Корона двух королей (СИ) - Соболевская Анастасия

— А я думал, вы служите короне. — В голосе Корвена послышалась тревога.

— Я служу казне. И тому, в чьих руках она окажется.

Белый ферзь застыл в руке камергера, не успев убрать чёрного слона. Камергер растерялся.

— Сальдо, вы понимаете, что это звучит, как измена? — встревоженно прошипел он, будто стены библиотеки вдруг превратились в один слух.

Монтонари-младший молча подпёр висок рукой, а в его тёмных глазах заиграл дотоле неизвестный камергеру огонёк.

Двое мужчин молча смотрели друг на друга, и Корвен всеми силами пытался прочитать мысли сидящего напротив него.

— Вы… вы шутите? — нерешительно спросил камергер, цепляясь за последнюю надежду услышать утвердительный ответ и развеять свои опасения.

Вдруг уголок губ Сальдо дёрнулся, и его бледное лицо расплылось в непривычной улыбке.

— Шутите? — Корвен почувствовал волну облегчения, как если бы с его шеи сняли тяжёлые цепи. — Вы пошутили?!

— А вы испугались, — кивнул Сальдо. Молодого мужчину будто смутила его же улыбка, и он быстро стёр её, пригубив вина. — Прошу меня простить. Я делаю это не столь изящно, как другие.

— Ну и шуточки у вас, мой друг. — Корвен залпом утолил внезапно накатившую жажду. — От них душа уходит в пятки.

— Поэтому я редко шучу. — Казначей сделал ещё один глоток. — Но, к сожалению, я бы соврал, если бы сказал, что сказанное мною полностью не соответствует действительности. Я люблю деньги. — Он коснулся тонкими пальцами губ. — Пожалуй, даже больше, чем следовало бы. Свои, чужие — мне нет особой разницы.

— Я так и знал, что вам давно пора жениться.

— Брак — прерогатива моего брата, — ответил Сальвадор.

— И вашему брату, признаюсь, повезло, — заметил Хранитель ключей. — Юрире Ферро — великолепная партия. Умна, красива.

— Считаете?

— Что значит красота, когда есть обаяние, которым супруга вашего брата наделена в избытке?

— Не замечал.

— Она великолепна, как алмаз в окружении изумрудов. Настоящее сокровище.

— А мой брат знает, что у него есть соперник? — ухмыльнулся Сальвадор.

— Что вы, что вы, — замахал руками камергер. — Я восхищён вашей невесткой как роскошным произведением искусства и даже не думал представлять свой морщинистый зад на её ложе. Но был бы я вашим ровесником — кто знает? Признаться, королева Суаве и графиня — женщины редкой прелести. Рядом с ними любой мужчина чувствует себя по-особенному. Что и говорить, если перед прелестью королевы не устоял даже Король Жезлов, а ведь его отец в своё время сомневался, что его старший сын вообще был способен любить. Как жаль, что вместе с Эдгаром умерла и душа королевы. В тот день Суаве потухла, как свеча, и обратилась в прах, и вряд ли что-то в этом мире заставит её снять вдовий кушак. А вот ваша невестка сияет, как слиток золота в солнечных лучах. Я радуюсь каждый раз, когда она приезжает в Туренсворд. Назовите меня сентиментальным стариком и скажите, что мне подобные вольности не по статусу, но мне не будет стыдно. И я уверен, многие разделяют мои чувства. Улыбка Юрире освещает собой всё вокруг, как Солнце — эту землю. Неужели вы не разделяете мои мысли?

— Нет. Не разделяю, — без лишних размышлений ответил Сальдо.

— Тогда, возможно, в вашей груди вспыхивает солнце при виде лучезарной улыбки какого-нибудь красивого юноши? И такое бывает.

— Нет.

— Между прочим, с вашей родословной и данными, — Корвен смерил Сальдо оценивающим взглядом и на секунду остановился на красивых глазах казначея, которые, видимо, по непонятному недоразумению нашли своё место на довольно хищном лице, — вы составите завидную партию любой девушке в этом королевстве. Удивительно, что вы добровольно отрекаетесь от этой части жизни нормального человека. Слышал, младшая дочь Виттории-Лары проявляет к вам интерес.

— Валеска ещё совсем ребёнок.

