Ларик вспомнил чувство, охватившее его, когда удар смертоносца почти достиг цели. Теплая и полная жизненных соков — он хотел именно, ее. И он ее получит.
Тристана охватило беспокойство, и он начал нервно ходить взад и вперед. С вершины невысокого холма — местный фермер называл его Плато Фримена — ему была хорошо видна вся линия обороны. Отсюда хорошо просматривался пологий склон в пятистах шагах, ведущий к лесу, по которому будет спускаться противник.
Гномы сидели на корточках вокруг Тристана, отдыхая и негромко переговариваясь между собой. Казалось, будто они собирались заняться самым обычным делом, и принц позавидовал их полному спокойствию. От подножия холма до реки, выстроившись вдоль канавы, стояли четыреста мужчин и женщин из Восточного Корвелла, вооруженных пиками, копьями, вилами, топорами и даже заостренными кольями.
Через каждые двадцать шагов принц поставил деревенского старосту — уважаемого горожанина или опытного солдата — которые должны были успокаивать ффолков и руководить ими.
На некотором расстоянии позади стоял Гэвин с другой группой аналогично вооруженных ффолков — в резерве. Уроки Арлена не пропали даром; он столько раз твердил Тристану о необходимости надежного резерва, что принц сразу оставил в резерве каждого третьего добровольца.
На дальней стороне холма отдыхал еще один отряд ффолков, которых Тристан был особенно счастлив видеть среди своих сил. Их было человек сорок — в основном лесники и охотники, — у каждого был большой лук и несколько дюжин стрел. Принц решил для начала спрятать своих лучников: о преимуществе внезапного нападения Арлен тоже постоянно твердил ему во время долгих уроков тактики и стратегии больших сражений.
Вереница белых фигур появилась из-за деревьев, и Тристан услышал стук вгрызающихся в дерево топоров гномов. Он уже успел привыкнуть к этому звуку, который весь день доносился из леса, где Робин вместе с гномами старались сделать лес непроходимым для захватчиков. Два гулких удара завершили дело, и Робин вместе с несколькими гномами вышли из леса вслед за сестрами.
Запутанный лабиринт из поваленных деревьев и колючего кустарника сделал лес почти непроходимым препятствием для сил Грюннарха. Северянам пришлось топорами прорубать себе дорогу, как отряду лесорубов — весьма унизительная работа для гордых покорителей морей. Уставшие и подавленные солдаты еле-еле продвигались вперед. Каждые десять минут бригады, прорубавшие проходы для остальных, сменялись. Замененные солдаты даже через десять минут такой работы валились с ног от усталости.
— Это работа друида, — заметил Траэрн, глядя на плотно сплетенные ветви, преграждающие им дорогу.
— Друида? Да? Ну, что ж, этот умрет, как и все остальные, — мрачно сказал Грюннарх.
— Возможно, — ответил Траэрн, поднимая свои тусклые глаза и оглядывая лес. — Работа грубая, любительская. Однако, я чувствую некую «силу», и это меня беспокоит.
— А вот меня друиды не волнуют, — проворчал король, — они, по крайней мере, люди — значит их можно убивать!
Лесорубы продолжали свою тяжелую работу. Рыжий Король чувствовал, что Долина Мурлок взяла с его армии приличную дань. Теперь, когда долина осталась позади, люди демонстрировали жгучее желание идти вперед. Однако, происходило это скорее из-за ужасов, оставшихся у них за спиной, чем от стремления ударить наконец по врагу.
— Ваше Величество! — К Грюннарху, топая тяжелыми сапогами, подбежал гонец. — Мы пробились сквозь лес. Там посреди поля, цепь ффолков — крестьяне, я думаю — они хотят преградить нам путь! — Гонец казался скорее удивленным, чем обеспокоенным.
Новость быстро распространилась среди северян, и их боевой дух заметно окреп. Король снова услышал шутки и проклятия в адрес ффолков. Все старались разглядеть что-нибудь сквозь переплетение ветвей. Наконец, были прорублены несколько проходов и для всадников.
Грюннарх вышел из леса и посмотрел на солнце. Оно уже начало клониться к горизонту, до заката оставалось еще часа два. Потом король посмотрел через поле. Вдалеке он увидел тонкую ленту Корвелльской дороги. Между ним я дорогой стояла шеренга крестьян.
Пришло время осуществить план Телгаара.
Как растущая опухоль, Темный Источник причинял богине невыносимые страдания. Каждое действие, направленное на то, чтобы уменьшить ее власть, казалось, добавляло в Источник яда и усиливало боль. То, что произошло со Стаей, было ее второй жестокой и тяжелой утратой, после смерти Левиафана. Камеринн, единорог, последнее, оставшееся дитя богини, услышал ее призыв, когда беспокойно метался в диких зарослях долины Мурлок. Он понял, что его миссия почти безнадежна, но почувствовал глубину горя своей Матери — и подчинился.
Камеринн помчался вперед, твердо осознавая цель, — он направлялся к болоту фирболгов. Тлеющие угли все еще указывали место, где когда-то стояла крепость фирболгов — место, оскверняющее долину Мурлок.
Богиня снова подумала о Стае, но она больше не могла обратиться к ней. Волки были во власти чудовища.
Она знала, что истинную свою силу Стая еще ни разу не продемонстрировала. Она могла оказаться самой могущественной из всех детей богини. На службе у Равновесия Стая стала бы силой, которая спасла бы его. Но если позволить Стае служить силам Зла, тогда Равновесию придет конец, — богиня была в этом уверена.
