Лоза Шерена (СИ) - Алмазная Анна

    Рэми отдал застежку, и, прикусив губу, продолжил путь по дороге правды. Слишком живые статуи, капающие на дорожку капли, застывшая, прозрачная красота леса и арка, которой внезапно закончилась дорога. И только сейчас Рэми поверил до конца, что он в самом деле архан и брат Армана.

    Остановившись, он обернулся. Казалось ему, что там, в начале дорожки, осталась его прежняя, в меру спокойная жизнь, а здесь - начались стремительные перемены. Именно здесь, на небольшой площадке, выложенной тем же мрамором, с фонтаном посредине, окруженной полуокруглым озерком.

    - Красиво... тихо, - прошептал Эдлай. - Мы часто здесь бывали с вашим отцом, Рэми. И теперь я хочу серьезно поговорить с сыном моего умершего друга. Сказать по правде, вообще-то я не считаюсь с чувствами других, но с вами я должен объясниться. Пройдемте...

    Они подошли к бордюру, окружавшему площадку, и Рэми уставился в черную воду, которую взбивали лапами плывущие к ним утки.

    - Вы так легко записали меня во враги, - продолжал

    Эдлай, - хотя это не совсем так. Верьте мне, я не хотел вам зла. Помните, что я защищал свою невинную воспитанницу от рожанина, не нападал на сына Арама. И, главное, не я был зачинщиком того выплеска магии, что чуть было не погубил вашу семью.

    - Какой магии? - переспросил Рэми. - Говорите яснее.

    - Вы не удивились, что вас никто не искал? - спросил Эдлай, вытягивая из поясной сумки кусок хлеба. Он оторвал половину, отдал ее удивленному Рэми. А потом начал оскубывать от своего куска небольшие крошки и кидать их уткам.

    - Ни вашу мать, ни сестру. Если бы я знал, что вы живы... достал бы вас из-под земли. Да и не один я. Клан Армана слишком влиятелен и в Кассии, и в Ларии, чтобы допустить пропажи сводного брата своего главы.

    Утки подплыли ближе, вылавливая из темной воды светлые кусочки хлеба. И Рэми, чтобы чем-то занять руки, подобно Эдлаю начал кормить просительно крякающих птиц. Но пока пальцы были заняты краюхой, сам он внимательно слушал архана.

    - Вам было четыре года, вашей сестре всего два, когда замок Арама... превратился в серое озеро, погребая в себе всех, кто был тогда в здании. Двор, слуг, жену Арама с двумя детьми. Если вы когда-нибудь решитесь, я отвезу вас на то место. По моему приказу над озером поставили плиту, а на ней - памятник. Но теперь это уже не важно...

    - Сколько слуг там погибло?

    - Около двадцати. Тел мы не нашли... Это было невозможно. О, Рэми, вижу по вашим глазам, что вы жалеете тех людей.

    - А если и так! - вскрикнул Рэми.

    - А если так, то зря! - заметил Эдлай, бросив уткам последний кусок и отряхивая с перчаток крошки. - Для меня в этом замке было лишь четыре важных человека - семья Алана. Арман чудом остался жив, и я взялся за его воспитание, как до этого я брался за воспитание вас, мой друг. И верьте мне, я жалел и не раз, что отпустил Астрид в тот проклятый замок. Вы не понимаете, Рэми.

    - Ну так объясните!

    - Я не знаю, почему Астрид решила тогда исчезнуть. Но не от меня она пряталась. Даю слово архана.

    Рэми промолчал, разминая оставшийся кусок хлеба в крошки и кидая их уткам. Слово архана в Кассии было свято и тех, кто его нарушил, карали сами боги. Эдлай не врал.

    - Дайте мне слово, - сказал Рэми, посмотрев на Эдлая, - что вы не знаете имени виновника.

    - Не могу, - неожиданно мягко ответил архан.

    - А что можете?

    - Сказать, что удар шел с Виссавии. Даю вам другое мое слово, что это чистая правда.

    - С клана целителей? - воскликнул Рэми. - Но какое отношение я имею к Виссавии?

    - Вы не знаете? - искренне удивился Эдлай. - Вы действительно не знаете? Но я не буду тем, кто вам откроет и эту тайну, простите уж, Рэми. Если повелитель этого не сделал, то и я не имею права. Скажу лишь, что ваша мать из Виссавии, мало того - из семьи вождя. Я все сказал. На этом позвольте, мой друг, считать разговор законченным.

