Терновый Оплот (ЛП) - Каннингем Элейн

Паладин бросил на неё недоумённый взгляд.

— Я обязан всегда держать слово.

— Это хорошо. Вот мой вопрос: как зовут моего ворона?

Алгоринд не отличался живым воображением, но порылся в памяти в поисках имён, которые давали подобным птицам.

— Не знаю. Полночь? Чёрнокрыл? По?

— Нет, нет, — нетерпеливо сказала Кара. Она убрала руку и сжала её в кулак над ладонью Алгоринда. — Как ты назовёшь кота, который живёт в лавке?

— Лавочный кот, наверное.

Как только он произнёс эти слова, она разжала ладонь. Крупный красный камень упал в его руку. Он мгновенно почувствовал, как его уносит прочь, будто сильным ветром.

Алгоринд сопротивлялся всей своей железной силой воли. Без толку. Разграбленный магазин начал гаснуть и увядать, а в ушах раздался звук, похожий на шум прибоя. Алгоринд услышал радостную музыку детского смеха. Его угасающий взгляд упал на коварную женщину. Она стояла на коленях рядом с девочкой, обхватив её руками, с радостным и одновременно гордым выражением на лице.

А потом всё это исчезло, и мир Алгоринда превратился в ужасный, пугающий белый водоворот. Его уносила, забирала прочь от его долга какая-то предательская магия.

* * * * *

Было крайне удобно, что между роскошным домом Данилы и Башней Чёрного Посоха пролегает подземный тоннель. По мнению Данилы, даже чересчур удобно. Он спускался в тоннель, чтобы ответить уже на третий за последние десять дней вызов.

Тоннель заканчивался магическими вратами. Данила прошептал фразу, позволявшую ему пройти, потом шагнул сквозь твёрдую каменную стену прямиком в кабинет Хелбена.

Архимаг снова рисовал, что определённо свидетельствовало о его напряжении. Данила посмотрел на холст. Это был морской пейзаж с яркими полосами молний, сверкающих из стены клубящихся фиолетовых туч. Несмотря на грозовое небо, море обладало необъяснимо спокойным оттенком.

— Интересная работа, дядя. Могу я дать ей имя? На ум приходит «Амберли снится кошмар».

Хелбен ткнул в его сторону кистью, забрызгав Данилу каплями фиолетовой краски. Ярость на лице архимага убедила барда, что, возможно, не стоит протестовать по этому поводу.

— Что в тебя вселилось, что ты сделал такой глупый, достойный орка поступок?

Данило приподнял плечо.

— Тебе придётся быть поконкретнее. Я делаю немало глупых, достойных орка поступков.

Архимаг полез в карман своей художнической робы и достал яркий синий камень.

— Что это такое?

Блефовать было бесполезно, но Данила всё равно попробовал.

— Топаз?

Архимаг гневно фыркнул.

— Драгоценные камни. Ты дал девочке зачарованные драгоценные камни и научил ими пользоваться. Ты, конечно, и раньше совершал глупые поступки…

— Но это не один из них, — отрезал Данила. — Кара — просто ребёнок. Она умнее многих, но среди людей любого возраста мало кто может похвастаться подобными врагами. За ней гнался паладин, который увидел Кару возле лавки Бронвин. Мои агенты вызвали стражу и убедились, что об этом несостоявшемся похитителе детей позаботятся.

— Да, я знаю, — проворчал Хелбен. — И спасибо за твою расторопность. В результате у меня сзади на штанах ещё остался отпечаток сапога Пьергейрона.

— Паладин сам напросился, — ответил Данила без намёка на свою обычную весёлость. — Ни у кого нет права похищать ребёнка из семьи.

— Её семья — Даг Зорет, жрец Цирика.

— Бронвин — тоже семья Кары, — возразил Данила. — Она приходится сестрой Дагу Зорету.

— Да, кажется, это тоже всплывало в разговоре с Пьергейроном. Или ты не помнишь?

Данила сложил руки.

— С небольшой помощью Бронвин может позаботиться о Каре. Если ты не ценишь идею семьи, подумай вот о чём; разве будет не лучше, если принадлежащая этой семье магия окажется в руках арфистов, а не в распоряжении священного ордена Рыцарей Самулара?

Архимаг обдумал эти слова.

