Пламя Силаны (СИ) - Куранова Ольга Алексеевна

— Мы пришли по приглашению, — угрюмо ответил Рейз. — Нам прислали письмо, Силана решила пойти.

— А вы, надо думать, увязались за компанию?

— Я увязался в качестве охраны, и явно пришел не зря.

— Он сказал, что это забавно, — тихий, какой-то по-детски изумленный голос Силаны заставил Рейза обернуться.

Она смотрела беззащитно, совершенно растерянно, как будто что-то сломалось навсегда, и она пока даже не могла этого осознать.

— Сказал… что надеялся…

Она замолчала и вдруг произнесла очень ровно, безразлично:

— Он надеялся, что я сожгу его дом. Что я буду в ярости. Что я… что я убью всех вокруг. Его гостей, Рейза…

Было что-то в ней в тот момент — больное, отравленное, изломанное — что заставляло чувствовать себя беспомощным. Ненависть к себе — тяжелая, мутная — окружала Силану как стена, Рейз не знал, как сквозь нее пробиться.

Но он знал главное:

— Ты не такая.

Она вздрогнула, словно очнулась, и он сказал:

— Ты никого бы не сожгла, и плевать, что говорил и что думал этот урод. Ты бы не стала.

— Откуда вы знаете? — глаза у нее блестели. — Откуда вы…?

Она не договорила, и Рейз не удержался, взял ее за руки, сжал ладони в своих. Не знал, как еще предложить поддержку, как утешить. Он мог только сказать Силане правду:

— Потому что ты сдержалась, и никто не пострадал.

Она вздрогнула, скривилась, как от боли, и он притянул ее к себе, наплевав на Каро и на Вейна, и на все вокруг.

Она всхлипнула, уткнулась лицом ему в грудь и разрыдалась.

***

Ей было отчаянно за себя стыдно — за то, что она стояла в объятьях Рейза посреди улицы, перед домом Вейна и рыдала, как ребенок. Силана не могла остановиться, просто не знала как. Она чувствовала спиной взгляд Каро, прохожих, которым наверняка казалась жалкой, а слезы все не прекращались, и боль рвалась изнутри рыданиями, будто пыталась выцарапаться наружу, сбежать.

В голове бесконечным эхом звучали слова Вейна.

Он знал, как белых жриц делали алыми. Это казалось ему смешным.

То, что снилось ей в кошмарах, то, что она никак не могла забыть. Отвращение, жадные, грубые руки, смешки, а потом пламя. И вой, надрывный, бездумный человеческий вой боли.

Вейн этого хотел.

Она пыталась вспомнить его лицо в тот момент, но у нее не получалось. В голове все смешалось, и отвращение от поцелуя, и отчаянное желание чтобы все закончилось как можно скорее. И перед глазами стояло только лицо солдата, который напал на Силану в лавке.

Он ненавидел ее, тот солдат. Ненавидел искренне, всей душой.

Но Силана хотя бы знала почему.

А Вейн? Наверное, он тоже. Наверное, нужно искренне ненавидеть, чтобы так расчетливо сделать больно.

Он знал, Силана была в этом уверена — точно знал, что значили для нее эти слова. Он хотел, чтобы они ее уничтожили.

— Ну все, все. Тише. Шшш, все хорошо, Силана, — Рейз гладил ее по спине и плечам, шептал, уткнувшись в волосы. — Плевать на этого урода. Хочешь, я его убью? Только скажи.

Она с шумом втянула в себя воздух, и все равно сорвалась на всхлип. Вцепилась пальцами в плечо Рейза, потому что только так и могла его удержать:

— Н-нет. Не надо.

— Тихо, ну тихо, все. Девочка моя…

Она вздрогнула от неожиданности, замерла, не зная, что делать и как реагировать.

Он впервые назвал ее так. Рейз поспешно добавил:

— Извини, вырвалось. Я случайно.

Он не отпускал, и за это Силана была ему благодарна. За его силу, за способность и готовность помочь.

— Вы были правы, — шепнула она. — Не нужно было приходить.

Он погладил ее по волосам, и ответил тоже очень тихо:

— Кто же знал, что он окажется таким уродом.

Силане нужно было отодвинуться, она и так позволила себе лишнее. Постоянно позволяла себе лишнее, потому что тянулась к Рейзу. Хотела его видеть, хотела быть с ним рядом. Опереться на него и довериться.

