему Петрову вести себя, как обычно, а я постараюсь с Машкой аккуратно поговорить, выясню, что там у Варьки к чему… Не переживай, в разговоре сошлюсь на доклад Валькирий. И спасибо, что позвонил. Как у тебя дела?

Разговор продлился ещё больше десяти минут, за которые я успел описать всё произошедшее со мной за последнее время, кроме, понятно, захвата «Плакучей ивы», про который братья не спрашивали, а значит и не знали. В конце Мария Фёдоровна пообещала меня набрать, как только определится с нашими совместными действиями, ещё раз поблагодарила за звонок, и положила трубку.