— Хороший аргумент, но пойми — любые наши действия могут вбить клин между арфистами и паладинами. Ситуация опасная. Мы не можем себе позволить ещё сильнее разозлить Рыцарей Самулара.

В комнате поднялся неожиданный ветерок, неощутимый поток воздуха, свидетельствующий о собирающейся магии. Прежде чем любой из волшебников смог ответить защитным заклинанием, комнату озарила вспышка. Из незримого белого вихря упал мужчина практически в объятья Хелбена.

Оба попятились, испуганно глядя друг на друга. Данила окинул взглядом новоприбывшего. Это был молодой мужчина, высокий и широкоплечий, с вьющимися светлыми волосами, вопреки моде подстриженными необычайно коротко. Ошибиться было невозможно даже без красноречивой накидки в цветах Рыцарей Самулара. Это был паладин, который гнался за Карой, и вот чем хитрая маленькая девочка ему отплатила.

Данила разразился хохотом, волнами хохота, хватаясь за живот и складываясь пополам, не в силах вздохнуть.

Паладин едва взглянул на него и стал наседать на Хелбена.

— Что это за коварное чародейство? — разгневанно спросил он.

— Не моих рук дело, — сурово ответил Хелбен.

— Ох, не стесняйся, можешь присвоить всё себе, — сквозь смех выдохнул Данила. — Его достоинство меньше пострадает, потерпев поражение от рук архимага Глубоководья, чем от девочки, которой не исполнилось и десяти.

Паладин потянулся к мечу, и это слегка привело Данилу в чувство. Он вытер слёзы и стал всего лишь хихикать, совершая одной рукой жесты мелких чар, которые раскаляли металл. Рукоять рыцарского меча засветилась от жара. С испуганным возгласом юноша выпустил меч, уставившись на него с таким выражением, как будто считал оружие виновным в преднамеренной измене.

Это снова рассмешило Данилу.

— Откуда ты явился? — требовательно спросил Хелбен, повысив голос, чтобы быть услышанным сквозь смех племянника. — Я отправлю тебя обратно.

Данила резко замолчал.

— Дядя, не стоит этого…

— Я отправлю его на разумное расстояние от покинутого им места, — уточнил архимаг и повернулся обратно к своему «гостю»,

— Глейдстоун, — признался паладин.

— Это рядом с Саммит Холлом. Я отправлю тебя в монастырь, который расположен в половине дня езды. Если тебя это устроит, — добавил Хелбен, бросив мрачный взгляд на Данилу.

Тот поднял обе руки, показывая, что сдаётся.

— Но камень оставь, — сказал он Алгоринду.

Юноша посмотрел на свою руку, вспомнив, что в ней держит. Он бросил камень на пол, как мерзкое насекомое.

— Не хочу иметь ничего общего с такими вещами. Но вы, сэр, вашу помощь я приму, — напряженно сказал он Хелбену. — Ради моего долга.

Архимаг начал сложный, вьющийся танец рук, сопровождаемый коротким, но могущественным речитативом. Таким образом он сплетал серебряный путь сквозь магию, что пронизывает и поддерживает мир, — это было совсем не простой задачей, даже если магические вещички вроде этих камней и представляли всё в подобном свете. Данила знал, каких усилий требуют магические путешествия, и уж точно знал цену троицы камней, необходимых для заклинаний прыжка.

Но в то же самое время что-то подсказывало ему, что Кара Дун того стоила. Даже большего.

У него на глазах паладин медленно растворился, рассыпавшись мелкими пятнами света. Данила подумал о том, что сделала Кара, и понял, что его решение отдать ей эти магические камни оказалось правильным.

Глава 16

К тому времени, как над вершинами деревьев взошло солнце, жители деревни уже похоронили своих мертвецов. Немногочисленные выжившие обыскивали то, что осталось от их лавок, надеясь найти достаточно, чтобы накормить свою измученную и павшую духом родню. Они собрали вместе оставшиеся продукты и бросили их в большой котёл, чтобы разделить между всеми.

Эбенайзер вернулся в деревню примерно тогда, когда был готов суп. Заметив его, Бронвин поспешила к дварфу. Её подгоняло облегчение, смешанное с гневом. Эбенайзера не было с ночи, и она чуть с ума не сошла от беспокойства. Оказавшись достаточно близко, она отвесила ему подзатыльник, как его сестра. Сильный.