— Ребёнок, который в будущем вместе с братом унаследует половину Шеноя. Она была бы для вас блестящим выбором, и политически верным, учитывая обстоятельства.

— Между прочим, вы уже можете поставить вашего ферзя на Е4.

Некоторое время они играли в тишине, и в головах каждого из них роились неведомые другому мысли. Первым молчание нарушил Корвен.

— Кстати, видел вас на тавромахии. — Он опустил ладью на голову чёрной пешке. — Странно, что вы пришли. Обычно вы предпочитаете заниматься делами. Все деньги королевства были посчитаны?

— Я делал ставку.

— Так вы азартны? Кто бы мог подумать? Ещё один плюс в вашем списке человеческих качеств. Ещё немного, и я решу, что вы действительно человек.

— Я уже говорил, что любопытен.

— Это тоже свойственно людям. И много вы выиграли? — Корвен вглядывался в фигуры на доске, подсвеченные ярким пламенем нескольких свечей, и думал.

— Достаточно, чтобы завтра угостить своего друга в таверне Верхнего города хорошим вином.

— С удовольствием принимаю ваше приглашение. И если не секрет, на кого вы поставили?

— На Элбота. Точнее, на то, что его бой будет прерван.

Корвен поджал губы.

— Вы как в воду глядели. Ходили к Леди Полудня за предсказанием? Вы же говорили, что не верите ведьмам.

— В сказках сумасшедшей эллари отпадает всякая нужда, когда в твоём арсенале есть наблюдательность и расчёт.

— Порой её слова действительно похожи на бред сумасшедшей, — согласился Корвен. — Вот совсем недавно она предрекла Данке — это одна из наших служанок, — что однажды её лицо омоет принц. Подумать только, правда? Особенно если учесть, что эта традиция присуща брачной церемонии Святой Благодати.

— Потому я и не верю гадалкам. Слова Леди Полудня перечат истине разума. Год назад она мне предрекла судьбу легендарного вора. Можете себе такое представить? Эта женщина чрезвычайно увлеклась своими мнимыми беседами с богами. К тому же будь у Гезы дар, о котором все говорят, она бы не стала молчать о Роланде. А я знал, что свой обряд он провалит.

Корвен заинтригованно подался вперёд.

— Поделитесь своими наблюдениями?

— Роланд трус. — Вкрадчивый голос казначея отразился от стен библиотеки. — И свою трусость он прячет за силой, которую может применить только по отношению к более слабому. А ещё он самонадеян, и потому не признаёт своей слабости. И именно поэтому он должен был остановить этот бой. Единственное, в чём я ошибся, — я думал, что его остановит Инто. В этом мальчике гораздо больше амбиций и отваги, чем он думает. И отчего-то я думаю, что он собирался выйти на арену вопреки правилам, но его остановили.

Сальдо вдруг прервался, выдержав паузу.

Хранитель ключей заинтересованно ждал продолжения.

— Ну, говорите, не томите, — взмолился он.

— Данка всё время находилась в ложе короля, верно?

— Верно, я сам видел.

— Но кто-то же должен был помочь принцессе застегнуть на ней кирасу?

Умные глаза камергера подозрительно сощурились, будто ища подсказку в невозмутимом лице сидящего напротив мужчины.

— Инто? — протянул он.

— Инто, — подтвердил Монтонари. — Только он мог проникнуть в шатёр, где хранились кирасы для турдебальдов, и спрятать одну под мешками. Роланд должен целовать принцессе ноги за то, что она избавила его от унижения быть забросанным гнилыми овощами.

— К слову будет сказано, я видел, как он плакал в своих покоях после боя. Слёзы унижения на мужском лице — жалкое зрелище. Поделитесь наблюдением и расчётами, за кого же теперь король выдаст замуж Ясну?

— На вашем месте я бы больше беспокоился за вашего короля. — Сальдо кивнул в сторону шахматной доски. — Если вы опрометчиво съедите мою ладью в расчёте на шах и мат через три хода, я съем вашего короля уже через два.

Корвен ухмыльнулся своему проигрышу и указательным пальцем опрокинул белую фигуру.

— Мои поздравления. — Он размял затёкшую спину. — Вынужден признать, вы в который раз доказали, что лучший стратег, чем я.

Монтонари растянул губы в улыбке.

— Грешно проиграть, когда противник так славно поддается. А вы хитры, мой друг, но ваши действия были слишком очевидны.