Он все время пытался ей помочь.

«Ты сдержалась, и никто не пострадал».

Она все еще не восстановилась до конца после исцеления Дженны, но на самом деле ей и не хотелось сжечь Вейна. Его слова делали больно, вызывали желание забиться куда-нибудь и никогда не выбираться наружу. Закрыться и забыть, а не ударить в ответ.

И страх, который накатил на нее удушающей волной был родом из прошлого.

— Поцелуйте меня, — попросила Силана. — Пожалуйста. Один раз, мне не нужно большего.

Рейз молчал, а она не могла объяснить ему, что хочет стереть из памяти Вейна, запомнить другое — то, как Рейз ее утешал, как прижимал к себе.

Еще с утра он бы согласился, но за этот день многое поменялось. В ее жизни постоянно что-то менялось, и вещи, в которые Силана приучала себя верить, ломались, рассыпались прахом.

Она попыталась отодвинуться, быстрым движением стерла слезы:

— Простите. Мне не стоило просить.

— Тише.

Он притянул ее обратно, наклонился и поцеловал — легко, невесомо, словно утешал.

— Успокоились, наконец? — спросил ее Каро, и Силана инстинктивно напряглась. Она совсем про него забыла.

— Вы еще здесь? — Рейз повернул к нему голову, нахмурился. — Оставьте нас в покое. Мы ничего не сделали.

— Я не уйду, пока не получу ответы, — Каро подошел к ним ближе, внимательно осмотрел Силану с головы до ног. — Вы оба не понимаете, насколько все серьезно. Вейн проявляет нездоровое любопытство к войне и алым жрицам, ищет их по всему королевству. Не только в Силл Арне. И я сомневаюсь, что это обычный интерес.

— Может быть, это потому что он больной урод или у него какие-то свои личные счеты? — неприязненно спросил Рейз, а потом осекся и замолчал.

Наверное, он вспомнил о том, что произошло на рынке.

Рейз не стал спрашивать Силану — все еще не знал и не понимал, почему все так ненавидели алых жриц.

Но она уже понимала, что не сможет молчать вечно. Рано или поздно все откроется.

Силана много лгала ему — лгала в открытую, позволяя считать себя богатой, лгала умалчивая о войне.

Наверное, Рейз будет в ярости, когда узнает. Захочет ли он разорвать контракт?

— Будьте осторожны, — сказал ей Каро. — То, что мы подписали мирный договор с аравинцами еще ничего не значит. Мало закончить войну, нужно еще и сохранить мир. А он многим невыгоден.

— Я не понимаю, — честно признала Силана. — Почему вы говорите это мне? Я ничего не решаю, ничего не значу. Я просто пытаюсь жить дальше.

— Потому что те, кто о вас знает, видят в вас алую жрицу. Помнят, что вы сделали за время войны, и для них вы — орудие.

Силана наконец отстранилась от Рейза, выдохнула, заставляя себя собраться:

— Тогда эти люди ошибаются. Если я и орудие, то сломанное.

— На нее напали сегодня, — сказал вдруг Рейз, и она похолодела. Ей не хотелось говорить с Каро об этом, не хотелось вспомнить и объяснять. — Я не думал поначалу, что это может быть связано, но теперь…

— Это не связано, — как могла твердо ответила она, но кажется, все равно получилось слишком тихо. — «Напали» слишком громкое слово. Солдат Вороного Штандарта увидел меня в толпе, и… действовал опрометчиво.

Она боялась, что Рейз возразит, и положила руку ему на плечо, сжала, в надежде, что он поймет.

— «Действовал опрометчиво»? Да он едва не убил тебя!

Ее надежда не оправдалась.

Каро подался вперед, как гончая, почуявшая кровь:

— Вас едва не убили?

— Рейз преувеличивает, — сказала она. — Солдаты Вороного Штандарта ненавидят алых жриц. Те, что выжили, винят нас в смерти товарищей.

— Я слышал об этом, — Каро отмахнулся. — Дурацкая вышла история.

Она ненавидела его в тот момент — ненавидела за равнодушие, за пренебрежение к чужой боли. За то, что его не задевали ужасы войны.

— Тогда вы должны понимать, что это личное, — сказала она.

— Всякое личное можно использовать в своих целях, если есть мозги. А много ума, чтобы управлять фанатиками и одержимыми местью, не нужно. Как звали того, кто на вас напал?