Только монстр - Лен Ванесса

Но когда Джоанна нагнулась, чтобы внимательнее рассмотреть скважину, дверь распахнулась от прикосновения. Она была не заперта. Только прикрыта, и то не слишком плотно.

Где-то на задворках сознания прозвучал тревожный звоночек. Что-то было не так. Ник наверняка бы выставил здесь часовых.

Так в каком же времени очутилась Джоанна после прыжка?

Она отчасти ожидала услышать охранную сигнализацию, переступая порог тюремной камеры. Но вокруг царила абсолютная тишина. Тогда девушка осторожно двинулась по коридору мимо бывших комнат прислуги, затем поднялась по ступеням короткой лестницы, ведущей на первый этаж поместья. В нос ударил затхлый запах нежилого дома и пыли, смешанный с более привычными оттенками дерева и шерсти. Однако полнейшая тишина казалась жутковатой.

Дурные предчувствия лишь усилились по мере того, как Джоанна обследовала музей, где раньше работала. Она с большим трудом сумела признать в пустой комнате зал для завтраков. Мебель отсутствовала на том месте, где до того за бархатной веревкой стоял стол с посудой и пластиковой едой, воссоздавая традиционную утреннюю трапезу Георгианской эпохи: сливовый пудинг, тосты с маслом и джемом. На голых стенах не было даже гобеленов с изображениями Вакха и Венеры.

Конечно, Холланд-Хаус оставался все таким же величественным, даже опустев: бархатная обивка еще украшала стены, а потолок с геометрическим бело-золотым узором выглядел настоящим произведением искусства. Однако в отсутствие посетителей эта роскошь производила гнетущее впечатление заброшенности. Без надлежащего ухода, без целого штата обслуживающего персонала такому огромному поместью грозил полный упадок.

Сквозь застекленные выступы внутрь проникали лучи закатного солнца. Джоанна вздрогнула от ощущения дежавю, вспомнив прошлый раз, когда стояла здесь и выглядывала наружу в приближавшиеся сумерки.

На какое же время она переместилась? На год? Или на пять лет? А может, на десять? И что увидит, когда выйдет за территорию музея? Вдруг этот отчаянный побег привел к тому, что Джоанна забрала у самой себя весь оставшийся срок жизни и в любой момент рухнет замертво?

Не хотелось об этом даже думать.

Поместье выглядело пустым, но это не означало, что его территорию никто не охраняет. Из библиотеки открывался неплохой обзор на прилегающие сады. Судя по цвету неба, до наступления сумерек оставалось около двадцати минут.

Джоанна зашагала к библиотеке, минуя по пути фарфоровую гостиную. Там тоже полностью отсутствовали предметы обстановки. Куратор этого зала Мюррей ужасно гордился сервизами, из которых ели и пили исторические личности. Он сам собирал по аукционам чашки и блюдца со стенками толщиной с бумажный лист из тончайшего китайского фарфора с одинаковыми узорами в виде розочек.

Последние мгновения жизни бабушка провела в общей спальне всего в двух комнатах отсюда.

От этой мысли перехватило дыхание. Джоанна заставила себя не думать об этом и направилась вверх по лестнице на второй этаж. Дверь в желтую гостиную была открыта, позволяя увидеть и следующую за ней позолоченную палату. В этот раз там не оказалось ни Оливера, ни Ника. Просто два пустых помещения.

Джоанна прошла по коридору и приотворила двери библиотеки – осторожно, будто в самом деле ожидая, что здесь все останется по-прежнему: стеллажи с книгами в кожаных переплетах, удобные кресла для чтения.

Но, конечно, тут тоже было пусто. Вдоль стен тянулись голые, осиротевшие полки. Темно-синий потолок печально смотрел на нежданную гостью золотыми звездами. Джоанне всегда нравился этот вид.

Она выглянула из окна. Голландский сад зарос сорняками. Шевелились только листья на ветру. В остальном территория поместья и оно само казались заброшенными. На стекле скопился толстый слой пыли. Джоанна провела по нему пальцем.

В последний раз она была здесь с Ником. Они вдвоем сидели в таком же угасающем свете близких сумерек. И целовались перед тем, как…

Из груди вырвался тяжелый вздох при воспоминании о появлении монстров.