    Рэми задумчиво кивнул, переваривая услышанное. А когда очнулся от размышлений, то Эдлая уже не было, а он остался один на площадке. Крякали где-то вдалеке утки, вылавливая из воды остатки крошек, капало с сосулек, журчало в фонтане и медленно, очень медленно возвращался Рэми в реальность.

    Эдлай прав. Не может быть неправым. Мать всегда ненавидела виссавийцев, всегда предостерегала против них и Рэми, и Лию. Но никогда и слова плохого не сказала о Эдлае.

    Рэми резко развернулся и приказал замку перенести себя в свои покои. Он больше не хотел любоваться на природу, ему надо было подумать и собрать воедино все мысли. А вечером, когда зашло солнце, он уже знал, что делать.

    Погрузившись в размышления, Рэми и не заметил, как пегас вбежал в город, как они миновали тесно поставленные, еще спящие лавки, как проплыл рядом храм, в котором служители только-только начинали зажигать горько чадящие лампады, как Арис остановился у входа в таверну, и кто-то тихо поинтересовался:

    - Войдете внутрь?

    - А? - переспросил Рэми, кинул мальчику-прислужнику монетку и мысленно обратился к пегасу:

    "Кажется, я тебе загонял? Прости."

    "Да не за что... иногда это даже приятно - пробежаться по спящему кассийскому городу. Да и встретиться с тобой я всегда рад. Я ведь соскучиться успел, хозяин. А ты все не зовешь, да не зовешь..."

    Соскучился... Рэми позволил мальчишке увести пегаса, криво усмехнулся, закрыл верхнюю часть лица маской, натянул капюшон пониже и вошел в небольшой, пока еще полупустой общий зал.

    Пахнуло свежей выпечкой, копченостями и чем-то горелым, отчего в горле сразу запершило.

    Рэми снял перчатки, разминая озябшие пальцы, огляделся, выискивая взглядом знакомую фигуру.

    Подкатился к Рэми круглый, похожий на снеговика хозяин, улыбнулся сладко, показывая не очень здоровые зубы, когда в его лапу опустилась круглая, сверкающая монетка: уж денег-то теперь у Рэми было предостаточно. Стоило ему только утром попросить у духа замка, как на столе появился увесистый мешочек, а внутри столько, что Рэми в его прежней жизни на год хватило бы.

    - Прошу к огню, архан! - заискивающе шептал хозяин. - Принести чего-нибудь разогревающего?

    Рэми не ответил, наслаждаясь теплом. Взгляд его скользнул по плотно поставленным столикам, выхватил знакомую фигуру, остановившись на закутанным в синее виссавийце.

    - Колбасок, супа! - приказал Рэми, направляясь к Элану. - Вина со специями.

    Снимать плаща Рэми не спешил. Хоть в зале и казалось тепло после холодного зимнего воздуха, но на самом деле так не было. Едва-едва теплился огонь в камине, дышал на руки кутавшийся в плащ мальчишка-рожанин, слегка покачивались из-за сквозняка засаленные занавеси на окнах.

    Рэми подошел к столику целителя и бросил на него перчатки.

    И опять не увидел лица виссавийца - вуаль лежала на столе чуть слева от Элана, но лицо мага закрывала синяя дымка, оставляя открытыми только глаза. Как часто у виссавийцев, черные. Но как только у некоторых - с легким синим отливом.

    - Меня ждете?

    - К чему скрытность? - иронично ответил Элан, попивая теплое молоко. - Не доверяете?

    - Вы не лучше, - парировал Рэми, усаживаясь напротив.

    Рожанин у камина вдруг скинул на плечи капюшон, и из-под него выглянуло веснушчатое молодое лицо. Почти мальчишка, подумалось Рэми, да ведь и он не намного старше. Так почему чувствует себя стариком?

    - Есть разница между "иногда" и "всегда", молодой человек, - усмехнулся Элан. - Однако вернемся к нашим баранам. О чем вы желали со мной поговорить?

    - О шантаже, например.

    Рука виссавийца дрогнула, и Рэми услышал, как ударила на зубам Элана кружка. Наверное, маг скривился, наверное, слизнул с губы молоко, наверное... но из-за магической вуали и не разглядишь. Вновь вспомнился рассказ Урия, что виссавийцы красивы, да и мать Рэми, если она виссавийка - красива. К чему тогда скрываться под этими тряпками? Плодить сплетни?