Может, в изначальной хронологической линии они с Ником тоже познакомились в этом месте? И точно так же сидели под окном и целовались, но только их никто не потревожил. Наверное, они еще долго говорили, а потом вместе прошли по территории сада и отправились в кафе на Кенсингтон-Хай-стрит, где поужинали и условились увидеться завтра. И послезавтра.

Из водоворота мыслей Джоанну вырвал тихий шум шагов по деревянному паркету. Она и сама не понимала, зачем пришла сюда, а не поспешила убежать как можно дальше от Холланд-Хауса. Вероятно, все дело было в притяжении этого места. И оно притягивало не только ее. Хронологическая линия будет пытаться свести их снова и снова, пока они оба живы, восстанавливая изначальный ход событий.

Джоанна обернулась и почувствовала, как глупое сердце подпрыгнуло при виде Ника.

Издалека он казался лишь размытой тенью, но даже так можно было различить отросшие волосы. Хотя в остальном парень совершенно не изменился: все та же фотомодельная внешность, волевая квадратная челюсть и падающие на лицо темные пряди. А еще исходившая от него запредельная праведность. Настоящий герой, несравнимый с девушкой-монстром.

Она подумала: насколько нечестно сталкивать их лицом к лицу! Может, в другом времени они и провели вместе всю жизнь, но в этой хронологической линии их отношения обречены на провал.

– Стой, – невольно выпалила Джоанна, словно могла остановить то, что сейчас произойдет.

К ее удивлению, Ник послушно застыл на месте в нескольких шагах от нее.

Это ловушка. Пустой дом, чтобы беглянка расслабилась. Чтобы устранить любые случайные жертвы. Чтобы герою ничто не помешало выполнить долг теперь, когда они остались наедине.

– Когда мы впервые встретились, ты точно так же смотрела в окно библиотеки, – произнес Ник, его голос звучал так привычно: спокойно и ровно, как безмятежная гладь пруда.

– Я помню, – тихо ответила Джоанна.

Она не могла этого вынести. Не могла пока возобновить спор. Не была готова к новому противостоянию. Вероятно, в ней еще оставалось время для еще одного прыжка. Пожалуй, в этот раз следовало переместиться дальше.

Ник неловко дернулся, подходя ближе, будто не мог бороться с притяжением, и попросил:

– Пожалуйста, не забирай больше время у себя.

Конечно же, он знал, о чем думала Джоанна. Они всегда мыслили одинаково. Еще шаг – и он оказался освещен последними лучами солнца. Тогда она увидела то, что скрывали тени. Ник выглядел лишь чуть старше прежней версии себя самого, но выражение лица было совершенно иным. Решительность тюремщика сменилась неуверенностью и робостью, совсем как в тот вечер перед поцелуем.

– После твоего исчезновения я долго размышлял, – продолжил Ник. – Гадал, сколько своего времени ты потратила на прыжок.

Джоанна собрала в кулак все мужество в ожидании молниеносного нападения, как тогда, в позолоченной палате, когда герой в одиночку расправился с четырьмя Оливерами за несколько секунд. Но сейчас он просто стоял неподвижно, опустив разведенные руки по бокам и демонстрируя отсутствие угрозы.

«Вот сейчас, – подумала Джоанна. – Сейчас он бросится на меня и убьет».

Но Ник не шевелился. Напряжение между ними казалось невыносимым.

Наконец он прерывисто вздохнул и заговорил снова:

– Во время нашей первой встречи я знал, как будет звучать твой голос еще до того, как ты произнесла хоть слово.

Джоанна молча смотрела на него. Перед мысленным взором с невероятной четкостью стоял тот момент. Ник вошел в библиотеку, опустив голову к раскрытой книге, при этом держа ее крайне бережно, чтобы не помять хрупкие страницы, чем немедленно покорил сердце очень трепетной в вопросах сохранения экспонатов Джоанны. Он поднял взгляд, заметил ее и удивленно вскинул брови, когда она поздоровалась.

– Я знал, на что будет похож твой смех, – продолжил Ник. – Как знал и то, что ты чутко спишь, постоянно сбрасывая с себя одеяло, даже зимой. Как знал и то, сколько ломтиков имбиря ты любишь класть в чай. Как знал и то, что из двух вариантов ты всегда выберешь правильный, а не легкий.